Дженнифер Барнс - Дурная кровь

скажешь сделать всё, что угодно, чтобы избавить Гейтер от ФБР.

Слишком рано.

Пятерка делает шаг вперед. Его клинок и его глаза сияют. Ближе. Ближе. Острие

ножа прижимается к твоей щеке.

Без порядка появится хаос. Без порядка появится боль.

Ты улыбаешься.

Они бросили тебя в этой комнате на целый день. Они думали, что ты — Лорелея.

Они оставили тебя одну. Позволили свободно бродить по комнате в твоих кандалах. Они

считали, что угроза наказания — тебя, Лорел — удержит тебя в узде.

Они ошибались.

Ты бросаешься вперед. Сломанные кандалы падают на пол. Ты выхватываешь нож

и вонзаешь его в грудь твоего мучителя.

— Я — хаос, — шепчешь ты. — Я — порядок, — ты прижимаешь свои губы к его

губам и поворачиваешь клинок. — Я — боль.

ГЛАВА 47

Холлэнда Дарби и его жену вызвали на допрос. Ни один из них не произнёс ни

слова. Я предложила агенту Стерлинг вызвать их сына. Мы наблюдали за допросом из-за

двухстороннего зеркала.

— Опустошение, покорность, ярость, чувство вины, — Майкл одну за другой

озвучил эмоции на лице Кейна Дарби.

Я попыталась найти хоть намёк на то, что видел Майкл, но не нашла в Кейне Дарби

и следа бурлящих эмоций. Он выглядел невеселым, но не настороженным.

— В тайной комнате под часовней вашей семьи обнаружили два трупа, — агент

Стерлинг подражала поведению Кейна: ни суматохи, ни суеты, ни ужимок. Никаких

хождений вокруг да около. — Вы знаете, как они там оказались?

Кейн посмотрел агенту Стерлинг прямо в глаза.

— Нет.

— Ложь, — сказала Лия.

— Жертвы — женщина и мужчина. Их убили примерно десять лет назад. Вы что-

нибудь знаете о том, кто они?

— Нет.

— Ложь.

Я уставилась на знакомое лицо Кейна, отталкивая любое тепло, которое могла

испытывать к нему живущая во мне шестилетняя девочка. Ты знаешь, кто они. Ты знаешь,

что с ними случилось. Знаешь, что произошло в той комнате. Зачем твой отец её

построил. Зачем он построил часовню.

Почему на стене были кандалы.

Кейн сказал мне, что Лия будет в безопасности на Ранчо Покоя, но, окажись я на её

месте, я не была бы. Я гадала о том, очутилась бы я в том подвале.

Я — сын своего отца, — голос Кейна звенел в моих воспоминаниях. — Я очень

давно сделал свой выбор.

Я видела параллели между тем, как контролировали эмоции Кейн и Дин. Дин знал

о том, что его отец делал с теми женщинами. Когда ему было двенадцать, он смог его

остановить.

Ты выбрался, Кейн. Но ты не остановил своего отца. Не остановил это — чем бы

это ни было. Ты не уехал из города. Ты не мог.

— Возможно, он поговорит со мной, — сказала я агенту Стерлинг по аудиосвязи.

Задав Кейну ещё несколько вопросов, она вышла из комнаты.

— Никаких разговоров, — сказала нам она, наблюдая за бывшим парнем моей

матери через двухстороннее зеркало. — Пока мы не опознаем тела. Пока не узнаем, кто

они. Пока это — всё это — не станет реальным, а он не достигнет точки невозврата.

Всю свою жизнь Кейн Дарби хранил секреты своего отца. Опустошение,

покорность, ярость, чувство вины. Нам были нужны именно две последние эмоции.

— Каковы шансы на то, что лаборатория ФБР сможет идентифицировать тела? —

спросила я.

— Учитывая то, что у нас есть едва ли больше, чем скелеты, и нам не с чем

сравнивать ДНК? — ровно ответила агент Стерлинг. — Даже если они что-нибудь найдут,

это займет не мало времени.

Я подумала о сегодняшней дате — и о вчерашней. Подумала о том, что связь всего

этого с Владыками всё ещё была не ясна. Я подумала о моей матери в кандалах.

А затем я подумала о трупе. О костях, выпирающих из-под разлагающейся плоти. О

лице, которое даже не походило на лицо.

Я замерла. Лицо. Перед моими глазами стояла Селин Делакруа с царственной

осанкой и насмешливым выражением лица. Могу один раз взглянуть на человека и понять,

как лицевые кости его черепа выглядят под кожей.

Мои мысли завертелись. Каковы шансы на то, что Селин может сделать обратное?

Нарисовать лицо человека, увидев фото костей его лица?

— Кэсси? — судя по тону агента Стерлинг она произнесла моё имя не впервые.

Я обернулась к Майклу.

— У меня есть идея, и она тебе совсем не понравится.

ГЛАВА 48

Мы отправили Селин фотографии наших жертв. А затем мы принялись ждать.

Ожидание не было одной из сильных сторон программы «Естественные». Меньше чем

через час агент Стерлинг уехала, чтобы продолжить работу над делом, но мы застряли в

отеле без какого-либо занятия. В ожидании проверки способностей Селин. В ожидании

правды. И понимания того, помогут ли наши усилия найти мою мать.

— Дин, — либо Лие очень хорошо давалось ожидание, либо — очень плохо. —

Правда или действие?

— Серьезно? — спросила я у Лии.

Её губы едва заметно изогнулись.

— Это почти традиция, — она присела на быльце дивана. — Правда или действие,

Дин.

На какой-то миг мне показалось, что он откажется отвечать.

— Правда.

Лия опустила взгляд на свои руки, изучая свои ногти.

— Сколько ты будешь на меня злиться?

В твоём голосе нет уязвимости. Но его ответ может тебя сломать.

— Я на тебя не злюсь, — ответил Дин.

— Он злится на себя, — важно уточнил Майкл. — А ещё на меня. Точно на меня.

Дин сердито взглянул на него.

— Правда или действие, Таунсенд, — его слова прозвучали не как вопрос. Они

прозвучали, как вызов.

Майкл одарил Дина очаровательной улыбкой.

— Действие.

Почти минуту они сверлили друг друга взглядами. Затем Дин нарушил тишину.

— Агент Старманс сейчас внизу, патрулирует периметр отеля. Вызываю тебя

показать ему зад.

— Что? — Майкл явно не ожидал услышать от Дина эти слова.

— Термин «зад» обозначает заднюю часть туловища, а именно — ягодицы, —

услужливо сообщила Слоан. — Слово стало использоваться в таком значении только в

двадцатом веке, но подобное действие совершали ещё в средние века.

— Серьезно? — спросила у Дина я. Я была Естественным профайлером, а он —