Улицы Вавилона. Некромант на поводке - Иван Нестеров

в Вавилоне, а вообще на всей планете. И если за артефакт можно отделаться просто отсидкой, то создание и поднятие аугментированных зомби каралось смертью.

Но, оплату приняли, и магокар тронулся с места. К самим южным вратам мне не нужно, но я был на сто процентов уверен, что меня не выпускают из вида. И если не лично, то как минимум через такси следят. И понятное дело, что 4 отдел следил через браслет, но есть вариант, что за мной следил кто-то еще.

Артефактом такси было интересным из-за сидящего в нём по контракту духа. Отдельные энтузиасты пытались разработать ИИ ещё в начале 21 века, но там было огромная куча проблем. И со временем на это забили, начав применять духов-контрактников. Дух выполнял все функции: вёл транспортное средство, следил за оплатой, докладывал о местонахождении и окружающей обстановке. Но последнюю информацию только полицейским. Весь смак в том, что считается, что на духа при контракте нельзя воздействовать, это что-то типа аксиомы. И это чистейшая правда, даже сами шаманы, вызывающие их и заключающие контракты не в состоянии воздействовать на них.

Но один из сильнейших некромантов Антон Самди Десит мог. Ненадолго, да и воздействие минимально на разум духа или что там у него было, однако мне хватило и этого. Когда мы были уже в центре, я тормознул такси в одном из переулков, а затем затёр духу воспоминания об этом. И такси покатило в сторону Южных ворот, считая, что у него есть пассажир.

Это было просто.

Дождь прекратился, а ветер в довольно плотной застройке центра не чувствовался, и я спокойным, уверенным шагом направился к неприметной дверце в переулке.

Пора было спросить долги.

Я постучал в дверь трижды. Камера, расположенная над входом, вдруг загорелась красным и из-за двери послышался голос.

— Кто? — Голос был старым и скрипучим как несмазанные петли у дверей.

— Свои, Митрич, открывай! — Я задорно крикнул.

— Свои почитай уже, сколько лет червей кормят. — Послышалось ворчание из-за двери. Но дверь открылась.

Я попал на слабоосвещённую лестницу, ведущую вниз. Аккуратно держась за поручень, начал спускаться. Митрич выкупил подвал давно, и, наверное, весь Вавилон знал, что тут обстряпываются тёмные делишки. Знал то весь, а вот попасть сюда мог не всякий. Митрич специализировался на магии пространства, Большинство стражи даже не сможет увидеть ту самую дверь.

— Митрич! Хватит, я это! — Я громко крикнул, как только понял, что спускается он уже в течение долгого времени. — Хватит меня кружить!

Лестница закончилась внезапно, выведя меня в большое подвальное помещение, заставленное кучей захламлённых столов, по стенам стояли большие металлические шкафы. На меня внимательно и невероятно серьёзно смотрел старик. Невысокий, с растрёпанными седыми волосами и длинной седой бородкой, Митрич сжимал в своих обманчиво худых руках дробовик, ствол которого смотрел в мой живот.

— Э! Митрич, ты чего? — Старик не шелохнулся, продолжая направлять оружие, как только я с поднятыми руками сделал шаг по направлению к хозяину помещения, как старик передёрнул затвор. — Ты же знаешь, что меня это только разозлит? — Произнёс я и зажёг на руке пепельно-серое пламя.

Старик прищурился. — Это действительно ты, что ли некромантишка? — Он слегка отвёл дуло, но я не обманывался и не расслаблялся, старик только выглядит таковым, на самом деле он многим молодым стражам фору даст.

— Я. Выпустили меня. — я почесал подбородок. — Для 4 отдела выпустили. Я за своим барахлом.

Старик всё же выстрелил, целясь в живот. Я был готов и простейшая печать, созданная в секунду на одном усилии воли, и обычные свинцовые пули опали пылью. Следующую печать я уже создал перед лицом Митрича, нарочито медленно. Старик узнал заклинание тлен, глаза его округлились от удивления, и он опустил ружьё.

— Всё, я понял это ты. — Проскрипел старик. — Убирай свою гадость. Уж не думал, что кто-то может вернуться из ямы. — Я пожал плечами и развеял печать. — Кто говоришь тебя вытащил?

— Не знаю, он не представился. Высокий, ухоженный, крепкий. Лет 50 на вид, седой. Глаза серые, взгляд острый. Под глазом небольшой шрам в форме полумесяца.

— В форме полумесяца говоришь. Я такого только одного знал. — Старик подошёл к стойке и вернул дробовик на место. Я опять пожал плечами.

— Я за барахлом своим пришёл. Вернёшь? А то я тороплюсь, отдохнуть хочу. Поспать там, пожрать помыться. — Я подошёл к графину, стоящему на столе и налил себе виски на два пальца.

— Барахло то твоё… — Старик задумался. — Вещи твои у меня, что ж им сделается. Иди, возьми, ты же помнишь где они? — И хитро так посмотрел на меня.

Я, где его вещи лежали, знал. Подойдя к стене, я отодвинул массивный металлический шкаф. И уткнулся в красновато-белую, потрескавшуюся кирпичную стену. Сложив руки в символ стрелы и прикрыв глаза, я оставался неподвижным в течение пары секунд, настраиваясь, а после ткнул сложенными пальцами в стену. Твёрдая иллюзия исчезла, явив небольшой шкафчик, как те, что ставят в раздевалках.

Из тайника под серьёзный и напряжённый взгляд старика я вытащил большую вещевую сумку, тёмное, тёплое пальто и ремень, на котором висело два старинного вида револьвера. Один выглядел как новый, только что сошедший с конвейера, другой же являлся его прямой противоположностью. Старый, ржавый с давно заклинившим барабаном и пожелтевшим от времени костьми на рукоятке.

— Что будешь делать? — Скрип старика вырвал меня из состояния любования артефактом. Я оглянулся на старика, и пошёл к ближайшему более-менее свободному столу.

— А хрен его знает. Всё что я хотел сделать — я сделал. Найду жильё, посмотрим, может мне понравится работать в 4 отделе. Буду так же сидеть и делать вид, что я провидец. — Захохотал я, но запнулся, старик так же посмотрел на меня также, как до этого смотрел тот, что забрал меня из тюрьмы. — Серьёзно? Что это за отдел такой, ты второй уже кто так на меня смотрит, когда я говорю о 4 отделе.

— Вот будешь работать и узнаешь. Ладно, великий воитель, вещи забрал? Вали отсюда. — Митрич махнул в сторону двери.

— А деньги где? — Я вопросительно наклонил голову, глядя на контрабандиста. Тот покраснел, побледнел, свёл сурово брови и посмотрел на Антона с осуждением.

— Какие такие деньги? — Митрич начал было говорить, но резко замолчал, когда в течение секунды у его лица появилась печать гниения. — Ты мне это брось! Шмотьё твоё сохранил? Артефакт твой не толкнул, и ладно! Спасибо скажи! И вообще ты мне должен! — Митрич хорохорился, но обливался потом.

Я сделал удивлённое лицо. — Ах ты старый, совсем охренел что ли? — Спокойным,