Темные числа - Маттиас Зенкель

стояла рассада.

Я любил женщину

из Львова,

все соседи знали,

как она бестолкова.

Я любил женщину

из Магадана,

но она держала меня

за болвана.

Я любил женщину

из Малгобека,

она напоминала

австралопитека.

Я любил женщину

из Москвы,

она обожала

компот из айвы.

Я любил женщину

из Мокрого,

для нее не было ничего

невозможного.

Я любил женщину

из Мурманска,

она болела

за ЦСКА.

Я любил женщину

из Норильска,

ее интересовала

московская прописка.

Я любил женщину

из Обираловки,

она не пропускала

ни одной забегаловки.

Я любил женщину

из Одессы,

она воображала себя

баронессой.

Я любил женщину

из Онохоя,

с ней я избавился

от геморроя.

Я любил женщину

из Павлодара,

у нее был участок

на два гектара.

Я любил женщину

из Пярну,

она держала свою

сыроварню.

Я любил женщину

из Пересвета,

ее отчислили

из университета.

Я любил женщину

из Петушков,

пожил с ней немного

и был таков.

Я любил женщину

из Пицунды,

у нее не было

свободной секунды.

Я любил женщину

из Ростова,

бабушка завещала ей

секрет плова.

Я любил женщину

из Риги,

ее подруга плела

интриги.

Я любил женщину

из Самарканда,

нас объединила

футбольная команда.

Я любил женщину

из Сары-Шагана,

она приглашала в гости цыгана.

Я любил женщину

из Севастополя,

она даже в постели

цитировала Гоголя.

Я любил женщину

из Сморгони,

мы проводили вечера

на балконе.

Я любил женщину

из Скрунды,

к ней приезжала родня

из тундры.

Я любил женщину

из Советской,

она была дамой

очень светской.

Я любил женщину

из Стерлитамака,

она увлекалась

знаками зодиака.

Я любил женщину

из Степанакерта,

она никогда

не ела десерта.

Я любил женщину

из Сталино,

наши отношения были

провалены.

Я любил женщину

из Сургута,

ее мать была

доцентом мединститута.

Я любил женщину

из Сусумана,

она не любила

дождя и тумана.

Я любил женщину

из Сыктывкара,

в нашем доме часто

звучала гитара.

Я любил женщину

из Тайшета,

всегда безупречно

и стильно одета.

Я любил женщину

из Ташкента,

говорила по-русски

почти без акцента.

Я любил женщину

из Тикси,

с ее привычками

я так и не свыкся.

Я любил женщину

из Тихорецка,

она свободно болтала

по-немецки.

Я любил женщину

из Тюмени,

мы каждый вечер

ели пельмени.

Я любил женщину

из Туапсе,

мы обычно гуляли

в лесополосе.

Я любил женщину

из Улан-Удэ,

она вечно болтала

о ерунде.

Я любил женщину

из Фрунзе,

она не состояла

в профсоюзе.

Я любил женщину

из Харькова,

она была невероятно

догадлива.

Я любил женщину

из Цахкадзора,

ей очень не хватало

кругозора.

Я любил женщину

из Цоци-Юрта,

она была служительницей культа.

Я любил женщину

из Чегема,

у нее была крепкая

нервная система.

Я любил женщину

из Читы,

она боялась

темноты.

Я любил женщину

из Шилки,

при мысли о ней

трясутся поджилки.

Я любил женщину

с Шикотана,

ее дом стоял на краю

котлована.

Я любил женщину

из Щербинки,

расставаясь с ней,

не пролил ни слезинки.

Я любил женщину

из Щигров,

она обожала

посещать докторов.

Я любил женщину

из Энгельса,

она работала

водителем троллейбуса.

Я любил женщину

из Элисты,

она плела корзины

из бересты.

Я любил женщину

из Юрмалы,

о семье она

вовсе не думала.

Я любил женщину

из Яхромы,

она постоянно

ставила ультиматумы.

Я любил женщину

из Якутска,

не знаю, как мне удалось

не свихнуться.

Пётр перевернул страницу: Первая запись сделана при проведении кабельных работ вблизи Черняховска, 1973 год. Дополнено в Луговом, 1975 год. Больше на странице ничего не было.

– Понимаешь, что это значит? – спросил Венедикт.

– Что ты жалкий балабол. Да еще и повторяешь все время одно и то же. В Литературный институт тебя точно не примут.

– Забудь пока про эту ерунду. Посмотри на названия городов! Ну? Ничего не напоминает? Мы же во всех рыли котлованы в последние годы. Это значит, мы перекапываем весь Союз. Если все нанести на карту…

– То я огребу неприятности раньше, чем успею произнести «ГРУ Генштаба». Или ты думаешь, мне хочется повторить судьбу моего старика?

– Ладно, нанеси мысленно.

– Моим мозгам нужен перерыв, – заявил Пётр, захлопнув тетрадь. – Так что просвети меня или замолчи!

– Это значит, – Венедикт поднял указательный палец, – что существует огромная медная сеть. Кабельная сеть по всей стране. Кто знает, кого или что мы опутываем этой сетью?

– Ну, кого – как раз понятно. Или…

– Шухер! Старуха идет! – шепнул Виктор, а потом добавил, прикрывшись ладонью с сигаретой: – Слушай, я что, схожу с ума? Что у нее в руках? Неужели она несет нам по бутылке кваса?

– Очнись, Веня. Это бинокль, она следила за нами с веранды.

МСМП#05

Москва, 29–30 мая 1985 года

На закрытом этаже «Космоса» заступила на службу ночная смена, которой предстояло продолжить работу специалистов по прослушке, работавших днем: записывать, записывать, записывать, обращая внимание на любые подозрительные разговоры (в таких случаях отбираются предварительные записи для транскрипции, устанавливаются на пленке маркеры для дополнительной проверки или фиксируются действия отдельных лиц). Кузьмич поправил наушники, отрегулировал звук, просмотрел схему номеров. Он дал два распоряжения: особенно следить за гостями из Германии и Чехословакии. Слева стучал по