Минди Арнетт - Расследование Ночного Кошмара

— Я знаю, что это был не Ланс, — сказал Элай. — Я был рядом с ним прямо перед тем, как начал преследовать тебя в туннелях, так что нет никакой возможности, чтобы он добрался туда до нас. К тому же, он не стал бы делать что-то типа этого.

— Я бы не была так уверена, — злобно сказала Селена.

Элай усмехнулся.

— Только потому, что иногда он может быть подонком, не значит, что он разгуливает, убивая людей.

— Мне нравится та часть, про подонка. — Ее стул снова скрипнул, словно соглашаясь. Она погладила его одной рукой.

— Эй, сосредоточься, — сказала я и щелкнула пальцами в попытке привлечь внимание. — Не важно. Элай прав. Он не мог прийти туда раньше нас.

Элай вычеркнул имя Ланса.

Когда мы закончили, остались только тренер Фритц, Калпеппер, Фрэнк Риццо и моя мать.

— Ладно, — сказал Элай. — Давайте обсудим мотивы. Почему кто-либо из этих людей хотел бы нарушить заклинание Хранителя?

— Сумасшедший энергетический психоз? — сказала Селена. — Я имею в виду всех, кроме мамы Дасти.

Элай покачал головой.

— Недостаточно веско.

— Ладно, а как тебе это, — сказала я. — Так как и Калпеппер, и Риццо — хищные демоны, Веление влияет на них сильнее. Могу поспорить, что они больше всех притеснены его ограничениями.

— Уже лучше, — сказал Элай. Он напечатал «ТС» вместо знака вопроса в колонке мотив.

— Но что насчет тренера Фритца? — спросила Селена, наклонив голову. — Он фея.

— Это легко, — сказал Элай. — Он ненавидит людей.

Ну, это не новость. Фритц — фея племени Верра, группы войнов-фей, безусловно, одной из самых жестоких. И тренер не скрывает своих чувств к обыкновенным. Не раз я слышала, как он жаловался, что магические создание обязаны уживаться с этими «бесполезными муравьями» или «кормом для демонов». Если бы не было ограничений, Фритц, скорее всего, был бы Великим Драконом.

— Как ненависть к людям относится к Велению? — спросила Селена.

— Ну, он может использовать Веление, чтобы управлять ими. Или наказывать их, — сказал Элай, шагая взад-вперед перед доской. — Я обыкновенный, и это точно сработает на мне.

Я вздрогнула при мысли о том, что такое оружие, как это, в руках у человека, как Фритц. Он не стал бы просто так убивать людей, он мог бы просто приказать им прыгнуть в озеро и утопиться.

— Поставь его вверх таблицы, — сказала Селена.

— Хорошо. А что насчет мисс Эверхарт? — Элай взглянул на меня. — У нее нет никакого мотива, о котором мы знаем, не так ли?

Я покачала головой. Ничего такого, что бы я знала, кроме ее презрения к правительству и его правилам в целом. Моя мать — анархистка.

— Я не думаю, что она хорошая подозреваемая, — сказала Селена. — Розмари встречалась с парнем, так что это не может быть она.

— Верно, — сказал Элай, — но мы не можем исключать возможность, что в это убийство вовлечено больше одного человека.

От этой мысли по мне пробежал холодок. Я не могла поверить, что это не приходило мне в голову раньше. С чем-то таким большим, в это должно быть вовлечено больше одного человека.

— Может быть, — сказала Селена, поджав губы.

Элай снова посмотрел на меня с извиняющимся выражением лица.

— И не у нее ли репутация нарушительницы закона? Ланс сказал мне, что она может обойти Веление каждый раз, когда она того хочет.

— Рано или поздно ты поймешь, что не надо слушать Ланса, — сказала Селена, фыркнув. — Он неисправимый лгун. Ты говоришь о маме Дасти. Она не нарушительница закона. Просто время от времени их обходит.

— О, я все понимаю насчет обхода правил, но мы не можем просто закрыть на это глаза.

Селена сердито на него посмотрела в своей жесткой манере, но я не могла не заметить, как она заерзала на стуле, когда Элай обратил этот свой пронизывающий взгляд к ней. По крайней мере, я не единственный человек, которого он мог запугать одним только взглядом.

Я знала, что должна что-нибудь сказать, но не сделала этого. Моя мать была хорошим кандидатом, просто основываясь на том, что она в состоянии сделать, но я не хотела воодушевлять Элая и Селену этой идеей. Если дело дойдет до того, что мама замешана в убийстве, я буду расследовать это одна.

— Я думаю, остальные — наши лучшие ставки, — сказала Селена. — У них у всех буква «Ф» в именах.

— Ты права, — уступил Элай. — Мы сосредоточимся на них. — Он осмотрел список за несколько секунд. — Хорошее начало.

— Что дальше? — спросила я.

Он улыбнулся, его лицо засияло от азарта.

— Мы начнем расследовать, проверять кабинеты, комнаты общежитий, дома, все.

— Ты имеешь в виду, совать нос в чужие дела, — сказала я.

— Верно.

Селена нахмурилась.

— Но что именно мы ищем?

— Это легко, — сказала я. — Кольцо Розмари.

Мы начали с тренера Фритца. Я все еще ставила на Калпеппера, но Элай и Селена согласились, что нам надо проявлять осторожность с ним, учитывая то, что случилось в прошлый раз. Наверное, они были правы. Кроме того, с тренером должно быть легко.

На физкультурных классах в понедельник снова была боевая магия, что значило, что тренер Фитц будет полностью сосредоточен на преподавании. План состоял в том, что Элай проникнет в его кабинет, пока идет урок, и обследует его. Я бы тоже хотела пойти, но так как Элай уже сидел на скамейке, он был в лучшей позиции, чтобы войти и выйти незамеченным. Плюс, у него был опыт работы с вещами такого рода.

Мы с Селеной обменялись улыбками, войдя в спортивный зал и увидев игровое поле, битком набитое баррикадами, скалолазными башнями и укрытиями. Огромное количество сооружений означало, что сегодня мы будем играть в устранение, а не в захват флага или в захват горы. Это хорошо. Мы сможем найти место, чтобы спрятаться и следить за тренером, чтобы убедиться, что берег оставался чистым для Элая. Защита сооружения была обычной тактикой в устранении, так что никто из наших одноклассников не заметит нашего отсутствия в игре.

Ни одна из нас не задумывалась, что мы сразу же вылетим из игры. В конце концов, наше выступление оценивалось, а скоро уже была середина семестра, так что это не время нарочно получать плохие отметки.

— Ладно, рядовые, — сказал тренер Фритц, призывая нас к вниманию. У него было узкое, худое лицо и волнистые каштановые волосы. Его большие глаза такие же зеленые и блестящие, как изумруды, и даже хотя он был старым, выглядел он все еще неплохо. Я предположила, что Розмари влекло к нему, потому что ей нравились горячие учителя. Гадость.

Фритц указал на игровое поле.