Невеста в гробу - Оксана Олеговна Заугольная

Нире, как работает зелье, — если честно, я просто устала сопротивляться попыткам Чичи очаровать меня. Может, им руководит желание добиться того, что ему не принадлежит? Как Даррен сейчас с поцелуями? И он отвалится как клещ, едва мы проведём вместе ночь.

Я снова задумалась, на этот раз зажав уши, чтобы никто не мог меня отвлечь. Взяли же моду, постоянно торопить и тормошить. А у меня, может, судьба ближайшей недели решается. И потом, надо советников спросить. Вдруг королевам не только ограничено разрешено выходить замуж за долгоживущих и вовсе не живущих, но на репутацию может повлиять и единственная ночь?

Что ночь будет единственной, я почти не сомневалась. Чича и впрямь видел такое количество женщин, что вряд ли я сумею его чем-то удивить со своим весьма скудным опытом. Небось и на голове кто-нибудь стоять пробовал. А я ведь ещё и не поддаюсь очарованию его укуса, вот же беда какая!

— Договорились, — вампир отступил, но выглядел чудовищно разочарованным. Хорошо, что он не умел читать мысли и не знал, какие забавные штуки бродят в моей голове, когда я стою такая вся суровая и нахмуренная.

Впрочем, стоять столбом пора было прекращать. Доверять зелье этим криворуким я не собиралась. Осторожно разлила его по нескольким бутылькам, часть припрятала в шляпе, а один осторожно принялась спаивать почти что мёртвой Нире.

Не самое простое дело. Конечно, как и любой алхимик, я умела поить полумёртвых и даже мёртвых — погладить шею, ущипнуть там, где сокращение мышц приведёт к механическому сглатыванию и прочие хитрости нормального алхимика, которому не всегда достаются живые добровольцы. И вообще… добровольцы.

Поэтому я занялась этим сама. Не хотелось, чтобы хоть капля ушла мимо. Мне не хотелось снова варить зелье с Дарреном. Это было не только смущающе, но и самую капельку больно. Я никак не могла привыкнуть к тому, что он теперь чужой. Совсем. Навсегда.

А он никак не помогал мне в этом. Всё вертелся рядом, смотрел так, словно это я с ним рассталась, а не он — сначала забыл меня, а потом женился на другой!

В общем, я наконец закончила с Нирой, и мы все уселись кружком. Ждать.

К счастью, ждать пришлось недолго, а то я уже и не рада была. Очень уж неловко было сидеть рядом с Дарреном и Чичей и видеть, как на нас пялится Апфель. Нюхач привык, что из-за металлической головы никто не видит, что он пялится, но я-то видела его душечку!

И душечку Даррена, если уж на то пошло. У этого и вовсе творилось что-то непонятное. Он то делал пальчиками сердечки, которые я давно для себя решила считать совершенно другой частью тела, то злился и начинал рвать волосы. Поди пойми, что ему там в голове думалось!

Поэтому я по-настоящему обрадовалась, когда душечка самой Ниры перестала рыдать, а Нира дрогнула ресницами и открыла глаза. И… расплакалась.

— Простите! — зарыдала она в голос и села. Ещё бы, кто пробовал реветь лёжа на спине, знает, какое это неблагодарное занятие — слёзы затекают в уши и вообще глупо как-то. Рыдать надо либо в подушку, лёжа на животе или сидя. Я сама не пробовала ни так ни так, но зато кучу раз видела, как ревут другие. Запомнила на случай, если самой понадобится. — Простите, я дура!

— Никаких сомнений в этом нет, — согласилась я. — Отравить невесту эльфа — это додуматься надо. Да Викуэль будет ещё на твоих внуков злиться!

— Я просто… я не думала, я… — она снова залилась слезами. Судя по тому, как прятали глаза мужчины, им это было страшно неприятно видеть. А вот я оставалась равнодушной к слезам. Вода из глаз — большое дело. Сейчас доревется, ещё и носом шмыгать начнёт. Нет уж, преступление — оно всегда преступление, и вовсе не важно, умеет плакать преступник или нет.

— Да ты дважды не думала, — согласилась я. — Ещё и сама отравилась тем же. А если бы мы не сообразили, как тебя спящую заставить варить контрзелье, ты об этом подумала?

— Но я не хочу умирать, — ещё сильнее расплакалась Нира. — А я ведь тоже в списке. И похоронят ещё в университете, и летать тут призраком до скончания веков!

Вот смешная. Всем наоборот нравится доводить живых, а эта согласна смотреть кошмары вместо того, чтобы тихо умереть!

— А валяться живой с кошмарами лучше, что ли? — спросила я вслух. — Страшные хоть были?

Ниру всю передёрнуло и реветь она прекратила.

— Очень, — тихо произнесла она.

— То есть, снова ты это зелье пить не будешь? — продолжила я допрос.

— Не издевайтесь вы над ней, королева, — взмолился неожиданно Апфель. Я пригляделась к его душечке. Неужели влюбился? Только этого не хватало! Так вокруг все будут влюблённые и только я как дурочка последняя!

Потом я вспомнила про брата и про то, что влюблённые взаимно встречаются вокруг меня реже, чем хотелось бы думать, и успокоилась. Да и Апфель не выглядел прям влюблённым. Разве что нервничал, так он вечно нервничает. Бедняга.

— Умирать сейчас не обязательно, — сдалась я. — Проклятие Каньера не убивает, а разделяет физическое тело и тонкое. А над тем, чтобы не дать это сделать, мы сейчас и работаем. Господин нюхач.

Я кивнула Апфелю и увидела, как залился румянцем удовольствия его душечка. Ну да, такая важная ящерица, того гляди огнём пыхнёт и взлетит!

Апфель же послушно закрыл снова ошейник и браслеты на руках и ногах. Теперь духу было не выбраться.

— Вот и узнаем, как придёт время, — я потёрла ладони и кровожадно добавила. — Какая ты там по очереди? Завтра, послезавтра? Если ты не выпадешь, значит, работает!

— Нам же ещё уже выпавших по местам разобрать и закрыть, — добавил Даррен, недовольный, что на него перестали обращать внимание. Удивительное дело, что Чича ещё молчал!

— Для этого нужно переделать просто кучу ошейников, — возразила я. — Софи мне не простит, если ей придётся выходить замуж вот в этом.

Я кивнула на Ниру и добавила, глядя уже только на неё:

— Ты больше не будешь пытаться убить мою подругу, надеюсь? Мне очень не нравится, когда моих близких пытаются убить.

Вот сейчас я её и впрямь пугала, но никто не произнёс и словечка.

— Не буду, — Нира шмыгнула носом. Всё как я