Татьяна Иванова - Сорняк из райского сада

— Ну, чего, давай попробуем, у меня есть запасная.

— Нет, сейчас не могу, мне в город выехать надо по делам. Ты мне продай, я дома вечером сама ширнусь.

Через две недели, за которые Маша приобрела у него еще три дозы, наркотика, якобы для себя, Аркаша Зуев добыл ей пистолет с глушителем, и она пришла к нему, чтобы расплатиться.

Аркаша попросил у нее полторы тысячи баксов за ствол и двести ему за услугу.

— Хорошо! — согласилась Маша, и в намеченное время появилась

в его квартире.

Аркаша долго нахваливал добытое им оружие, получив с клиентки деньги, а потом, как всегда, предложил ширнуться.

— Давай! — согласилась на этот раз Маша. — Снимай свитер.

— А ты, что сама потом уколешься.

— Конечно, у меня же руки не дрожат. Снимай, снимай, а я пока дозу наберу.

Маша взяла два шприца, один из которых тут же заполнила дозой, на глазах у Аркаши, а второй умело подменила, во время его раздевания, вытащив из сумочки свой, заготовленный заранее с несколькими дозами кокаина.

….Через три дня в восьмом подъезде дома номер тридцать один по улице Академика Зелинского, состоялись похороны наркомана Аркаши Зуева, который скончался от передозировки.

— Надо же, такой молодой, здоровый парень! — покачала головой соседка, вышедшая проводить Аркашу в последний путь. — Доконает себя наша непутевая молодежь этой гадостью!

— Да! — согласилась с ней Маша Кружилина, стоящая рядом. — Вы правы, тетя Кира. Наркоманы все равно умирают, дело только во времени.

…Серафима открыла глаза и в первый момент, после того как проснулась, обрадовалась, обнаружив, что весь этот кошмар ей только приснился. По вискам ее струился холодный пот, а сердце колотилось так, будто собиралось выскочить из груди.

— Господи, какой ужас! — подумала она, в пору хоть принимай успокоительное.

Она привстала, чтобы взглянуть на часы. Было без четверти пять.

— Как же теперь уснуть? Может и впрямь валерьяночки накапать? — подумала Серафима, — но вставать было лень. Она стерла пот со лба пододеяльником и снова откинулась на подушку, прикрыв глаза.

— Нужно расслабиться и ни о чем не думать! — сказала она себе, все еще не в состоянии избавиться от страшных видений, которые даже после сна никак от нее не отступали.

— Как там у Леви? — стала вспоминать Серафима, и, вытащив подушку из-под головы, приняла позу, способствующую расслаблению.

И в тот самый миг, когда она уже собиралась мысленно убедить себя, в том, что ее рука становится горячей, Серафима услышала четкий, отчетливый голос. — ЭТО БЫЛ НЕ СОН!

— Что? — воскликнула она и открыла глаза.

— Это был не сон! — повторил тот же голос, но уже еле слышно, откуда-то издалека.

У Серафимы снова заколотилось сердце.

— Господи, да что же это? Что со мной происходит?

И тут, в голове ее промелькнула мысль. — А ведь это и впрямь был не сон, ибо все события, которые ей привиделись, были выстроены в четкий, последовательный логический ряд.

— Господи! — Серафима резко вскочила на ноги, а потом села на кровать и взялась руками за голову, пытаясь вспомнить с чего начал сниться ей этот так называемый "не сон".

— Был фуршет у папы в офисе! Вот! И к Машке приставал немец, как же его? — Эрвин Линденберг!

Серафима стала вспоминать, как он выглядел. К ее удивлению, образ незнакомца, о котором она впервые узнала в своем страшном сне, тут же четко нарисовался перед ее взором.

— А потом Косова Ирина Валерьевна спрашивала о нем у Машки.

— Так! Так! Косова! Господи!!! Если мне дают намек на то, что это правда, нужно, прежде всего узнать существует ли на самом деле этот Линденберг! Спросить у Машки? — Нет, это может ее насторожить. А почему, что тут такого? Ведь, согласно сну, немец никак не завязан с последующими событиями, которые привели к смерти папы. Но, Машка все равно захочет узнать, почему она, Серафима, об этом спрашивает, от нее уж точно не отвертишься.

— Машка! — Серафима, с полной ясностью в голове, вообразив, что это правда, почувствовала, что ее кинуло в холодный пот. Да, нет! Бред какой-то! Этого просто не может быть! Машка никогда бы этого не сделала! — тут же засомневалась она, ибо проскользнувший на миг здравый смысл, отрезвил ее возбужденный рассудок.

— Машка моя подруга, моя единственная, близкая подруга, остальные не в счет! Не могла она меня так предать! Все это глупости! ГЛУПОСТИ!

— А как же этот голос, который прозвучал наяву? — Серафима, непроизвольно, снова начала рассуждать.

— Если только этот Линденберг существует на самом деле?! У кого о нем узнать? У Юрия Платоновича? — Можно и у него. Нет! Лучше у Косовой. Да, пожалуй, лучше у Косовой! Позвонить ей?

Серафима взглянула на часы. Пять часов десять минут. Звонить рано. Она снова легла. Ее нервно знобило, и она свернулась калачиком под одеялом.

— Ни о чем не буду думать, пока не узнаю про Линденберга! — сказала она себе, пытаясь отогнать навязчивые видения, и до половины восьмого промучилась в ожидании.

… Анна Сергеевна только что проснулась, когда в ее комнату заглянула Серафима.

— Доброе утро мама.

— Доброе утро, милая, что случилось?

— У тебя есть домашний телефон Косовой Ирины Валерьевны?

— Есть, а что?

— Дай мне.

— Ты хочешь ей позвонить? Зачем?

— Надо, мам!

— Симочка, детка, нужно начинать успокаиваться…

— Я не хочу успокаиваться, и ты об этом прекрасно знаешь! — Резко перебила ее и без того взвинченная Серафима.

— Но Сима! Ты не должна безосновательно подвергать человека подозрениям, и тем более звонить ей!

— Мам, ты что? Ты не так меня поняла! Я просто хочу спросить ее кое о чем!

— О чем?

— Мам, ну, какая разница! Слишком долго рассказывать!

— Сима, не делай глупостей, я прошу тебя, охолонись!

— Мама, милая, я обещаю тебе, что нисколько не обижу Ирину Валерьевну! Честное слово! — Серафима чмокнула Анну Сергеевну в щеку.

— Давай телефон.

— Алло, Ирина Валерьевна, доброе утро! Это Серафима

Голубева Вас беспокоит.

— Да, я слушаю.

— Ирина Валерьевна, скажите среди немцев, которые приезжали к вам был некий Эрвин Линденберг?

— Конечно! — ответила Косова, заставив Серафиму похолодеть и опуститься в стоящее рядом кресло.

— А как он выглядел?

Ирина Валерьевна описала внешность незнакомца, которая точно совпадала с образом человека, приснившегося Серафиме.

— Спасибо, Ирина Валерьевна, и, пожалуйста, извините за ранний звонок.

— Ничего страшного, я уже встала.

— Ах, да, Ирина Валерьевна, передайте Путилову, что я пока не выйду на работу. Все еще никак не могу расквитаться со своей юридической конторой. — Солгала она, понимая, что теперь ей совсем не до работы. — До свидания!