Александр Лонс - Компьютерный вальс

С годами работы вырабатывается сумма навыков, появляется какой-то опыт. Человеку свойственно получать собственные шишки, прежде чем он выработает для себя какую-то сумму правил и систему поведения, реакцию на те или иные внешние обстоятельства. Неблагодарная это задача — уберечь от лишних шишек человека, избравшего себе суровый и тернистый путь хакера. Но некоторые негласные правила все же существуют и у нас.

Хирург в совершенстве владеет искусством вскрытия человеческих тел и делает это во имя Жизни. Джек-Потрошитель, в принципе, делает то же самое, но — в отличие от хирурга, непрофессионально и во имя Смерти. Хакер — это тоже хирург, только оперирует он не людей, а их компьютеры. Поэтому первое и главное правило настоящего хакера гласит: «не навреди!» Если ты не соблюдаешь это правило по незнанию — ты ламер. Если же ты его не соблюдаешь умышленно — ты кракер. Выбор — как и всегда в этой жизни — только за тобой. Но помни — если ты грязный ламер, то остерегайся встречаться в Сети с кем-нибудь из настоящих Хакеров!

Настоящий хакер, — это человек, который знает о компьютерах все, или почти все. После многих лет работы хакером, становится ясно, что учеба не кончается никогда, как не прекращаются выходы в сеть. Учеба продолжается всегда. Учиться, учиться и еще раз учиться — «как завещал великий Ленин»! Если ты остановился и сказал — «я все знаю, я все постиг, я — крутой профессионал», то ты — умер как хакер. Ты стал ламером. Это второе — последнее правило хакера.

Больше для настоящего хакера никаких правил не существует, потому что хакер — это свободный человек. Он имеет право делать в Сети, то, что захочет, ходить куда хочет и общаться с теми, с кем ему нравится общаться. Также он убежден в том, что никакая информация, размещенная в Сети, не должна быть тайной для человечества, во всяком случае — для хакеров.

Умение работать, добывать информацию, взаимодействовать с органами власти, чиновниками из провайдерских контор и высокими, как им кажется, начальниками — это один из самых серьезнейших разделов «школы выживания». И тут ты начинаешь понимать, что твоя власть над Сетью — это далеко еще не самая настоящая власть. Ну, действительно — что это за власть такая, которую запросто, по какой-то смехотворной причине можно лишить доступа в Интернет, а то и вовсе посадить за решетку? Если ты не умеешь расположить к себе лопающегося от собственной значимости чиновника, если не можешь купить, достать, выпросить у начальства нужное оборудование и хорошие компьютеры, если... Да можно вспомнить тысячу всяких разных «если». Грош тебе цена в базарный день, если ты не смог заставить рядового юзера или своего непосредственного шефа уважать себя за свой труд — за которым стоят годы труда и миллионы байтов информации. Не выживешь.

11

— Вот, держи, — сказал я, протягивая Валентине небольшой сверток. — Это то, что мне удалось скачать с его рабочего компьютера. У него два диска по двести пятьдесят гигов, и я скопировал только то, что было в именной директории этого завлаба. Про биологию того, как можно «заразить раком» я ничего нового не узнал. Никто ничего мне не говорит. Сразу спрашивают — а тебе зачем? Я пытаюсь как-то объяснить свой интерес, но толку мало. Информацию скачал. Теперь, я надеюсь все? Я перед тобою чист? Я — свободен? Тебе я мешать, конечно, не буду, но меня освободи от дальнейшего участия.

Валентина была подозрительна и недовольна. И прибывала явно не в лучшем расположении духа:

— Прошу, сядь. Впереди разговор.

— О чем? Я ведь сказал, что не намерен тебе мешать.

— Да. А помочь?

— Помочь? — я покосился в ее сторону. — В каком смысле? Еще помочь? А кому?

— В прямом смысле. Мне, себе, своим коллегам.

— Погоди насчет коллег. Ты предлагаешь мне быть твоим официальным помощником?

— Нет. Слава Богу, в моей работе такой помощник пока не требуется. Нужно содействие.

— Погоди, погоди... Это содействие, какого рода?

— Особого. Тебе придется еще попотеть.

Я молча сел.

— Правда, это вовсе не значит, что я затяну последнюю гайку, — продолжала Валентина. — Ты мне ничем не обязан, и как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе часть своей рабочей информации и была бы рада твоему несогласию. Но я также считаю, что у меня меньше шансов добиться нужного результата без твоего участия.

«Вот это номер!..» — подумал я, разглядывая свою собеседницу в упор. Вид у Валентины был действительно невеселый.

— Осталось узнать, — добавила она, — как ты сам смотришь на мои предложения.

Я помолчал. Валентина сидела неподвижно и глядела на прохожих. Лицо ее было совершенно бесстрастным.

— Серьезное предложение, — проговорил я. — Если я не прислушаюсь к твоим словам, это, по-видимому, создаст мне дополнительные проблемы... Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.

Глаза Валентины изменили направление взгляда — уставились куда-то вверх.

— Я должна предупредить, — резко сказал она. — Возможно, дело окажется сложным и тяжелым.

— Бить будут? — иронично спросил я

— Не думаю, что дойдет до этого. Вряд ли. Хотя и не исключено... Нет, я имею в виду сложности иного порядка. Неспециалисты, как правило, плохо себе представляют нашу работу.

— А кто виноват? У вас все под замком, под секретом. Я, к примеру, настоящего пистолета никогда и в руках-то не держал.

— Все ясно с тобой. — Она кивнула. — В голове у тебя детективная каша. Темные подвалы, кривые коридоры, пистолет подмышкой, погони, стрельба... Насмотрелся сериалов про ментов? Вот только гоняться нам пока не за кем. В конце концов, нас заинтересует только один человек. Да и тот пока мне не вполне известен.

— Ты... серьезно? Ты не знаешь, за кем придется шпионить?!

— Пока — не знаю. Но надеюсь узнать. С твоей помощью. Ты переписал оттуда все файлы?

— Не знаю. Что было, то и переписал. Я скачал около шести гигагабайт из именной директории.

— Не густо.

— То есть как это — «не густо»? Я и так переписывал это все очень долго, да еще всякие меры принимал, чтобы меня случайно…

— А как можно срочно уничтожить диск, если вдруг потребуется?

— Даже так? Очень просто — резко перегни его пополам. И он сломается.

— Надеюсь, до этого не дойдет. — Валя немного помолчала. — Несмотря ни на что, мне тогда было хорошо с тобой. Я уже говорила это тебе?

— Ты говорила, — ответил я. — Но все равно спасибо.