Ведьмин корень - Ирина Владимировна Скидневская

– Покумекай, подзайми… Успокоился?

– Да вроде…

– Вот и хорошо, – обрадовался Ван.

– Чуть не забыл. Тут тебя эта искала…

– Кто?

– Сама.

– Айлин?! – ахнул Ван.

– Да, Хозяйка, я на неё наткнулся. Очень ей твоя обезьянья ловкость понравилась. Просила передать… только это неприличное, не могу при твоём сыне…

– Что она сказала?! – Ван немного опустил стекло, чтобы лучше слышать.

Туман приблизил лицо к щели и тихо произнёс несколько слов, а потом отстранился и сказал удовлетворённо:

– Вот так. Сиди тут, урод, на своём прилипшем седалище. С прилипшими конечностями. – Он сделал попытку просунуть руку в щель, чтобы дотянуться до лица Вана, но мурр угрожающе зашипел, и Туману пришлось ретироваться.

Ван тяжко вздохнул. Он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.

– Сынок, ты как? – спросил он, когда Туман с помощниками сели в микроавтобус и уехали.

– Тоже прилип, папа.

– Ваня! Можешь помочь? – Мурр жалобно мяукнул. – Ясно… Ничего, как-нибудь. – Ван сидел, приклеившись правым плечом к дверце. Между тем на город опустилась тёплая ночь и небо с неимоверным грохотом расцветилось красными, синими, зелёными огнями фейерверков. Вану пришлось кричать: – Хорошо, что голова поворачивается и можно видеть эту красоту! Если поднапрячься! Правда, сынок?!

– Да, папа!

Когда фейерверки стали стихать, в стекло постучали. Ван вздрогнул от неожиданности и совсем не обрадовался, снова увидев Длит.

– Вы за мной следите? Что вы ходите по пятам?

– У вас проблемы? – спросила она.

– Никаких проблем… Просто сидим, отдыхаем.

– Папа, может, нам помогут, – подал голос Первый. – У меня всё затекло.

– Помогу, – сказала Длит.

Через мгновение Ван с сыном почувствовали себя освобождёнными из плена неподвижности и вылезли из машины размять ноги.

– Я перед вами в долгу, госпожа ловисса, благодарю, – проворчал Ван.

– Мы недоговорили, помните? Сейчас у вас есть время?

– Найдётся.

– Вы в ещё большем долгу перед Айлин из-за Эдама Рица, Мемфи.

– Почему? – изумился он. – Я не имею отношения к его исчезновению!

– Когда Айлин узнала, что доктор – её внебрачный сын, то решила не сообщать ему, пока Милн не оформит его права на наследство. Хотела сделать всё как надо: щедрый жест, извинения… В это время вы развалили стену в переговорной, а горничная через щель в стене подслушала наш разговор с Айлин и сообщила доктору удивительные новости. – Длит съездила к Фелиси, та плакала и каялась, что в пылу ссоры с доктором приплела лишнее – что все в доме будто бы знали о его родстве с хозяйкой. – Доктор разнервничался, решил, что от него всё скрывали злонамеренно…

– Ядрёна плесень…

– В отместку он украл у Айлин тетрадь со знаками от Сантэ.

– Это всем известно, – вздохнул Ван. – Ну, сынка-то она легко простит.

– Проблема не в этом. Сел в машину, и больше его не видели.

– Он теперь почти наследник, вряд ли уехал далеко.

– Не можем найти. Выяснили, что на машине он Дубъюк не покидал. И я с вами согласна. Уехать в такой момент? Это противоречит здравому смыслу. Доктор обязательно вернулся бы, хотя бы для того чтобы разыграть перед Айлин сцену оскорблённого самолюбия. – Длит опустила ещё один важный довод: Эдам был увлечён ею, а теперь, когда у него появилось положение в обществе, он не мог не думать о том, что его шансы многократно возросли. – Мне кажется, он сделал ещё один необдуманный шаг и поплатился. Либо он мёртв, либо в плену.

