Александр Лонс - Лавка антиквара

— Она моя подруга, вообще-то, — напыщенно произнес я. Видимо что-то главное и основополагающее прошло мимо моего внимания, и приходилось перестраиваться, не сходя с места.

— Ну, старик, ты даешь! Она же — крутая! На последней выставке в ЦеДеХа её картины ушли по каким-то баснословным ценам, ты знал?

— Знал, конечно, — на ходу врал я, стараясь быть естественным и убедительным. — Но и та работка, что хочу тебе предложить, не из дешевых будет. Кстати, откуда в курсе про живопись? Вроде бы не интересовался раньше.

— То раньше. Есть у меня девушка… похоже, серьёзно у нас с ней. Зацепила! Как-то я настраивал сервер для Дома художника, там мы и познакомились… Так вот, она — профессиональный арт-критик, пишет статейки для Художественного журнала, работает для некоторых глянцевых изданий, выставки организует, в общем — всегда в теме. На выставках регулярно, на вернисажах у неё обычно аккредитация, по телеку иногда выступает. Передача там такая по «Культуре», кажется... или по «Эм-Ти-Ви»… Ну и с собой иногда меня таскает. Вот я кое-чего по ходу и нахватался, дабы соответствовать.

— Так что, можно поздравить?

— Ну, попробуй.

— Будешь жить как в анекдоте про женатого хакера.

— Что за анекдот? — заинтересовался Евгений.

— Молодая жена хакера подруге хвастается: «Мы с мужем — душа в душу, всё у нас суперски, не орём друг на друга, не ссоримся, полная идиллия. А всё потому, что каждый вечер я читаю свой гороскоп на будущий день». А в это время хакер рассказывает своему другу: «У нас с женой всё классно, а потому, что насмотрелась она телевизора, и надумала строго по гороскопу жить. Подписалась на рассылку, а я, как только узнал об этих её делах, почту взломал, и сам стал гороскопы для неё составлять».

— Хех, — кисло усмехнулся Женька, — шутить всё пытаешься?

Тут меня вдруг осенило. Боясь вспугнуть реальность, я тихонько осведомился:

— Погоди, а девушку твою как зовут? Может, я по телеку её видел? Иногда смотрю там всякие передачи про искусство.

— Может, и видел. Марина её зовут.

— Как твою первую любовь? — удивился я. — Помнишь, когда-то давным-давно, в юности, у тебя была такая? Сам же рассказывал?

— Ну, да… разве забудешь. Наверное, у меня слишком бедная фантазия или повышенный тропизм к этому имени.

Посчитав нужным сменить тему, я спросил:

— А сам-то ты сейчас у нас фрилансер, он же — легальный безработный, да? Так что ли?

— С чего бы вдруг? — вроде даже обиделся Евгений. — Мы такие же человеки, как и те, в телевизоре. Вообще-то у меня официальная служба есть. После того, как мне подписали заявление о приеме на работу, я стал главным инженером по защите информации в Дирекции по обеспечению деятельности негосударственных учреждений. Куча народу там работает.

— Кошмар какой, — ужаснулся я, отлично помня, что Евгений всегда тяжело уживался в коллективах, предпочитая работать в одиночку. — А народ там что? Не сильно напрягает?

— Да я ж там практически не появляюсь. А вообще-то, когда оказываешься в новом коллективе, никогда нельзя угадать заранее, кто окажется сволочью. Поэтому на всякий случай ненавижу всех. Типа — мудрость жизни.

— И много там платят?

— Копейки. Я же чисто номинально занимаю эту должность. Трудовая там лежит, личное дело в кадрах, а реально другие люди работают. Ладно, ерунда это все. От меня-то что надо? Только не тяни, как ты любишь. Самое главное говори, остальное спрошу сам.

Тут сверху, прямо с потолка, упала крупная грязная капля. За ней — вторая. На потолке, гигантской амебой, быстро расползалось темная мокрая клякса.

Евгений глянул на потолок, зашипел, как застигнутый хозяином нагадивший мимо лотка кот, и резко вскочил со стула. Любитель стихов де Камоэнса и Бальмонта, блестяще образованный ум, от которого никто никогда не слышал ни единого элемента обсценной лексики, изрек историческую фразу:

— Пойду, блядь, уебу нахуй! — выдал он и побежал к двери. — Третий раз заливает.

Я, естественно, остался сидеть, наблюдая рост пятна. Под нарастающую капель пришлось подставить какую-то кастрюлю. Через минуту сверху, через потолок, послышались громкие мужские голоса на повышенных тонах, тупые удары и звук падения какого-то массивного предмета.

К моменту возвращения Евгения, я уже не сомневался — сосед сверху или тяжело покалечен или жестоко избит. Евгений когда-то серьёзно занимался боксом и с тех пор сохранил прежние замашки.

— Ну? — спросил я. — И как?

— Что как? На кухне кран открыл, а пробку из мойки вытащить забыл, мудила. А сам футбол уселся смотреть, ублюдок.

— Ты его хоть не убил?

— Не, ты что. Просто попросил быть внимательнее. Вежливо так, интеллигентно попросил. Теперь он воду вытирает, а мне будет оплачивать ремонт.

— А чего там свалилось-то? Такой бум был.

— Табуретку он задел. От неожиданности. Ладно, пойдем в комнату, а то нехорошо здесь… Расскажи, наконец, что тебе от меня сейчас требуется?

Довольно долго я объяснял ситуацию и то, что меня конкретно интересует. Вот тут-то и пригодился список, что я за взятку приобрел у коррумпированного чиновника. Потом Евгений задавал разные вопросы, я отвечал на них как мог, в результате засиделись мы до поздней ночи.

19. Глубинный Интернет

Джеки Коллинз как-то написала, что девушке не может быть достаточно единственного парня: один нужен для походов в кино, другой — для путешествий, третий для секса, четвертый — для всяческих иных надобностей…

— Ты где ходишь? — с порога напустилась девушка-Маша. — Вечно тебя нет, когда нужен. Я поесть приготовила, а ты где-то бродишь. Остыло же все.

— Ну, совсем прям семейная сцена, фу! — покаянным тоном сказал я, и чмокнул девушку в щечку. — Надеюсь, не окончательно ещё остыло. Разогреем, если что. Извини. Позвонила бы, раз такое дело.

— А я помню твой номер? У меня новая симка и новый телефончик. Смотри, какой миленький! Я сегодня в разъездах весь день. Всё-таки эта ваша Москва дурацкий город, все кругом тут какие-то чокнутые. Вот сегодня. Ехала в маршрутке. И так ехать долго, а тут ещё и эти ваши вечные пробки. Рядом — молодая мамаша с мелким дитенком, который всю дорогу громко голосил на высоких частотах: «Хочу машинку! Большую машинку хочу! Купи, хочу! Хочу машинку! Купи машинку!». И так постоянно без перерыва. Все сидели и тихо офигевали, а мамаша без всякого толку тихо щебетала своему дитяти что-то благостно-увещевательное. Когда же она сама задолбалась более всех, и по телефону её стали с работы доставать, я попросила разрешения «кое-что сказать её сыну». Она кивнула с таким безысходным видом, что было ясно — «делай что хочешь, только бы заткнулся». Тогда я достала из сумочки свою «бабочку», приоткрыла, показала ребенку и спокойно объяснила, что если он не перестанет орать, и не будет тихо себя вести, я отрежу ему уши. Человечек сразу замолк, и до конца пути даже писка от него никто не услышал.