Полукровка из Дома Ужаса - Майк Омер

Обычно надежная лондонская погода подвела меня. Пока мои мысли клубились мрачными и яростными грозовыми тучами, ноябрьское небо над Хайгетским23 кладбищем сияло по-летнему.

Листья на дорожке хрустели под ногами. Я шла к могиле Габриэля, сжимая букетик ландышей. Присела на корточки возле сурового гранитного надгробия, стряхнула с подножия листья и положила букетик. Глаза защипало. В голове вихрем закружились пагубные мысли – целый список утрат и испытаний, которые еще предстоят.

Атаки армии Благих на крепость Сингето усиливались. Как только она падет, Благие ворвутся в Триновантум, убивая всех на пути, и захватят власть. Они откроют охоту на Неблагих в Лондоне, оставляя разрушения и трупы людей и фейри.

Нериус погиб, Бранвен серьезно ранена, если не мертва. В засаде мы потеряли лучших воинов. Возможно, лишились поддержки Лорда Балора, когда не смогли вернуть его оружейную. Мечта о Республике теперь висела на волоске.

Есть только один выход. Я смотрела на могилу Габриэля и пыталась придумать, как лучше объяснить это Роану. Ему не понравится такая идея, а вот Габриэль наверняка понял бы…

Я услышала тяжелые шаги на гравийной дорожке и даже не обернулась: и так понятно, кто это.

– Ты следил за мной?

Солнечные лучи золотили фигуру Роана, искрились в его зеленых глазах.

– Я беспокоился. Я почувствовал твое волнение за много миль отсюда.

Я грустно улыбнулась:

– Ну да, разумеется.

Он взглянул на могилу:

– Не хотел мешать. Тебе нужно побыть одной?

Я покачала головой:

– Я собиралась тебя найти. Надо поговорить. – Почему-то мне хотелось, чтобы Габриэль был рядом и поддержал меня. Он бы понял. – Благие всё ближе. Наша армия не сможет их сдержать. Их не победить. Нам нужно бежать.

Лицо Роана потемнело.

– Бежать? – Он повторил это слово так, словно оно прозвучало на иностранном языке.

– Другого выхода нет.

Он впился в меня взглядом:

– Выход есть всегда.

– Нет. Не в этот раз. И от меня зависят слишком многие. Я глава двора Уила Брока и должна защитить фейри ужаса. И лучший способ сделать это – увести их подальше от Благих, из Лондона. Нам нужно бежать. Нужно спрятаться. Я говорила с Элвином. В Шотландии, Ирландии, Франции есть места, где можно укрыться. Там живут другие фейри…

– Нет.

– Мы проиграли, Роан! – Я повысила голос. – У нас нет оружейной. Республика разваливается. Вариантов нет.

– Кассандра… – Он шагнул навстречу. – Послушай меня. Не пори горячку.

– Я много думала об этом.

– Это чувство вины затуманивает твои мысли.

Защищаясь, я вызывающе скрестила руки на груди:

– А за что мне чувствовать себя виноватой?

– За то, что попалась в ловушку Сиофры. За то, что не заметила, что Бранвен всего лишь одно из безмозглых отражений Сиофры. И за смерть Нериуса. Но ты ни в чем не виновата.

На секунду я замолчала, бросив взгляд на могилу Габриэля. Разве нам мало смертей?

– Дело не только в их смертях, но и в Друстене, и Ланнозии, и других, кто погиб там. И всех, кто умрет, если не сбежать.

– Я понимаю, что ты чувствуешь.

Я провела рукой по щеке:

– Нет, не понимаешь.

– Понимаю. – Его лицо смягчилось. – Я проходил через это. Сотни лет назад. Ты думаешь, что лучший способ защититься – это бежать. А я думаю, что остаться и сражаться.

– Почему? – Я сглотнула ком в горле, ожидая объяснений. Солнце начало садиться за узловатые кедры, тени расползались по кладбищу, словно длинные пальцы.

Глаза Роана подернулись янтарной дымкой:

– Когда Огмиос разгромил восстание моего отца, мы бежали. Мать, сестра и я спрятались у моего дяди Йорка Тараниса. Отца Элвина.

Я чувствовала исходившую от него печаль.

– О…

– Йорк убедил довериться ему. Я ошибся. Он выдал нас королю в обмен на помилование. Король лишил его двора и титула, но отпустил. И это было гораздо лучше участи, выпавшей на долю остальных.

Неудивительно, что он не выносит Элвина. Я протянула руку и нежно коснулась его щеки.

– Роан… Это не твоя вина.

– Это еще не всё. Король бросил нас в тюрьму. Охранники издевались над нами, насиловали мать и сестру.

В горле опять встал ком.

– Мне так жаль, Роан…

– Я решил бежать. Снова. Разработал план побега – отличную возможность вытащить нас из тюрьмы Огмиоса. Думал, это лучший способ защитить моих родных. Девять или десять лет мы тайно делали подкоп в камере. И сбежали.

Я едва дышала, ожидая продолжения.

– Сначала они схватили мою мать. – Роан больше не смотрел на меня, погрузившись в ад воспоминаний. – Я вызвал бурю. Я пытался защитить нас.

Я закрыла глаза; казалось, что печаль окутала Роана.

– Но буря не защищает. Ею невозможно управлять. Я был молод и глуп и думал, что смогу подчинить ее. Я призвал всю свою силу: ураган, град и молнии. Но особенность бурь в том, что их нельзя контролировать. Буря, которую я вызвал, убила сестру. В нее ударила молния. А когда нас схватили, Огмиос решил на нашем примере запугать остальных. У Фонтана Дану в Триновантуме он вырвал крылья из спины матери, а потом казнил ее у меня на глазах.

Я вспомнила слова Роана. Что может быть хуже, чем сгореть заживо? Смотреть, как сгорает тот, кого любишь.

Едва дыша от боли, я сделала единственное, что в моих силах, – обняла его и прошептала:

– Это не твоя вина.

Над кладбищем повисла мертвая тишина. Даже птицы перестали чирикать, словно тоже слушали Роана. Я прижалась головой к его груди и слышала только стук сердца.

– Я знаю, что такое чувство вины, – продолжал он. – Знаю, как от этого может помутиться рассудок.

– Если останемся, могут погибнуть многие, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь. Меня охватило дикое, неодолимое желание защитить его любой ценой. Может, мой рассудок помутился не из-за чувства вины, а из-за отчаянной потребности уберечь Роана от опасности. Мысль о его смерти вызывала головокружительный, пронизывающий до костей ужас, какого я никогда не испытывала – даже когда чувствовала чужой страх как Повелительница Ужаса.

Роан погладил меня по волосам:

– А если мы сбежим, тоже погибнут многие. И без земли, которую можно называть своей, Неблагие будут исчезать один за другим, пока никого не останется. Мы должны остаться и сражаться. Благие тоже уязвимы. Если мы укрепим силы в крепости Сингето, то сумеем их остановить.

Я обняла его крепче, не желая рисковать его жизнью.

– Нам нужен какой-то способ склонить чашу весов в свою сторону.

Он снова погладил меня по волосам, и это успокаивало.

– Ты это сделаешь, Кассандра. Я знаю, ты можешь вернуть свою силу ужаса. Мы будем