Транзитная зона - Кристофер Прист

молча глядела перед собой – не на Мэтти, не на Джастина, а сквозь них, на других ожидающих. Молчала ли она из упрямства и желания выглядеть сильной или потому, что напряженно пыталась вспомнить?..

Джастин неотрывно наблюдал за Тедди, сознавая, что это, вероятно, последняя возможность посмотреть ей в лицо – такое знакомое и открытое, давно утратившее очарование молодости и все же непостижимо прекрасное, лицо, воспоминания о котором преследовали его всю жизнь. Возможно, они больше не увидятся и он не получит ответа. Может быть, это их последние минуты вместе.

Теперь Джастин не сомневался, что раскрыл ее тайну и знает, кем она была в прошлом. Он понимал, что их с Мэтти расспросы – навязчивость и почти дерзость, вызов прошлому Тедди, ее словам, ее притворному отсутствию интереса или желанию все забыть – на что она, конечно же, имеет право.

Наконец Тедди перевела дыхание и спросила – высоким неуверенным голосом:

– Откуда вы знаете про Августа Энгеля?

– Вы его помните?

– Немного. Скажите, почему вы спрашиваете? – потребовала она, сложив пальцы замком.

– Как вам известно, я одержим кино, веду заметки и собираю информацию. Мне стало известно, что между вами и Августом Энгелем есть связь. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет. Между нами нет никакой связи, – твердо произнесла Тедди. У нее было время подумать, и она возобновила оборону.

– Значит, вы его знаете?

– Помню имя. Он ведь работал на «Йоркшир ТВ»? Вы эту связь имеете в виду?

– В том числе. Несколько лет назад Энгель работал на «Йоркшир ТВ», а вы тогда снимались в детском телеспектакле, режиссером которого он был.

– Да, по-моему, вскоре после той работы я заболела. Но тогда я не знала, что он режиссер.

– Вы имеете в виду, что не знали, кто режиссер спектакля? Или не знали, что это Энгель?

– А какая разница?

– Вы были знакомы до этого спектакля?

– Нет! – почти выкрикнула Тедди, а потом добавила уже спокойнее: – Нет. То есть я знала его по имени, конечно. Роль досталась мне в последнюю минуту – другая актриса не смогла. Текст я учила по дороге в студию – слов было немного, так что проблем не возникло. В студии меня одели, раскрасили, как куклу, днем мы отрепетировали и сняли сцену. Обычная работа, обычный день. Кто-то из актеров рассказал, что режиссер в прошлом снимал полнометражные фильмы в Германии, а недавно работал над британским детективным телесериалом. На съемочной площадке я его почти не видела, потому что участвовала всего в двух сценах, а он мало занимался актерами и большую часть времени проводил в производственной студии. Он изменился, я была в гриме – вряд ли он меня узнал.

– Что вы имеете в виду под «изменился»? По сравнению с тем, каким вы знали его раньше?

– На съемках он был в очках и с седой бородой. Потом я из интереса нашла его фото в биографической справке «Йоркшир ТВ», и там он выглядел иначе – моложе и без бороды.

– Таким вы его и знали? Молодым?

– Нет… – едва слышно ответила Тедди.

– Вы уверены?

– Как я могу быть уверена? – почти прошептала она. – Я его почти не знала!

Тедди всхлипнула и принялась искать глазами платок. Мэтти протянула ей салфетку из тех, что остались на столе, она высморкалась и утерла глаза.

– Простите меня, пожалуйста, Тедди, – произнес Джастин.

– Вы любили Августа? – спросила Мэтти.

– Да, немного… Когда мы познакомились, я была в ужасном состоянии. – В глазах у Тедди стояли слезы. – Думаю, он правда очень сильно меня любил, как и твердил все время. А я не могла дать ему того, чего он хотел. Он был так добр ко мне, так нежен!.. Я поступила с ним плохо.

Вслед за первой группой пассажиров настала очередь Джастина, Мэтти и Тедди отправляться к выходу на посадку. Их повезли через транзитную зону терминала на электромобиле с янтарно-желтой мигалкой и громкой сиреной. Ручную кладь и инвалидную коляску Тедди положили в багажник. За окнами мелькали серые стены, вывески на французском и английском, закрытые двери, мониторы с информацией о рейсах и рекламные баннеры. Затем машина въехала в лифт и медленно двинулась вниз.

Полуофициальная поездка через терминал временно сняла ощущение ненормальности происходящего. Единственное доступное пассажирам условное благо – ограниченная свобода перемещения в зале ожидания – сменилось целенаправленным движением по пути, с которого нельзя свернуть. Джастин задумался: может быть, это и есть ключ к пониманию, разгадка тайны?

Лифт отворил двери, и поездка возобновилась. За окнами мелькали все те же стены и баннеры.

Наконец они приехали к выходу на посадку 27C, который Джастин видел во время своей краткой прогулки. Теперь туда выстроилась большая очередь из уже знакомых пассажиров, и на пропускном пункте, ведущем к трапу, образовалась давка. Всем не терпелось скорее очутиться в Лондоне. Водитель остановился прямо у стойки, рассеяв толпу пассажиров, Джастин и Мэтти высадились, забрали багаж, разложили инвалидную коляску и помогли Тедди сесть. Электромобиль уехал, не переставая гудеть сиреной.

Джастин приготовил посадочный талон и уже хотел шагнуть вперед, когда Мэтти придержала его за локоть. Оглянувшись, он увидел, что Тедди не трогается с места.

– Перед посадкой мне обязательно нужно в туалет, – заявила она. – На борту кабинки слишком тесные, в них трудно наклоняться.

Туалет для людей с ограниченными возможностями находился в дальнем конце зала. Окинув взглядом очередь на посадку, Джастин спросил у сотрудницы аэропорта, успеет ли Тедди воспользоваться туалетом до отлета. Женщина один за другим пропускала посадочные талоны через электронный сканер и даже не подняла головы, лишь бросила:

– Aucun problème[20].

– Мэтти, проводишь? – попросил он.

– Нет, пойдем с нами. Надо держаться вместе.

Джастин повез Тедди к туалету, лавируя между пассажирами. Открыл дверь, включил свет. Внутри загудела вытяжка.

– Не ждите, я справлюсь, – заявила Тедди. – Занимайте места в самолете, а я попрошу кого-нибудь из персонала меня подвезти.

– Мы подождем, – настоял Джастин. – Можете не спешить, время еще есть.

– Скоро мы наконец окажемся дома, – улыбнулась ему Тедди. Ее лицо – красивые черты, бледно-голубые глаза, суховатая усмешка слегка искривленных губ – было совсем рядом и в то же время бесконечно далеко.

Она заехала внутрь, и дверь на пружине захлопнулась за ее спиной. Повернулся замок, зеленый индикатор сменился на красный.

Они остались ждать.

Мэтти выглядела усталой – долгое путешествие ее не пощадило. Джастин с мучительным нетерпением ждал, когда наконец все закончится и они окажутся дома наедине. Больше никаких поездок – только спокойная совместная жизнь. Он взял Мэтти за руку, она прижалась щекой к его щеке.

– Может быть, зря я на нее так насела? – негромко произнесла она.

– Я любил эту женщину почти всю свою жизнь, но тебя, Мэтти, я люблю больше. Ты не сделала ничего плохого.

Очередь двигалась, пассажиры один за другим поднимались по трапу. Прошла контроль последняя