Евгений Дембский - Та сторона мира

— Послушайте, ребята. Даю вам пять минут на краткое изложение. Потом мы пойдем на прогулку, которая закончится в полицейском участке в каком-нибудь большом городе. Тогда я умываю руки. — Я сделал короткую паузу, чтобы Фаррел и Уэст вспомнили, как это потом бывает — адвокаты, залог, задержки, апелляция, волокита, словом — шанс! — Если до этого времени вы не закончите свой рассказ… — я повертел «кольт» на пальце, — у меня тут еще четыре патрона. Время пошло!

Несколько секунд они еще молчали. Потом Уэст посмотрел на Фаррела — и раскололся.

— Это он! — взвизгнул он. — Это он все придумал, хотел получать прибыль, а потом придумал еще одно. Он хочет властвовать над миром! Он! Я ученый, я только занимался многомерностью вселенной! Меня это вообще не интересовало. Он меня заставил.

Уэст стиснул кулак, забыв о сигарете, которую держал. Судорожно бросив ее на пол, он всхлипнул, как ребенок. Ник встал и поднял окурок. Меня несколько удивила его педантичность, но он подошел ко мне, положил смятый окурок в пепельницу и, показав на него глазами, вернулся на свое место. Я стряхнул пепел со своей сигареты и присмотрелся внимательнее к окурку Уэста. Вокруг тлеющего конца бумага имела характерный голубоватый оттенок.

— Медленнее.Сначала.Когда это началось? — Я вспомнил о пачке сигарет в ящике стола Фаррела, достал ее и, покачав головой, бросил Уэсту. — Он на этом тебя держит?

— Да, да! Скотина. — Он лихорадочно разорвал упаковку и закурил. Терпкий запах горящего нетеина распространился по комнате. — Пять лет назад все это было моим. Мне приходилось тяжко трудиться, я бросил работу в институте, был без гроша, но мне повезло. Я нашел путь в другой мир рядом с нами, — пояснил он, явно успокоившись после нескольких затяжек. — Я не знал, что с этим делать, пленку можно было пробить лишь на несколько сотых секунды. Я был уверен, что, если бы только у меня были деньги, я мог бы открыть эту калитку даже на несколько минут. И тогда я наткнулся на эту сволочь. Он дал мне денег и ничего не требовал взамен. А потом, когда у меня все получилось, он обосновался здесь со своей бандой, и мне уже нечего было сказать. Пришлось продать ему лабораторию и сделать вид, что я уехал. Он заставлял меня работать, а когда я освоил разрыв пленки почти в любое время, он занялся организацией переброски этих людей. Мне уже нечего было сказать. — Он жадно затянулся.

— Что за пленка?

— Ха! — Он забыл, что у меня в руке револьвер. Глаза его заблестели, видимо, он страшно страдал, не имея возможности поделиться своим открытием. — Несколько лет назад говорилось о теоретической возможности существования рядом друг с другом бесконечного количества миров. Мне удалось это доказать — я прорвался в параллельный мир, пока только в один. А отделяет нас от него нечто вроде поля… ну, такая пленка между мирами. Я назвал ее межразмерной пленкой, может, когда-нибудь она будет называться пленкой Уэста? — размечтался он. Я терпеливо ждал. — Ну вот. А потом появился этот… — он показал подбородком, — каналья… и начал претворять в жизнь свой великий план. Он хотел завоевать весь мир, по сути, завладеть им.

— Каким образом? С помощью этих двойников? — осенило меня.

— Да. Именно так. Этот мир… тот мир, — пояснил он, — параллелен нашему, идентичен ему. То есть… иначе — там идентичные люди. Как если бы все дети рождались в двух измерениях, один здесь, другой там. Или наоборот. — Он пожал плечами. Для него это представляло чисто научный интерес. — Потом судьбы этих людей становятся разными — здесь шахтер, там президент, там сумасшедший, здесь — гениальный ученый…

— Здесь автомеханик, там певец? — быстро добавил я.

— Именно, был такой случай. Этот… как его там… — Он поднял глаза к потолку, вспоминая фамилию.

— А те столь охотно сюда приходят?

— Даже очень. Тот мир, он… все же несколько отличается от нашего. Жизнь трудна и опасна. Они постоянно воюют, всеобщая милитаризация, дисциплина, постоянная неуверенность. Любой из них предпочел бы жить у нас, здесь намного спокойнее, комфорт по сравнению с тем, что творится у них. Кстати, тот певец чувствовал, что его арестуют. Он совершил какой-то проступок и в последний момент сбежал к нам.

— А вам здесь нужно только найти соответствующего двойника и убедить его, чтобы он облегчил жизнь своему дубликату?

— А это уже не я! — Он вытянул ко мне руку с сигаретой и покачал ею. — Это организовал Фаррел.

— А там? Ведь не открыли же вы агентство с вывеской?

— Там тоже есть такие, как он. Им одновременно пришла идея завладеть нашим миром. Они должны были перетащить оттуда целую кучу народу и усадить их на все более высокие посты, включая президента. И тогда уже никто бы им не угрожал. Так они планировали. Не все шло как надо, иногда не удавалось найти двойника у нас, тогда нам… им приходилось отказывать. Подозреваю, что те ликвидировали клиента, чтобы он их в отместку не заложил.

Он беззаботно усмехнулся и окинул взглядом комнату. Аплодисментов не было, лишь Фаррел поднял голову и повернулся к Уэсту.

— Ах ты засранец! — спокойно сказал он. — Думаешь откупиться своей болтовней? Мы подменили его сестру. И друга. Думаешь, он потащит нас в суд?

Уэст растерянно посмотрел на меня. Ему трудно было сосредоточиться под влиянием нетеина, и он не в силах был отойти от темы, занимавшей его мысли последние несколько минут.

— А что насчет этого… считывания?

Уэст опустил голову, словно засыпая, тряхнул ею и уставился мутным взглядом на меня.

— Мы считываем все с мозга донора и под гипнозом закачиваем в того… — Он перестал говорить «он», «они» и начал говорить «мы».

Я слегка приподнял руки над столом и посмотрел на них. Они не дрожали. Потом с сожалением взглянул на истлевшую почти без моего участия сигарету.

— Сигареты есть? — спросил я у Ника.

Он поднялся и подошел ко мне с пачкой в руке. Я закурил, отодвинулся от стола вместе с креслом и обшарил все ящики. В одном из них обнаружилась треугольная бутылка без этикетки.

— Что это? — Я поднял бутылку и посмотрел на Фаррела.

— Коньяк. Оттуда, — буркнул он.

Я поставил бутылку на место, встал с кресла и окинул взглядом комнату. Уэст стоял, опираясь о стену, и, опустив голову, вертел ею, словно хотел, чтобы некая защелка наконец встала на место. Ник сидел, выпрямившись на стуле, Фаррел пристально смотрел на меня.

— У нас остался только один вопрос, после чего мы покинем этот кабинет и прогуляемся. Пока что, Фаррел, от тебя требуется список всех переброшенных сюда людей. Это, правда, не столь уж важно, но я хотел бы его иметь. Где он у тебя?

— Нет такого списка. — Он предчувствовал мой вопрос и все заранее обдумал. — В нем просто нет необходимости.