Дэниел Худ - Пир попрошаек

Лайам пока что не уяснил, говорит ли ему о чем-нибудь сама ссора аристократов. Удар тростью — и под подозрение попал Ульдерик! Но нельзя же упечь человека в тюрьму только за то, что он ловко орудует тростью! Ведь если граф арендует в борделе роскошнейший кабинет, значит, он не испытывает нужды в деньгах, а главным мотивом похищения являются все-таки деньги. Однако двойное убийство постепенно оттеснило факт кражи на задний план и застит глаза тому, кто пытается вычислить вора. «Одно доказанное убийство, а второе еще под вопросом», — поправил себя Лайам.

С другой стороны, в подозреваемые выходит и Квэтвел, как скандалист и заносчивый человек. Такому затеять ссору, пусть даже и в склепе, — раз плюнуть. Он высокомерно поглядывает на богатых торговцев, а уж об изгоях общества нечего и говорить. Убить какого-то там нищего или вора для него все равно что прихлопнуть букашку. Следует лишь выяснить, глубок ли его карман.

И все равно поставить во всей этой истории ему хотелось на графа, а не на барона.

— Но это — по первым прикидкам, — строго сказал Лайам себе. — Ты еще должен взглянуть на двух остальных красавцев.

Он намеренно обогнул квартал, где проживал Ульдерик, по широкой дуге и подошел к дому Окхэмов с юга. По крыльцу ползала на коленях Бекула и терла мокрой тряпкой ступени.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Лайам. — Лорд Окхэм сейчас у себя?

— Не мое дело про это знать, — буркнула, не поворачиваясь, служанка. Она прополоскала тряпку в ведре, отжала ее и снова взялась за работу. — Спросите в доме.

— Может быть, проще сначала окатить ступени водой, — внес предложение Лайам. — Дело сразу пошло бы на лад.

Девушка отбросила со лба прядь волос и сердито воззрилась на гостя.

— Дело пошло бы на лад, если бы кое-кто не шлялся здесь по ночам и не заливал бы всю лестницу кровью! — Она смотрела нагло и вызывающе, явно провоцируя перепалку. Но Лайам не стал возражать.

— Вы совершенно правы, — сказал он, улыбнувшись, и взбежал на крыльцо.

Дверь отворил Тассо, он едва поклонился и раздраженно сказал:

— Лорд вас давно ждет, а ждать он не любит.

«И прислуга дурная, — подумал Лайам, — и друзья дома прислуге под стать!»

— Так не мешкайте, мой милый, ведите, и пусть все трубы трубят.

Тассо удивленно вскинулся, потом повернулся и пошел к лестнице, а Лайам двинулся следом. Возле кабинета грубиян резко переменился и, войдя в кабинет, церемонно провозгласил имя гостя, а потом придержал для него дверь. У Лайама даже нога заныла от желания дать пинка наглецу.

Окхэм ожидал его у камина, склонив голову и покусывая губу.

— Я рад, что вы пришли, Ренфорд, — сказал Окхэм, знаком велев лакею уйти.

— Я тоже рад нашей встрече, — отозвался Лайам достаточно сухо, чтобы дать лорду понять, насколько серьезно он относится к предстоящему разговору.

— Н-да… — Окхэм принялся расхаживать по кабинету, время от времени бросая взгляды на гостя. — Как по-вашему — долго ли все это продлится? Скоро ли камень вернется в наш дом?

— Думаю, завтра к вечеру, — спокойно ответил Лайам. Он и в самом деле решил приложить все усилия к тому, чтобы эта история кончилась как можно скорее. Если у него не получится, Оборотень сорвется с цепи.

— Неужели? О боги! — Окхэм не мог скрыть изумления. Красивое лицо его исказила гримаса. — Так скоро?!

— Надеюсь. Но многое будет зависеть от вас.

— Но что я могу? — спросил испуганно лорд, и Лайам счел нужным надавить посильнее.

— Мне нужно задать вам кое-какие вопросы, а вам надлежит правдиво и подробно на них отвечать. Иначе…

Окхэм высокомерно выпятил подбородок.

— Иначе — что?

— Иначе все дело застопорится и реликвия Присцианов будет потеряна навсегда.

Взгляды мужчин скрестились, и несколько долгих мгновений они глядели друг другу в глаза. В глазах лорда просвечивало высокомерное пренебрежение, смешанное с еле заметной растерянностью, глаза Лайама сузились и посуровели. Окхэм сдался первым и отвернулся к камину.

— Ну хорошо, — сказал он. — Что вы хотите знать?

Лайам заговорил быстро и деловито.

— Первое — как давно ваши гости получили приглашение на вечеринку? И знали ли они, что останутся на ночь?

Окхэм, пожав плечами, сказал, что гостей пригласили за неделю до званого ужина и с самого начала подразумевалось, что они проведут в доме Окхэмов всю ночь. (Примерно за неделю до пиров побирушек, сообразил Лайам. И леди Окхэм впервые показалась с камнем на людях примерно тогда же. То есть на организацию похищения времени более чем хватало.)

— Все ли из ваших гостей прежде бывали у вас?

— Да, все. Довольно часто — Фурзеусы. Кэвуд и Ульдерик — несколько раз, а Квэтвел гостил у нас около двух недель.

— Все ли они знали, где хранится реликвия?

Окхэм был уверен, что все, и не только они. Его супруга не раз пересказывала историю о том, как она «отыскала» камень в семейном склепе.

— Все это были довольно простые вопросы, — сказал Лайам. — Теперь они, боюсь, усложнятся. Вам придется трудненько, но я надеюсь, что вы по-прежнему расположены мне помочь.

Окхэм немного напрягся, но не обернулся.

— Спрашивайте.

Лайам кивнул, собираясь с мыслями.

— Скажите, кто из ваших гостей испытывает денежные затруднения? Не тяготят ли кого-нибудь большие долги?

— Долги? — переспросил Окхэм немного сдавленным голосом.

— В частности, карточные, — подсказал Лайам. — Может быть, молодого барона? Прошлой ночью он проиграл графу довольно крупную сумму. Часто ли он проигрывал вообще?

— Квэтвел тут ни при чем! — бросил через плечо Окхэм.

Лайам немного выждал. Когда он заговорил, голос его звучал спокойно и твердо:

— Я хочу вам кое-что рассказать. О том, что мне стало известно лишь сегодняшним утром. Я теперь точно знаю, что какой-то мужчина впустил вора в ваш дом. Я знаю также приметы и кличку этого вора, но арестовать его — увы! — невозможно. Вор уже мертв, и убил его человек, который открыл ночью дверь вашего дома. Кроме того, он убил еще одного малого — попрошайку-посредника, который вел с вором переговоры. Похищение отяготилось двойным убийством, а сделал это кто-то из ваших гостей. Судите сами, могу ли я сейчас быть деликатным?

Уже после первых фраз этой тирады лорд обернулся, лицо его сделалось мертвенно-бледным. Он ощупью нашел кресло и упал в него, прижав ладони ко лбу.

— О небо! Двойное убийство! Но как вы об этом узнали?

Лайам пожал плечами.

— Это не столь важно. Главное — я об этом узнал. Ваша сдержанность благородна, лорд Окхэм, но по меньшей мере один ваш гость ее не заслуживает. Что же касается остальных, обещаю — все, что вы мне откроете, не пойдет дальше стен этого кабинета. Можем ли мы продолжать?