Общество забытых мучеников - Анви Рид

вывеску и каждый куст, проклинала этот ненавистный город.

Фермер быстро довез их до нужного адреса. Неподалеку виднелось кладбище и маленькая часовенка. Люди в черных костюмах бродили среди могил и, стоя над ямами, оплакивали своих близких. Напротив кладбища стелились улицы со старыми полусгнившими домиками и ржавыми трейлерами. Несмотря на холод, люди жарили барбекю, и запах разносился по всей округе. Сырое мясо, бекон, горелые овощи. Все это было знакомо Эбель. Она с теплотой вспоминала о горьковатом вкусе копченостей и почерневшей среди углей картошке в фольге.

– Ты уже бывал здесь? – спросила Эбель Реджиса.

Он точно знал, куда идти.

– Как и ты.

– Расскажешь зачем? – Эбель нагнала его, перепрыгивая грязные лужи.

– А ты?

– Меня водила сюда мать. Хотела, чтобы шаманка сняла с меня проклятье.

– А я сам сюда приходил. Пару раз. Просил того же.

– Для себя?

– Нет. Для очень близкого мне человека.

Он остановился у грязного трейлера. Его стены были изрисованы странными символами, исписаны непонятными словами. Над длинным окном висела гирлянда из куриных костей, а дверь украшал еловый венок. Трейлер почти врос в землю. Немного накренившись, он держался на балках, которые подпирали металлический каркас. Реджис постучал и, не дождавшись ответа, открыл дверь. Внутри пахло горелыми поленьями и дешевыми благовониями с ароматом розы из «Волмарта».

– Ноктуа, вы тут? – позвал шаманку Реджис.

Черные шторки не пропускали свет. На полках стояли странные картинки с уродливыми людьми. На полу лежал ковер из обрезков шкур разных животных. Играла мелодия губной гармошки, тягучая и мистическая.

– Сегодня не принимаю клиентов, – донесся голос из-за закрытой двери в глубине трейлера.

– Дело срочное! – Реджис стянул куртку и кинул ее на стул.

Внутри было душно. И тесно.

– Сегодня дьявол мне не отвечает. У него выходной! – Старуха не сдавалась.

От ее голоса стало спокойно. Эбель была здесь всего пару раз, но этого хватило, чтобы полюбить каждую странную штуковину в этом доме и саму шаманку. Всегда добрую, хотя иногда и пугающую.

– Помогите нам, Ноктуа. – Реджис сел за крохотный столик, застеленный фиолетовым бархатом. – Скур убивают. Оставляют странные символы на груди. Похоже на обряд. Или призыв.

– Я же сказала, что сегодня выходной! Никаких убийств и обрядов! Было бы что попроще, может, и помогла бы.

– А как давно вас навещала Шейла Барнс? – вдруг спросила Эбель.

Реджис покосился на нее.

– Вас пришла навестить ее дочь. Помните такую?

Быстрые шаги. Скрип открывающегося шкафа. Звон десятков колокольчиков. Кряхтение и недовольные охи.

– Знаю Шейлу, – дверь наконец открылась, – и дочь ее прекрасно помню.

Из маленькой комнатки с незаправленной кроватью вышла пожилая женщина. Ее лицо разделяла надвое длинная черная полоса, тянувшаяся со лба вниз, прямо через горбатый нос, губы, подбородок, – переходя на морщинистую шею, она тонула в сером мехе. Две тонкие седые косички спадали на плечи. Из ободка на голове торчали три соколиных пера. Жилетка, обшитая колокольчиками, звенела от каждого вдоха, а костяные браслеты на руках стучали друг о друга при каждом движении. Ноктуа была потомственной шаманкой из древнего рода индейцев, что жили на этих землях сотни лет назад. О ней знал весь Санди. Знал и боялся. А самые отважные приходили просить о помощи. Проклясть неугодного соседа, наслать порчу на коллегу, отвадить мужа от любовницы, ну, и по классике жанра, провести очередной обряд по изгнанию дьявола из скуры.

– Ну здравствуй, Эба-Эль! – Шаманка заулыбалась и, раскинув морщинистые руки, пригласила Эбель в свои объятия. – Рада видеть тебя в здравии, дитя.

Эбель уткнулась в ее меховой воротник и закашлялась от пыли. Старуха похлопала ее по спине.

– Смотрю, и ты навестил меня, Реди-Редж! – Она потянулась и к нему. – Что ж вы сразу не сказали, что это вы.

Кряхтя, шаманка села за стол, достала мешочек и вывалила из него камни.

