Башня Авалона - Майк Омер

Что ты имеешь в виду под «им подобными»? Ты подкалывал меня с первой встречи на пристани на юге Франции. Говорил, что я должна распивать шампанское на пляже. Или что не ждешь многого от таких, как я. И чем это лучше, чем обзывать отбросом, а? Какая на хрен разница?

Мой пульс зашкаливает. Никто на свете не выбивает меня из колеи так, как Рафаэль. И мне нисколько не легче от того, что он никогда не выказывает ни единой гребаной эмоции. Что я кричу на робота.

Он резко вдыхает и сглатывает ком в горле:

– Сожалею. Я имел в виду не то, что ты думаешь.

– И что же ты имел в виду?

– Я имел в виду, Ния, что мы не проводим время с богачами. Ты, похоже, до сих пор считаешь, что я богач. Так вот, я никогда им не был. Некоторые полуфейри в том замке действительно владели богатствами, но я был беглецом без денег. Я приехал из Броселианда на юг Франции ни с чем, спасаясь от Оберона. Бежал буквально босиком. А в замке… Я работал там сборщиком винограда. Не был гостем, как вы. Работал на виноградниках, а вы были гостями. Когда я говорил о таких, как мы, я имел в виду нищих беглецов. А когда говорил о вам подобных, то имел в виду богатых американцев. Мы из двух разных миров, вот и всё. Видимо, тогда ты не дослушала мой ответ до конца. Потому что я не потерпел бы, чтобы кто-то обозвал тебя отбросом. Ни за что.

Я делаю глубокий вдох, прикусываю губу; мои щеки пылают:

– Ох… Так уж вышло, что я тоже небогата. На отпуск, который ты прервал, я копила пять лет. Мы с мамой живем в грязной квартирке. Уолтер был богатым, и я считала его своим отцом. Но они так и не поженились. Раньше мама находила богатеньких парней, но их деньги никогда не становились нашими. А когда она стала старше и поблекла, найти богатого стало сложнее. Я работаю в книжном магазине, Рафаэль. Мы с мамой почти всегда ужинаем дешевыми хлопьями.

– Понятно. – Его светлые глаза блестят. Я никогда не видела, чтобы он выказывал настоящие чувства. Почти выказывал. – Значит, мы друг друга не поняли. И ты совсем не такая, как я думал раньше. Я думал, ты…

– Избалованная. – Это звучит немного резко. – Вот почему ты называл меня принцессой? Принцессой пикси?

– Неужели так и сказал?.. Теперь я знаю, что это неправда. – Между бровями Рафаэля пролегает складка. – Значит, когда ты увидела мою комнату и заявила: «Неподходящее местечко для отброса», то имела в виду себя? А я был уверен, что ты обозвала отбросом меня…

У меня отвисает челюсть:

– О боги… Ты решил, что я назвала тебя нищим отбросом?

На его губах играет легкая улыбка:

– Слушай, давай забудем об этом. – Он подается вперед. – Разреши тебе кое-что показать… Это моя любимая часть Камелота, и вряд ли кто-то еще о ней знает.

Поразительно, но да, я действительно хочу увидеть то, что предлагает Рафаэль. Совсем как тогда, в семнадцать, когда он пригласил меня кое-что посмотреть в замке, и я уцепилась за такой шанс. Но в тот раз за приглашением последовал месяц рыданий на полу. Хотя, как оказалось, Рафаэль и не называл меня отбросом, он все равно бросил меня.

Но я ведь уже не подросток… На этот раз я не дам слабину.

– И что ты хочешь мне показать? – интересуюсь я и замечаю на щеке Рафаэля ямочку. Он почти улыбается:

– Увидишь.

Глава 22

Рафаэль снимает с каменной стены факел и подводит меня к большой картине около десяти футов в высоту в золоченой раме. Я хмурюсь, глядя на еще один портрет Мордреда Цареубийцы с темными кудрями, в короне с шипами и длинном черном плаще. Он обезглавливает стоящую на коленях у его ног белокурую женщину.

– Он правда владел диаметральной магией и поэтому убивал всех подряд? – спрашиваю я.

Рафаэль вздыхает:

– Может быть, но вряд ли резня произошла из-за этого. Это все пророчество относительно Дома Морганы.

У меня по спине бегут мурашки:

– Оберон – потомок королевы Морганы. И Ловец Снов тоже.

– Именно поэтому с их родом надо покончить. Жестокость у них в крови. Как только появится шанс, они ворвутся сюда и всех перебьют.

Рафаэль тянется к книге на полке слева от портрета. Когда он достает ее, портрет со скрипом открывается, как дверь. Рафаэль поворачивается ко мне, выгнув бровь:

– Ты ведь не расскажешь своим друзьям об этом проходе?

– Я сохраню все в тайне.

Подняв факел, он ведет меня по темному коридору. Свет и тени пляшут на каменных стенах, узкий проход тянется дальше и дальше.

– Куда ты меня ведешь? – спрашиваю я.

– К башне Нимуэ.

Я резко втягиваю воздух. Тана называла это имя. Владычица Озера, видимо, такая же, как и я. Тана видела меня в ее башне.

– Где она?

– Посреди озера, к ней ведет мост. Во времена первобытной магии Нимуэ была могущественной фейри воды. Владычица Озера была посланницей между фейри и людьми. В своей башне Нимуэ вручила Артуру меч из авалонской стали. И подарила Мерлину и Артуру торки из того же священного металла.

– Значит, ее башня раньше была местом встреч людей и фейри? – уточняю я.

– Так и есть. Артур встречался с Двором Мерлина на рассвете и в сумерках. В незапамятные времена Артур и Мерлин вместе поклонялись богам рек, дубов и земли. Но другой двор фейри составил заговор против этого союза.

– Двор королевы Морганы, – добавляю я. – А что стало с Мерлином? Моргана убила его?

– Нет, но, по слухам, убедила Нимуэ сделать это. Мерлин был влюблен во Владычицу Озера; поговаривали, у них даже был ребенок. Но со временем Нимуэ решила, что Мерлин слишком очеловечился, стал англичанином. Двор Артура перестал поклоняться древним богам, и Мерлин согласился с этим. Отверг богов рек, озер и рощ. Нимуэ обвинила Мерлина в том, что он выдал магические секреты людям, которые хотели завладеть их землей. Поэтому она использовала магию и замуровала его в стволе дуба. И больше Мерлина никто не видел. Говорят, его призрак бродит по окрестным дубравам…

– Не похоже, что это помогло фейри Авалона. – Меня бьет дрожь. – Теперь их нет. Что с ними случилось?

– После нападения Мордреда Цареубийцы люди отомстили с лихвой. Фейри проиграли войну. Были полностью разбиты. Королеву Моргану убили в бою. Оберон был еще младенцем, поэтому Мордред увез его во Францию.