Дикий, дикий запад (СИ) - Лесина Екатерина

- Более нехорошее, чем…

- Может, и так. Мертвый город, он сам собою мертвый. А там – куча живых поганцев.

- Ага, - только и ответил Чарльз.

- Ты маг, это хорошо… лучше, чтоб все видели, что маг.

- А…

- А для неё лучше б, чтоб не видели. Женщин там маловато, потому… Милли, чтоб ни на шаг, ясно!

- Ясно, - отозвалась Милисента, правда, без особого энтузиазма.

- Так вот… - Эдди замялся, явно не зная, как сказать. И кажется, смутился. И что-то это все совершенно перестало нравиться Чарльзу.

- Говори уже.

- Лучше всего, если она будет не сама по себе, а… скажем… ну… твоею…

- Любовницей?

- Нос сломать? – осведомился Эдди почти вежливо. И уточнил. – Невестой.

Чарльз даже не нашелся с ответом.

Невестой?

Вот эта девица, которая понятия не имеет о том, что есть хорошее воспитание, и его, Чарльза, невестой?

- Временно, - Эдди кулак не убрал. – Там… женщин и вправду мало. И потому, если свободная вдруг появится, то… будут проблемы.

- А чего сразу не женой? – получилось донельзя едко.

- Обойдешься, - сказал Эдди и пальцами пошевелил. – Какая из неё графиня… нет, женитьба – это серьезно. А невеста… сегодня есть, завтра нету. Но если кто умыкнуть пожелает, тогда ты в своем праве будешь.

- В каком?

Местные порядки начали утомлять.

- Шею там свернуть. Ну или еще чего.

Эдди замолчал.

Милисента тоже молчала, глядя куда-то поверх головы Чарльза. Он обернулся, но ничего-то за спиной не увидел. Та же прерия, правда укутавшаяся лиловыми сумерками. Солнце еще не село, но уже почти, и от земли еще тянуло дневным жаром, а вот шея ощущала грядущий холод.

- Я… - Чарльз облизал губы. – Согласен. И…

Наверное, он все-таки перегрелся на солнце.

Или вчера мозги отшибло.

Так и есть, сперва отшибло, потом пожарило, высушило и припорошило вездесущей местной пылью. Оттого в этих мозгах мысль о новообретенной невесте взяла да прижилась.

Чарльз сделал пару шагов, чтобы опуститься на колено.

- Леди Милисента, - сказал он, протянув руку. – Не соблаговолите ли вы оказать мне честь и стать моей женой?

Милисента вздохнула и, глянув на сиу, ответила:

- А я говорила, что полегче надо. На востоке люди нежные… особенно на голову.

- Милли! – рявкнул Эдди.

- Да я так… - она посмотрела сверху вниз и серьезно. – Не бойся, графчик, я все одно за тебя не пойду. Ну, по-настоящему если.

- Почему? – стало донельзя обидно.

Он ведь, если подумать, завидный жених.

- Да… как-то неправильно оно, - Милли пожала плечами. И руку протянула. – Слишком мы с тобою разные.

Это прозвучало почти приговором.

Глава 28 В которой ведутся задушевные беседы на сложные темы

Глава 28 В которой ведутся задушевные беседы на сложные темы

Горел костер.

На сей раз нормальный, потому как рядом с хижиной, которая умудрилась вырасти посреди прерии, обнаружилась поленница и почти полная.

Так что костер горел. Рыжие всполохи ложились на лица, и лица эти больше не гляделись масками.

Устали.

Я вот зверски устала. И потому молчу. Сижу, кручу колечко на пальце… надо же, у него и колечко нашлось. Я бы взяла и из тех, которые прибрала от древнего зла, потому как от зла тоже польза в хозяйстве быть должна. Но Чарли воспротивился.

Мол, не дело это, чтобы графская невеста и всякое там носило.

Кольцо снял. С мизинчика. Мне от аккурат в пору пришлось. Глаза у Эдди так и блеснули, и я тайком ему кулак показала. Говоря по правде, до сих пор сомневаюсь, что вся эта затея – не его придумка. Может, не так все плохо, как он рассказывает.

Я бы может и спросила. Но… устала.

Еще там, в догорающей закатным огнем прерии устала. И молча приняла кольцо, так же молча надев на палец Чарли одно из тех, древних, в которых не чуяла зла, да и вовсе силы.

А потом появилась сиу, будто только и ждала, когда мы кольцами обменяемся.

