Молоко и мёд - Артем Рудик

союзников покойного Мартина. Мы вернём мир к тому изначальному состоянию, в котором он и должен был быть. Хочешь вечной войны? Будет. Хочешь море рабов и жить в открытую? Тоже будет. Строй свой матриархальный строй сколько влезет, Мауи не будет возражать...

– Ха! Предложение хорошее, но мне стоило услышать его до того, как Памперо меня победила.

– Памперо смогла...

– Да, то чего не смогла ты. И ты прекрасно знаешь, что это значит. Сделками меня не пронять. Нет той платы, которая бы стоила того, чтобы я продала честь. Предлагай хоть все свои богатства, хоть земли, хоть кучи рабов и возврат Земли к временам до Гиперрасовой... Моя обещанная верность не продаётся, даже не пытайся.

– Так вот почему они послали тебя...

– Да, на мне твои сделки и уловки не сработают. – я положила стальные лапы на её плечи, – А теперь скажи, мне убить тебя быстро или заставить пострадать, пока ты сражаешься с моими напарниками? Облегчить им жизнь.

– Я с ними не сражаюсь... – она отвела взгляд.

– Врать нехорошо, сучка. – я сдавила ей ключицу, та хрустнула и раскрошилась.

Трамонтана взвизгнула, я подняла её той же рукой, которой сжала. Она повисла как пакет, судорожно пытаясь ухватиться за моё стальное запястье своей целой лапой:

– Пожалуйста, сделай это быстро, раз решила убить... Пожалуйста, я обещаю...

– Твоим обещаниям верить нельзя. Помнишь, когда Австер уничтожил Фаэтон и ты пришла предложить мне почётную сдачу? Слабые духом воительницы поверили тебе, сложили оружие, а потом ты их убила... Думаешь я забыла об этом? – Я резко вонзила вторую лапу ей в живот, нащупала печень и вырвала её, – О, как жаль, что я не смогу так сделать сразу с тремя твоими "аватарами", надеюсь пума и козочка тоже выступят безжалостно... А пока... Не хочешь ли перекусить? – я подкинула на ладони печёнку, – Без этой штуки ещё несколько часов ты точно протянешь, можно организовать последний ужин, да?

Я отпустила её, она рухнула на землю, тут же, едва шевеля руками она кое-как попыталась отползти от меня. Но я тут же пресекла эту наивную попытку побега, надавив ей на ногу. Она не переставала выть и корчиться. Я опустилась на корточки перед ней, отщипнула кусочек печёнки и сунула ей в пасть:

– На, займи свой рот чем-нибудь полезным.

Она тут же попыталась выплюнуть предложенную еду, но я жёстко зажала ей рот:

– Что не нравится? А мне казалось, ты с восхищением смотрела, как пленённые гиены с голодухи вынуждены жрать друг друга. Ну вот теперь попробуешь такую трапезу. У тебя будет даже лучше: мы сейчас эту козью ножку как следует зажарим, – я шлёпнула её по бедру, – Ох, даже у самой слюни потекли...

Трамонтана заплакала.

– Чего слёзки пустила? Некому тебя защитить? Мауи тебе не поможет, ты ему не нужна. А Зефир теперь в другой команде. Стоило сразу выбирать правильную сторону... А теперь остаётся только наслаждаться прекрасным ужином...

Печать шестая – Феликс – Загадка Сфинкса

Окрестности острова Большой Селваженш , воздушное пространство Португалии, 5 февраля 1968

За прошедшие пять дней я успел потерять и обрести память, пострелять в своих спутниц, научиться правильно отстраняться от Санта-Анны и даже принял участие в разработке плана по нейтрализации Трамонтаны. Но самая главная мысль, которая ко мне пришла за всё время моих злоключений такова: "С этим можно жить. С ними со всеми можно жить".

Когда Мартин был жив, я этого не понимал. Несмотря на все старания наставника заставить меня участвовать в делах нашей тайно организации, я всё воспринимал Общество так, как его воспринимают смертные: как язвительных и высокомерных уродов. Собственно с подчинёнными они себя так обычно и ведут. Но когда ты становишься равным и тебе открываются многое из того, что все эти бессмертные прячут... Становится ясно, что они такие же обычные люди. Просто куда более искалеченные своим собственным верховенством в пищевой цепи.

Их проклятия куда страшнее тех, которыми могли бы обладать обычные люди, вроде меня. Не в плане силы. Никакая сила не стоит того, чтобы вечность топтаться на одном месте, пытаясь убежать от призраков прошлого.

Ещё я понял, что и отношения между собой у членов Общества исключительно людские, даже если речь идёт о Хамсин. Они боятся. Они умирают. Они дружат и ссорятся, строят козни и меняют стороны. Всё как те смертные, над которыми они властны.

Каждый из них напоминает старую-старую сказку, из тех, что рассказывали друг другу ещё пещерные люди. Сказка может незначительно меняться в деталях, её сюжет могут воспринимать под разной перспективой, но суть у неё одна и эту суть она несёт сквозь века. В чём заключается эта суть или, иными словами, поучительность истории? Не знаю. Я не готов дать самому себе чёткий и единый ответ на этот вопрос. Возможно, пока не готов.

Но я уже свыкся с тем, кем мне предстояло стать: такой же старой и запылённой сказкой. А ещё мне стало нравиться быть в Обществе. Мне мила Памперо, мне весело с Санта-Анной. Я сочувствую Либеччо и считаю, что Зефир на самом деле приятный парень. Я понимаю заскоки Хамсин. Понимаю я и то, почему Трамонтана трусливо прячется, когда в наш дом стучится беда.

Средиземноморье всегда было колыбелью ужаса. В том плане, что с самой глубокой древности это был регион в котором возникали и за который сражались многие великие империи. А что империи несут с собой? Кровь, смерть, разрушение, распад, предательства, гражданские войны, вечные религиозные споры, геноциды, переселения, вторжения... В общем, за любым величием всегда идёт соразмерный и неизбежный упадок.

Трамонтана насмотрелась на это. Более того, она в этом сама зачастую участвовала, вмешиваясь в крах многих