В глубинах неба - Станислав Цыбульский

Хоффман ловит неизвестный сигнал… Известный, – поправил я себя. Сигнал от роя фон Нейманов. Нанороботов, которые в основном используются для разведки. Этот сигнал достаточно слабый, иначе о нем уже было бы известно всем. И достаточно важный, чтобы скрыть преднамеренное убийство и дать уйти исполнителю. Это все возможно только при чьей-то поддержке в очень высоких кабинетах. Что в том сигнале? Зонды нашли инопланетную жизнь? Это вполне стыкуется со смертью Евы. Скорее всего, это высокоразвитая жизнь. Очень уж высокие ставки. Инопланетяне?

А если так: профессор узнает из сообщения зондов об инопланетной жизни. После ему становится известно об открытии на Европе, и он связывается с русалкой. Та не может не поделиться тайной со старым другом, и все становится известно Ромашину, который… Нет, разведчика и начальника мастерских сюда подтянуть уде не получается. Но связь первых троих очевидна. А еще этот сигнал вызвал какие-то непонятные подвижки в системе. Побег почти всех членов Совета, эвакуация целой научной станции – все это неспроста. И если все это совместить с поведением морфов на станциях…

Нет, пока не складывается. Разве что опасность вторжения, но такую смехотворную причину не хочется рассматривать даже в шутку. Фон Нейманам понадобилось сорок лет, чтобы добраться до соседней звезды. При том, что они практически ничего не весят. Чему-то более массивному придется потратить на порядки больше времени.

А может, они обнаружили, что корабли вторжения уже приближаются к Солнечной? Паника неизбежна, поэтому гражданским ничего не сообщают, но спешно стягивают военных к центральной планете системы…

Стоп. Я уже ушел куда-то в фантастические бредни. Вторжение, инопланетяне… Вероятность существования того и другого пусть и не нулевая, но намного ниже человеческого фактора. Все, что сейчас происходит, можно объяснить проще. Например, что «Второе Кольцо» – не просто название проекта, но и…

– Прилетели, – вывел меня из задумчивости Льюис, – стыкуюсь.

Я совершенно не заметил, как пролетело время. Обратная дорога заняла намного меньше времени: мы просто падали в гравитационный колодец Юпитера, подгоняя себя двигателями, но все равно это были часы. Когда я уже выходил из кабины, плот окликнул меня:

– Вы мне потом сообщите, чем все кончилось, ага?

– Обязательно.

Кажется, я уже близок к разгадке. Очень.

Глава 23 Что-то в разгаре

Первым же рейсом отправился обратно не Центральную станцию. У меня не было даже мысли, за что хвататься в первую очередь. Но ведь действовать нужно, и действовать быстро! Снова включив связь, попробовал запросить информацию по перемещению батискафов в тот день, когда Федоров подстроил свою гибель, но прежде, чем пришел ответ, поступил вызов от неизвестного абонента. Я услышал голос Караваева. Тот запыхался и глотал слова, на фоне раздавался треск выстрелов и крики.

– Это Караваев! Господин следователь, у меня новая информация…

– Что у вас там происходит? Где вы?

– На Европе, у нас тут… у нас стреляют… Коваль и Пруглов убиты… Я должен рассказать…

– Да, я слушаю!

– Когда погибла Ева, недалеко всплывал батискаф с манипуляторами и вернулся, наверное, на нем все и вывезли, я уверен… фух… да что же это…

Судя по звукам, он упал и теперь пытался встать. Треск выстрелов затих, но голоса приближались. Я закричал, заставив двоих торопливо шагающих рядом со мной морфов отшатнуться:

– Держитесь! Я сейчас вызову помощь, вы слышите?!

– Не успеете… Бегите! Мы не ус…

Связь оборвалась. Я застыл посреди дороги, сжав кулаки. Начинается? Да, скорее всего, уже началось. Хаммер ответил сразу, сейчас в его голосе не было ничего, кроме усталости.

– Господин следователь, с вашей стороны было ошибкой нарушать договор.

– Не понимаю, о чем вы. Да и не поздно ли? Я так понимаю, я уже ни на что не влияю.

– Так и есть, – ответил Хаммер с усталым вздохом. – Хорошо, что вам опять нужно?

Я быстро рассказал ему о звонке Караваева. Выслушав меня, он ответил сухо:

– Мне уже доложили. Мы ничем не успеем помочь.

– Понимаю... Бьянка об этом меня предупреждала?

– Да, Вячеслав Сергеевич, это оно. Лучше бы вам совсем не появляться у нас.

– И это мне уже говорили. Удалось поймать хоть кого-то на Плавучей?

– Нет. Помещения вычищены, остался только мусор. Что-то еще, господин следователь?

– Нет. Вы тоже улетите?

– Прощайте, Вячеслав.

Я остановился посреди улицы. Она была совершенно пуста. Накатила вдруг странная холодная жуть, что-то прямиком из детства, когда остаешься один в пустом доме. Из всех звуков – только призывы рекламных щитов, реальных и тех, что по сети идут прямо на слуховой нерв. И от того я дернулся, когда раздался новый вызов. Войцех.

– Твои бунтуют, – сказал я вместо приветствия.

– Твою мать! Ты где пропадал? Зачем отключался? – заорал он, потом заговорил тише, но с плохо сдерживаемой радостью: – Сообщили, что в гостинице твоей кого-то убило, разбираются, я уж было решил, что до тебя добрались!

– Нет, я сейчас не там, – ответил я холодно.

– Да в курсе уже! Я первым делом туда… Где ты был?

– Не имеет значения… Слушай, мне пора. И… ты там сильно не воюй.

– Давай. – Войцех помолчал несколько долгих секунд, но все понял сразу и правильно. – Ты это, ничего так, хоть и норм. Береги себя.

Он отключился, и я остался посреди опустевшей улицы. Поискал в сети местные новости, и теперь перебирал каналы, торопливо шагая в сторону полицейского участка и здания Совета. Ничего, ничего, снова про Марс, там тоже что-то началось, во всю идут задержания… Вот.

«…двенадцать часов назад. Горничная спускалась по лестнице, когда случился прорыв трубы системы охлаждения. Струей перегретого пара женщине обожгло пятьдесят процентов тела. К счастью, экстренные службы получили вызов очень быстро, и потому…»

Камера захватывала морфов в комбинезонах экстренных служб, девушку, покрытую толстым слоем антисептического геля, залитые водой ступени. Затем переключилась на дыру в стене, уже загерметизированную, рядом с которой тоже возились специалисты. Я остановил воспроизведение. По краям отверстия четко виднелись темные подпалины там, где стену обожгло направленным взрывом.

Ловушка, и совершенно точно – для меня. Наверняка я единственный, кто пользовался лестницей постоянно, и они решили, что проще всего достать меня там. Я вспомнил эту девушку, невысокая, почти на голову ниже меня, это ее и спасло: основной удар, рассчитанный на мой рост, прошел над ее головой.

Я поймал карт и вскоре уже входил