Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

– Так ты… И есть тот самый Артур? – медленно прошептала Ранди, испуганно прижав ладонь к лицу. – Неужели ты и есть тот самый Артур?

Глава 11 Злодей внимает устам беззаконным…

– Ты само зло!

– Я – это теперь вы, мой господин, не стоит забывать.

– Значит, я отвратителен сам себе.

– О, ну это напрасно. У вас будет много последователей, господин Нороган, даже если хотите, ярых поклонников. И хорошеньких поклонниц, разумеется. Зло необычайно притягательно. Вы не заметили любопытную тенденцию: доброта кажется людям слишком простой. Вот, например, взять вас. Чрезвычайно симпатичный образ страдающего злодея. Однажды вы сошли с верного пути, пожелали убить лучшего друга, а затем привели к смерти других своих товарищей. Вы ужасно мучились, страдали, в противном случае зачем вам было рассказывать нам у костра свою душещипательную историю? Вы искали ответ, освобождение и были на самом деле не так уж и далеки от раскаяния и полного исправления. Однако все пошло чуть более сложно, и теперь наш несчастный герой сидит на берегу моря, терзает волосы на голове и страдает больше обычного. Убежден, у вас будет много поклонников.

– Ненавижу тебя, Нольс! Ты испортил всю мою жизнь! Почему не убил меня вместе с остальными?

– Просто мне хотелось создать еще один образ привлекательного злодея. В вопросах выбора добра и зла люди чрезвычайно непоследовательны. В других материях они обычно более разборчивы. Согласитесь, никто же в здравом уме не покупает себе испортившийся продукт и не говорит: рыба не может быть все время свежей, поэтому мы предпочли тухлую, ибо она кажется нам более привлекательной и интересной. Свежая рыба слишком проста для того, чтобы ее покупать. Абсурдно звучит, не так ли? Но при этом, глядя на добрых людей, мы говорим: это неправдоподобно и слишком просто, в жизни так не бывает. Даже не посочувствовать.

– И что теперь делать?

– О, вариантов великое множество. Жить для себя, наслаждаться каждой минутой, не боясь ответственности и не мучаясь совестью. Вы теперь самый могущественный человек на земле, ибо сочетаете в себе силу единорогов и одновременно – Теней. Но я предлагаю вам иной вариант, чуть более сложный: жить все время для себя неинтересно и даже скучно, вы же можете потрудиться на всеобщее благо. Хотите почувствовать себя полезным?

– Издеваешься?

– Отнюдь.

– Ах, мне уже все равно. Я говорю сам с собой: не это ли первый признак безумия?

– Скорее настоящего злодея – ведь они, как правило, одиноки, несчастны и им не с кем поговорить кроме самих себя. Но вам повезло, ведь у вас есть я.

– Почему ты обращаешься ко мне на вы?

– Соблюдаю личное пространство.

– Ужасно глупо, ты и так звучишь в моей собственной голове.

– Именно там и существуют самые нерушимые границы, вы не знали? Особенно в голове взрослого человека.

– Почему это?

– Да кто ж их знает? Нейронные связи… Опыт, привычки. И раздутое самомнение, наверное, из которого рождаются самые непоколебимые суждения.

Нороган поморщился, словно от боли, и шатаясь, поднялся на ноги. Затем он медленно приблизился к желтой воде, которая больше не пугала его, а, напротив, казалась такой родной, словно всегда была его естественной средой обитания. Нольс подозрительно помалкивал, сохраняя интригу, и Нороган, махнув на все рукой, шагнул вперед.

– Изволите искупаться? – наконец, прозвучал удивленный голос.

– Глупый! Утопиться.

– Здесь не получится, господин Нороган. В Желтом море тонут исключительно праведники, да и то лишь в момент своего падения. А вы, уж простите за прямоту, совсем не праведник.

Естествознатель не слушал внутренний голос. Он упорно двигался вперед, покуда холодная вода не поднялась до колен. Волнение прекратилось, словно и не было никогда желтых водных столпов с брызгами, да беснующегося крученого ветра, сбивавшего с ног. Море было таким прозрачным, что Нороган мог разглядеть в деталях свои франтоватые сапоги. Вдруг он увидел, как нечто медленно подплывает к его ногам. Бесформенная клякса, будто кто-то пролил в море чернила, которые разрастались, вытягивались, уродливо морщились, бурлили и клокотали. В этой кляксе виднелись смутные очертания, не то человека, не то зверя. Как завороженный, глядел мужчина на странное существо, кружившее вокруг него, сродни голодному шакалу. Но вот клякса оформилась в кроваво-черную улыбку, а вернее будет сказать хищный оскал, такой свирепый и отвратительный, что Нороган, не помня себя от ужаса, ринулся к берегу.

– Жалкое зрелище, да? А ведь это Тени, лишенные физической оболочки. Нам с тобой повезло больше, у нас есть тело, – вкрадчиво пробормотал Нольс, а Нороган с ужасом подумал о том, что и у него сейчас растекается по внутренностям мерзкое черное существо, способное принять форму любого сосуда; оно клокочет по венам и обволакивает сердце, надевая на него чернильную маску.

– Если все Тени выйдут из моря, то оно станет непригодным для жизни и попросту пересохнет. Люди сделаются бессмертными. Согласись, неплохой вариант?

– А что будет, если этого не произойдет?

– Пока часть наших под водой, люди с Тенями не могут быть бессмертными. Да, они живут дольше, их почти не касаются болезни, но все же они не защищены от бремени старости. После смерти носителя Тень возвращается в море. Либо к убийце, если таковой имеется.

– Но а как же я сам? – хрипло поинтересовался Нороган.

– В смысле?

– Я тоже представляю собой некоторую сущность. Что будет со мной, моим сознанием, когда тело умрет?

Нольс, кажется, небрежно хмыкнул.

– С вами, господин Нороган, ни-че-го. Просто исчезнете. Вас как отдельной личности уже не будет. А все могло быть совсем иначе, если бы вы не накинулись на меня с ножом. Хотя даже еще раньше, в хижине. Но, боюсь, уже с того момента вы стали постепенно утрачивать то, за что теперь так отчаянно цепляетесь.

– Значит, чтобы продолжать существовать, нужно выпустить всех Теней из Желтого моря?

– Да, если хотите существовать вечно. Но ваши действия, господин Нороган, совершенно непредсказуемы. Не далее как пять минут назад вы желали утопиться.

– Отчаяние охватило меня.

– Да бросьте, я понимаю, находились бы вы в полном одиночестве. Вот тогда действительно сложно, ведь вся ответственность за принятый выбор целиком на ваших плечах. Но теперь-то я с вами. И всегда готов подсказать, помочь, утешить.

– Ты меня ненавидишь, да?

– Что вы, напротив, люблю. Впрочем, не уверен, что к нам применимы подобные понятия. Эти абстракции для людей, а мы ведь уже не люди.

Нороган сжал руки в отчаянии. Ему стало дико страшно. Отчего-то именно в этот момент он остро испугался исчезнуть, пропасть навсегда. А как