– Для детей дьявола у меня всегда найдется время, – улыбнулась она. – Но твоя мать давно не заходила. Очень давно… Впрочем, тебя явно интересует не она. Что такого стряслось, что вы оказались здесь, у меня, хотя должны быть совсем в другом месте?

– Откуда вы знаете, где мы должны быть?

– Я скура, дитя дьявола, и я знаю обо всем, что происходит в Санди. Не просто так меня не трогают. Не просто так уважают.

– Тогда вы должны знать, что кто-то убивает студентов Академии и оставляет на их телах сигилы с буквами на арамейском языке. И подсказки, которые связывают всех жертв, – сказал Реджис.

Эбель выложила на стол лист бумаги, который успела забрать у мертвой Аманды Вестер.

– И что вы хотите от меня? – Ноктуа погладила рукой камни. – Хотите, чтобы я назвала имя убийцы? Или чтобы подтвердила то, что вы знаете и без меня?

– Вот последняя подсказка. – Эбель развернула листок. – Может, вы намекнете нам, как распутать этот клубок?

Реджис склонился над запиской. Ноктуа осталась сидеть неподвижно.

– Двенадцать полосок, и девять зачеркнуто? – Реджис пересчитал их, постучав ногтем по столу.

– И что это, мать вашу, значит? Мы запутались, Ноктуа. – Эбель села на корточки рядом с шаманкой.

– Дьявол и Бог едины, Эба-Эль. Неужто ты это не знала? – Старуха погладила ее по волосам. – И оба живут внутри нас. Один толкает нас на грехи, другой их оправдывает.

– Это здесь при чем? – Эбель не понимала.

Шаманка сделала глубокий вдох и, причмокнув, закрыла глаза. Эбель надеялась, что здесь на самом деле пахло благовониями за десять баксов, а не чем-то другим, запрещенным и дорогим.

– Пока одни молятся Богу, другие молятся дьяволу. Обратитесь к тому, кто подарил вам исключительность, и, может, он ответит детям, в чьих жилах течет его грязная кровь.

– Это не дар, а проклятье, – кинул Реджис.

– Это дар, глупое дитя. Дар великий. Могущественный. Исключительный. Это ваша сила. Ваша власть. Превосходство. Это ваша новая жизнь. Дьявол не дурак. Он оказался рядом с вами, когда вы были сломлены. Когда были несчастны. Вот ты, Эба-Эль, – Ноктуа перебирала выбившиеся из пучка Эбель пряди, – получила его, когда умер твой отец. Ты так хотела увидеть его еще раз. Так желала с ним попрощаться, что дьявол даровал тебе зрение. Ты стала видеть призраков, Эба-Эль. А ты, Реди-Редж…

– Я помню, как я получил дар, не надо мне напоминать, – осадил ее Реджис.

– Ваша самая большая сила – это вы сами. Совладайте с нею, и поймете, что дар вам помощник, а не враг.

– Как это поможет найти убийцу? – Эбель взглянула в черные глаза шаманки, спрятанные за складками морщин.

– Мне-то откуда знать, – хихикнула она. – Подумайте и найдите связь. Почему убивают скур? Кого призывают сигилами? Может, есть те, кто тоже жаждет дьявольской крови? А может, тот, кому дарованной силы мало? Тот, то хочет стать могущественным?

– Мы не в сказке, – огорченно выдохнул Реджис. – Никто не будет захватывать мир. Особенно в этом долбаном Санди.

– А я и не говорила о мире, дитя. Я говорила о людях.

– Твой дьявол может нам помочь? Подсказать? Намекнуть? – Эбель наконец встала и встряхнула затекшие ноги. Села за стол и придвинула к шаманке ее камни с рунами.

– Мой дар служит дьяволу, а не людям, – мягко улыбнулась Ноктуа. – Я ворую души, Эба-Эль. Заключаю коварные сделки. Но с вами заключать я их не буду. Ваши души и так в плену у Сатаны. Да и помог он вам уже. Даром вашим исключительным.

Эбель нахмурилась. Она не знала, что у шаманки на самом деле есть дар. Думала, что все это лишь шоу для отчаявшихся клиентов.

– Душа твоей матери тоже принадлежит ему, дитя. Как и другие, она каждый раз приходила с просьбой об одной и той же услуге. А услуга требует оплаты. Только вот я беру не монетами. Я беру жизнями.

– Душа моей матери принадлежит дьяволу? – прищурилась Эбель.

– Принадлежит, Эба-Эль, – кивнула шаманка. – После смерти ты ее не увидишь. Призрак Шейлы-Ши к тебе не придет. И не только потому, что она покинула город.

– Откуда вы