Дракон и одна (не)приятность - Сова Люськина

мать, в ее глазах отражалась неподдельная тревога.

— Я приняла решение, — твёрдо возразила я.

Лицо отца внезапно омрачилось глубоким отчаянием.

— Ты жертвуешь собой, я не позволю этому случиться, — его голос дрожал, как осенние листья на ветру, и он, сгорбившись на старом, потрепанном стуле, выглядел таким уязвимым.

Руки, некогда сильные и надежные, дрожали от страха и бессилия.

Я опустилась на колени рядом с ним, чувствуя, как сердце переполняет тяжесть выбора, который лег на мои плечи:

— Папа, это последний шанс. Позволь мне помочь вам и брату. И, надеюсь, я переживу его, — произнесла я, с трудом сдерживая слезы, которые грозили пролиться потоком.

После наших слов наступила всепоглощающая, как море в штиль, тишина, и в этом молчании, в конце концов, родители согласились. Их сердца открылись навстречу неизбежному.

Глава 5

Ивилина

После изнурительного разговора, который вытянул из меня последние силы, я погрузилась в глубокий сон, будто упав в омут долгожданного покоя. Утро встретило меня теплыми лучами света, и, едва проснувшись, я ощутила нестерпимое желание оставить дом как можно скорее. Время неумолимо текло, сердце замирало от тревожной мысли о брате, и я понимала, что прежде всего должна предупредить родителей о своем намерении уйти.

Когда я вошла в столовую, запах свежезаваренного кофе и теплого хлеба наполнял комнату. Я почувствовала, как внутреннее напряжение сковывает движения. Предстоял новый разговор, что сжимал горло, лишая воздуха.

— Я бы хотела некоторое время пожить у Марии, — с опаской начала я, украдкой поглядывая на отца, пытаясь прочесть на его лице хоть намек на понимание, — а то ее родители должны на некоторое время уехать.

В детстве я часто оставалась у подруги. Но отец резко покачал головой, и в его глазах мелькнула тень боли.

— Нет, — голос дрожал от волнения, — мое сердце не выдержит. Лео нет, еще и ты будешь ночевать не в своем доме.

— Со мной все будет хорошо. Но мне надо перед свадьбой хоть немного отвлечься, — я виновато опустила голову.

Мать, чьи плечи заметно поникли от бессонных ночей и бесконечных тревог, устало опустилась на стул и тихо проговорила:

— Генри, она приносит себя в жертву ради нас. Давай пойдем навстречу и исполним ее желание.

— Иви, когда ты успела повзрослеть, — отец печально вздохнул, — пообещай, что будешь присылать весточки.

Я улыбнулась, робкая надежда заискрилась в глазах, и с готовностью кивнула.

После завтрака поспешила к тетушке Роуз. Она сидела в ратуше и переписывала всех пришедших. Если частный сыщик Даниэль действительно существует, то она наверняка его знает.

Средств на экипаж не нашлось, поэтому снова придется скрипеть по мостовой и без того истертыми подошвами старых туфель. Меня это не смущало.

Я переступила порог величественного здания и тут же увидела Роуз, которая, утопая в горе бумажек, сосредоточенно переписывала имена всех прибывших.

На первый взгляд она производила впечатление суровой дамы. Ее черное платье с безукоризненно белым воротничком, аккуратный пучок из седых волос и круглые очки создавали строгий облик. Однако за этой внешностью скрывался человек с добрым сердцем, способный согреть своей теплотой даже в самую суровую зиму. Она всегда была полна радости, когда могла обсудить последние сплетни или ненавязчиво поиграть в сваху.

Наша семья знакома с Роуз вот уже много лет. Она когда-то устроилась к нам работать прислугой. Её имя стало неотъемлемой частью нашего домашнего уюта, она ловко управлялась с делами. Но пришли трудные времена, и финансовые трудности вынудили нас расстаться с домочадцами, включая её. Это было тяжёлое решение, оставившее осадок горечи и сожаления в наших сердцах. Однако мы не оборвали связь, и дружба с ней осталась крепкой.

— Доброе утро, тетушка, — произнесла я, робко приблизившись и едва слышным шёпотом обратившись к ней.

Её глаза заискрились радостью, когда она подняла на меня взгляд.

— Иви, моя дорогая малышка, как же я счастлива тебя видеть! — воскликнула она с искренним восторгом и всплеснула руками так, что чернильница чуть не опрокинулась.

Тетушка поспешно позвала меня к себе за большой резной стол, и указала на маленький табурет, обтянутый мягкой тканью.

— Ну, проказница, рассказывай, с чем ты ко мне пришла в этот раз? — лукаво прищурившись, спросила она, и в её голосе звучало любопытство.

— Но, тетушка, — возмущенно дернула я подбородком, присаживаясь и стараясь придать лицу важное выражение.

— Ох, знаю я твой характер, все время находишь приключения, — мягко вздохнула она, — что на этот раз придумала?

— Тетушка Роуз, мне действительно нужно узнать кое-что важное, — призналась я, глядя на неё с надеждой в глазах.

— Так? — спросила она, не сводя с меня взгляда.

— Ты знаешь такого — Даниэля, частного сыщика? — спросил я, надеясь, что мой вопрос прозвучит как можно более небрежно.

Роуз закатила глаза, словно она прочла мою попытку завуалировать настоящую причину вопроса. Она помедлила с ответом, как это бывало, растягивая момент, когда могла наслаждаться моим любопытством.

— Конечно, — протянула она, вытянув последнее слово, словно смакуя его на языке. — Если ты имеешь в виду того молодого красавца с черными, как вороново крыло, волосами. Хм… Да, он частный следователь. Делами своими занимается мастерски, несмотря на юные годы. Кажется, только два дела у него так и остались нерешенными.

Я нахмурилась. У Даниеля волосы были черными когда-то, но сейчас пронизанными сединой. Неужели случилось что-то страшное, быстро состарившее этого молодого парня.

Роуз понизила голос, словно делилась со мной великой тайной.

— А тебе-то он зачем нужен? Признавайся честно, — в глазах ее плясали озорные искорки.

— Да просто узнать, — ответил я, стараясь, чтобы улыбка не проявилась на губах.

— Просто навести справки, говоришь. Говори как есть. Понравился, да? — задорно продолжила она, испытывая меня прищуренным взглядом.

— Тетушка! — возмущенно воскликнул я, чувствуя, как щеки начинают предательски румяниться, в то время как перед глазами всплывала картина вздыбленной рубашки Даниеля, которая так вызывающе подчеркивала его мужественную фигуру и приковывала взор.

— Ой, — испуганно шепнула Роуз, — сэр Адриан идет.

Я взглянула и увидела неподалеку красивого молодого аристократа стоявшего и внимательно наблюдавшего за нами. Его платиновые волосы идеально лежали, ниспадая ниже плеч, сверкая даже в помещении. Он был облачён в темно-синий фрак. Шейный платок нежного кремового цвета и золотые запонками придавали ему ещё более богатый вид.

Чувствуя, что это моя последняя надежда вырваться от ненужных расспросов, вскочила.

— До свидания, тетушка Роуз, еще увидимся.

И пулей выскочила на улицу. Однако домой я вернулась только для того, чтобы переодеться, и всего через пару часов уже стояла в кабинете Хмурого Тома.

— Мне нужна работа, — улыбнулась я.