– Вполне вероятно… С таким богатством, как знаки от Сантэ, нельзя разгуливать по улицам. Тут это быстро.

– Хотела посоветоваться. Доктор разговаривал с охранником и вскользь упомянул о превосходном коммерческом предложении, которое ему сделали на одной помойке. Я просмотрела рабочий журнал персонала. Недавно доктор ездил в предместья, к знакомому нашей кастелянши. И этот знакомый, некто Котай, хвалился дружбой с людьми из подземелий. Вдруг доктору предлагали выкупить тетрадь Айлин? Не посетить ли мне Котая?

– Оставьте эту идею! – нахмурившись, резко сказал Ван. – Вас там только и ждут в засаде. Всё, что туда… – Он указал пальцем в землю, – попало, то пропало. Пытаться вернуть своё значит погибнуть. Торговаться там не умеют и не хотят, а сил накопили… вы себе не представляете… Проститесь и с доктором, и с тетрадью. Расстроились?

– Думаю, как я скажу Айлин…

– А вы не говорите.

– Не самая хорошая идея, Мемфи.

– А если она наломает дров – после ваших откровений? Вас подвезти?

– Пожалуй.

– Только надо бы нам поторопиться, аренда этого автомобиля истекает в полночь.

Длит села на заднее сиденье, где досматривал десятый сон Сердитый Ван.

– Куда? В Спящую?

– Сначала заедем к Кысу.

– И про Кыса знаете?! Ну, уж нет, это без меня, – мрачно сказал Ван.

– Адрес-то дадите?

– Нет. Мне ещё детей растить.

– Ладно. Тогда в Спящую.

4

Бродить в толпе, когда там орудует компания Игрового, было опасно: обнаружат пропажу кошелька и первым схватят мальчишку-оборванца. Так что Бежка держался поближе к палаткам. Таскать с собой корзинку было неудобно. В укромном уголке он распихал по тайным карманам обретённые богатства: четвертак, бантик, кошачьи фигурки, пуходёрку, кружки кровяной колбасы, пакет сухого корма, двух мышек из твёрдого, будто каменного, сыра, кошачьи витамины и лекарства, а также гремящие шарики и зубную щётку для кошек. Над последней посмеялся, но не выбросил. Теперь от него разило колбасой и кормом, и Бежка вдруг почувствовал, что о ногу кто-то трётся. Он посмотрел вниз – рядом стоял Господин Миш!

У Бежки чуть сердце не выпрыгнуло из груди.

– Мууу-рр… – сказал Господин Миш. Он протяжно произнёс у и, не закрывая рта, – рр. Вышло так, будто он картавил.

Бежка дал ему кружок колбасы, мурр съел и смотрел выжидающе.

– Можно вас погладить? За кусочек?

– Мууу-рр! – согласился Господин Миш.

Хоть двадцать раз – за двадцать кусочков, понял Бежка. Он присел, скормил коту второй кружок и осторожно провёл рукой по гладкой шерсти.

Мурр просил ещё колбасы, но Бежка сказал с сожалением:

– Не могу. Это Плюшику.

Господин Миш не обиделся и больше не приставал – ушёл в темноту, покачивая толстыми боками.

Бежка – от счастья рот до ушей – повторил, чтобы не забыть:

– Мууу-рр… – Длинное у, картавое рр.

Стемнело. Бежка ждал фейерверка, но сначала на площадь выехала огромная чёрная карета, обтянутая тёмно-красной тканью! Везла её четвёрка прекрасных белых коней с плюмажами. Следом за каретой чёрные кони тянули несколько телег, гружённых огромными сундуками. Управляли поездом крупные и высокие слуги в старинной одежде, с горящими факелами в руках.

Шторки в карете были задёрнуты, но всем казалось, что в ней сидит сам жестокосердный Уго, который четыре тысячи