Курсант: Дело душителя - Рафаэль Дамиров

Глава 20

Мажорчики удивленно на нас уставились. Девушки в экстремальных мини из ярких лоскутков и в боевом раскрасе, словно индейцы на тропе войны, пристально разглядывали гостей, но, оценив наш бюджетный прикид и пролетарские морды, быстро потеряли к нам всякий интерес.

— А вы кто будете? — с кожаного диванчика встал парнишка ростом в метр с горшком, но, судя по спортивному костюму с тремя полосками на лампасах и характерному перечеркнутом трилистнику на кроссовках с известной надписью, парниша здесь был далеко не на последнем счету.

И то, как он держался, чуть разболтано и немного с ленцой, тоже говорило об этом. Это был профессионал той самой позы, которую я пытался растолковать Быкову. Даже хотелось пихнуть его локтем и сказать – мол, смотри и учись, высшая проба.

— Меня Андрюха зовут, это Тоха, — кивнул я на друга, — мы одноклассники Жеки.

— И что вам здесь нужно, одноклассники Жеки? — “метр с горшком” приосанился и небрежно, по-хозяйски стряхнул сигарету в пепельницу на столике под красное дерево, судя по всему, это и есть сынок владельца дачи.

Морда вальяжная, как у кастрированного кота, глаза с хитринкой. Сам полурослик, но гонору мешок и два кулька наберется.

— Зинченко нас на вечеринку позвал. На дачу. Еще неделю назад, — я изобразил озадаченный вид и почесал затылок. — А сам трубку дома не берет. Думали, может, уже здесь вискарь глушит и не до телефона ему вовсе.

— А вы разве не знаете, что с ним случилось? — въедливо спросил полурослик, не сводя с меня гадких глазенок.

— А что такое? — картинно вытаращился я, включив дурачка. — Опять перепил? Спит поди уже наверху, — я кивнул на лестницу, что вела на второй этаж. — Как же это на него похоже! Ну, Евгений, ну, обормот! Так он друзей встречает!

— В розыске он, — отрезал коротыш. — Менты его ищут по всему городу.

— В розыске? Кто? Жека? Да кому он нахрен нужен? Ты с папашей его не перепутал? Хотя нет. Сергей Сергеича уже повязали. Говорят, в изоляторе сидит.

— Да я вижу, вы, парни, совсем не в курсе, — уже снисходительно проговорил “адидасник”. – Отца его выпустили и теперь Женьку самого отлавливают.

— Да ну нах*р? — я сделал глаза лемура. — А что он натворил?

— В том-то и дело, что ничего. А ему якобы убийства шьют. Представляешь?

— Жека? Убийца? Да из него убийца – как из меня Плесецкая. Расскажи, что за фигня приключилась. Жалко пацана. Сначала батю под пресс пустили, теперь за него взялись. Менты, суки. Кто же копает под них? Где он теперь?

— А кто его знает, — пожал плечами мажорчик, потушив сигарету, — Меня Вован зовут, коньяк будете?

— А то… Правда, мы голяком приехали, без топлива, но готовы рублем докинуться до общей кассы.

— Лан, не надо ничего, — снисходительно махнул Вован.

Он подошел к серванту и вытащил еще два бокала. Я огляделся. Обстановочка дышала роскошью. На стенах – с золотистым отблеском рельефные обои явно не отечественного пошиба. На полу ковер с ворсом мутона в песочном раскрасе и без всяких советсксих завитушек. Диванчики, камин, огромный стол со сверкающей эбонитом столешницей. Неплохая дачка. Кроме Вована в комнате еще четверо парней. В джинсе и футболках с буржуйским надписями. Девчонки три штуки. На вид как из одного комплекта “Барби”, только погрудастее будут. Все при них. Друг от друга отличаются только цветом волос. Пока что притихли и с любопытством досмтривают сценку с нашим тут появлением.

— Ну давайте, — Вован пригласил нас к столику, что стоял перед диванчиком и ломился от дефицитной закуски (нарезка из колбас явно не из универсама, икорка, какие-то копченые тушки хрен пойми какого зверька и прочие “чипсы”). — За знакомство!

Он представил нам своих друзей, но я даже запоминать имен не стал, буду работать с “главарем”. Я взял бокальчик с серебристым тиснением и янтарной жидкостью внутри:

— Предлагаю лучше выпить за Женьку. Чтобы чертяка поскорее выпутался, и менты его не достали!

— Точно, давай… — поддержали меня дружки полурослика.

— Мы по нему скучаем, — надула губки одна из Барби. — Где наш Женечка сейчас?

— Теперь он не наш, — фыркнула другая “раскраска”. — Отца его уволили, положение они растеряли. Сам он не при должности, еще и в бегах.

— Ну, может, все еще образуется? — состряпала бровки домиком первая кукла. — Женька веселый был. И не жадный.

— Вот как все образуется, так к нам и вернется, — ехидно заметила вторая.

Вот сучка. Для них простой человек — не человек. Не только в моем мире все деньгами меряется, но уже и здесь зачатки порока давно проросли.

— Да ладно вам! — вмешался Вован. — Не каркайте. Выкарабкается Женька. Ещё покутим вместе.

Мы выпили. Коньячок оказался неплох. Марочный. На желтой неказистой этикетке красная надпись: “Азербайджан”. Быков его залпом проглотил. Как сок. Не заметил даже крепости, удивленно уставился на пустой бокал в руке:

— А сколько в нем градусов?

— Сорок пять, — усмехнулся Вован.

— Как воду выпил, — продолжал удивляться Антон. — Градус совсем не почувствовал.

— Потому что не бормотуха это, а выдержка десятилетняя. А ты его глыкаешь по колхозному. Кто же так коньяки пьет? Его смаковать нужно. Вы точно друзья Женьки? — мажорчик уставился на нас с подозрением. — И одежонка на вас, будто картошку собрались копать.

Я предусмотрительно старался “соблюсти этикет” и, погоняв напиток по бокалу, типа для раскрытия купажа, цедил его небольшими глоточками:

— Одноклассники мы и друзья. А оделись по-простому сегодня, думал же на дачу припремся. Сам понимаешь, дача в нашем представлении — это что-то вроде собачьей будки, только чуть побольше и без блох. А у тебя тут совсем недурно оказалось.

— А то… — горделиво проговорил Вован. — Батя в нее денег столько влупил, больше, чем во все домики в округе вместе взятые, вложено.

— А кто твой батя?

— А ты не знаешь? — Вован опять уставился на нас с подозрением. — Женька разве не рассказывал, к кому в гости идете?

— Ты же Женьку знаешь, он много чего болтает, только половина из того брехня. Не помню, что-то он рассказывал.

— Народ! — в разговор вмешался