Глянула на нас.

Рукой махнула и сказала:

- Едем. До убежища недалеко.

Оно и вправду недалеко. И странно даже, как не увидели мы эту хижину, что встала посеред прерии. Темные стены, укрепленные камнями, черная крыша. Те же травы. Навес для дров и колодец, сложенный из камней. Вода в колодце была темной и пахла тиной, но лошади пили её жадно, люди тоже не брезговали. Я вот пила, пока не решила, что еще глоток и лопну.

Чарли…

Жених.

Надо же, у меня и жених. Что бы матушка сказала? Известно, что… что мы с Эдди вовсе страх потеряли, над живым человеком изгаляться. И велела бы кольцо вернуть.

Может, и правильно?

Я покосилась на Чарльза и неожиданно встретилась взглядом. Хотела было отвернуться, но тогда бы получилось, что я ему или глазки строю, или вовсе тайком подглядываю. Вот и… сидим.

Пялимся друг на дружку.

Хороший он.

И сестру любит. Небось, кроме Эдди я не знаю таких, которые бы за своей сестрой да на край света поперлись. И оттого ноет сердце, дергается. Хочется сказать, что все-то у него получится.

Обязательно.

Эдди поможет.

И… и доберемся мы до того города. А потом и домой. И там уже я верну перстень. Попрощаюсь. Пожелаю чего-нибудь этакого, вежливого…

- Я чувствую, что пылью пропитался до костей, - тихо произнес Чарли, подсаживаясь чуть ближе. Не настолько, чтобы вывести Эдди из задумчивости, хотя… видит он все распрекрасно.

И верно думает, что от невесты до жены путь недолгий.

Да только… он ведь граф.

А я?

Проклятая кровь давно сгинувшей цивилизации? Охотница за головами? Магиня-недоучка… и вообще… я себя в зеркале видела. Какая из меня графиня?

- Это пройдет. Оно так всегда, - наверное, следовало поговорить о чем-то ином.

Рассказать, к примеру, о том, что вчера узнала. Это ведь важно. Очень важно. А я про пыль.

- Я. когда возвращаюсь, то пару часов в ванной лежу. Мамаша Мо ругается. А потом приходит и помогает от пыли отскоблиться.

И опять что-то не то ляпнула. Небось, на Востоке девицы не запыливаются до такой степени, что им посторонняя помощь нужна.

Они, если и выходят из дому, то в парк. А в парке какая пыль? Еще знаю, что там зонтики носят. Не в парке, на востоке. От солнца. А мне уже, наверное, поздно. Шкура у меня потемнела и задубела, никакой зонтик не поможет.

- А это вообще реально? – поинтересовался Чарли. – Мне кажется, что я с ней настолько сроднился, что вовек теперь не избавлюсь. И опять обгорел.

- Это есть.

- Матушка моя пришла бы в ужас.

- Моя тоже, - стало приятно, что есть у нас с ним что-то общее.

- Как она вообще тебя отпускает? – он подвинулся еще ближе. Оно, конечно, удобнее, чем орать через костер, да только стало вдруг… жарко?

Или неуютно?

Или наоборот? Если… если он жених, то это вполне прилично, рядом сидеть?

- Не знаю, - я покосилась на графа. И вправду запыленный. И облезлый. И смешной вместе с тем, но глядит так, серьезно. – Наверное, я всегда была такой. Дикой. Мамаша Мо говорит, что драть меня надо было. А мама всегда жалела. Она хорошая.

- Всецело с этом согласен.

- Ей бы нормальную дочку, такую, которую нарядить можно. А я… сколько себя помню, мне вне дома было легче, чем в нем. Она пыталась. Честно. Платья шила. Прически делала. Только… ты же видишь, что не делай, а все одно… бесполезно.

- Почему?

- Издеваешься?

Не похоже. И взгляд такой… такой… нет уж, хотелось бы верить, да правду я знаю. Я не наивная дурочка, которая только и живет, что надеждою на любовь.

Где я и где любовь?

То-то и оно.

- Ты очень необычная девушка, Милисента, - Чарли протянул руки к огню. – Признаюсь… ты пугаешь. Не в том смысле, что ты ужасна. Но я привык к другим.

Охотно верю.

И впервые, пожалуй, мне захотелось стать этой другой! Чтобы как в журнале, чтобы… кожа белая и волосы ровные, куделечками уложенные. Чтобы бантик и шляпка, и платье в полосочку. Или вот в цветочки.