Ведьмин корень - Ирина Владимировна Скидневская

Через внутренний дворик Длит выбежала в холодную ночь. На тёмном небе ни звезды, но вдоль подъездной дорожки уже зажглись фонари. С широких ступеней крыльца открывался хороший обзор. Длит цепким взглядом обвела открытое пространство перед Спящей. Среди деревьев справа мелькал огонёк фонарика. Она бросилась туда, по газонам и клумбам, срезая путь и не щадя хрупкой красоты цветов.

Ухоженный парк остался позади, пошёл густой лес с зарослями, коварными ложбинками и валежником. Огонёк впереди по-прежнему мелькал. Длит достала из внутреннего кармана плаща фонарик. Наконец она выбралась на поляну, освещённую луной. Спиной к ней неподвижно стояла на коленях женщина с распущенными волосами.

– Флавия!

Горничная не шелохнулась. Включённый фонарик лежал в траве.

Длит подошла, посветила в ей лицо – Флавия смотрела пустыми глазами. Длит безуспешно щёлкала пальцами и хлопала её по щекам. На Флавии были лёгкие туфли на босу ногу – она убежала из Спящей крепости, набросив пальто. Из её крепко сжатых пальцев Длит вытащила узкий листок бумаги, разгладила, рассмотрела цепочку написанных знаков. Пообещали, что это поможет в трудную минуту? Конечно, обманули. Не помогли, а погубили.

Взяв Флавию под руку, Длит помогла ей подняться с колен и повела в Спящую крепость.

…На крыльце стояли Лунг, Айлин с наброшенной на плечи узорчатой шалью и трое полицейских, среди них Яр Порох. Увидев Длит, Лунг бросился ей навстречу.

– Я говорил с Софией. Флавия сходила в библиотеку за книгой, когда там была Фанни. Но просила Софию никому не рассказывать, боялась, что её заподозрят.

– А София?

– Клянётся, что ничего не знала. Слёзы льёт.

– Неужели это она, Длит? – взволнованно спросила Айлин, когда все трое, Длит, Лунг и Флавия, поднялись по ступенькам. – Она столкнула?!

– Да. Утром она пылесосила в библиотеке, выбрала книгу и забыла. Вернулась, чтобы забрать, увидела Фанни, ну, и толкнула. А когда узнала, что Фанни жива, подбросила книгу Бомбаст.

– За что?! Что мы тебе сделали?! – закричала Айлин в бессмысленные, невидящие глаза Флавии.

Длит обняла её, успокаивая, и спросила у Лунга:

– Хейго жив?

За Лунга ответил Порох:

– Жив. – Кивком головы он велел полицейским забрать Флавию. Они увели её в дом. – Она сможет ответить на вопросы?

– Её разум мёртв. Вы умеете общаться с мёртвыми?

– Что случилось с этой горничной? – Порох глядел на Длит с подозрением.

– Она прочла в лесу неудачное заклинание.

– Поверю на слово.

– А что ещё вам остаётся? Надеюсь, ветошные дела идут успешнее?

Пороха перекосило от раздражения.

– Безусловно! Полотенца обнаружены в кошачьих лазах.

– Рада за Барри, – мрачно сказала Длит.

Глава 11. Трудный день

1

Они провели бессонную ночь. Утром, жалко улыбаясь, Фанни спросила:

– Бабушка, я же оглохла не навсегда? Прости, что снова спрашиваю…

Доктор Бон был осторожен в прогнозах, но Айлин, конечно, ответила, что уверена во временном характере её глухоты.

– Когда у дедушки притупляется слух, он что-то капает в уши…

Почему она сразу не подумала о Барри?

Старик пришёл тотчас и будто знал, что его позовут, – пузырёк уже лежал в кармане куртки.

– Не сотрясение, а потрясение, – сказал он, закапывая Фанни в уши жидкость с кислым запахом. – Немного подождём. Не могу передать, как я счастлив, моя дорогая госпожа, что полотенца найдены. Все пять! Анаболия ликует, её репутация восстановлена!

Айлин вымученно улыбнулась. Она не могла разделить с ним радость. Дом стал напоминать змеиное гнездо. Здесь ненавидят, лгут, воруют, покушаются на чужую жизнь, калечат, подбрасывают чёрные карты, встают на пути у мурров и, хотя в это непросто поверить, практикуют ведьмовские ритуалы…

– Не ребёнок, а клад, – рассказывал Барри про Гонзарика. – Мы ничего не нашли, а он говорит: «Тот, кто это сделал, знал, что если полотенца затолкать неглубоко, то их быстро обнаружат. Он хитрый! Нам нужна палка с крюком». Тут и Мир Багорик пришёл на помощь, в два счёта смастерил нужный инструмент. Должен заметить, госпожа Айлин, этот парень не жалеет сил, чтобы вернуть себе доброе имя. И я этому очень рад. Ещё по капле, госпожа Фанни… Оставляю вам пузырёк, держите его открытым. Завтра в это же время закапайте ещё раз, а сейчас начинайте считать до двадцати пяти и приготовьтесь к возвращению в мир звуков.

– Неужели, Барри? – взволнованно спросила Айлин.

– Через два дня никакие капли не понадобятся.

– Ты наш спаситель…

Склонившись, старик почтительно приложился губами к руке Айлин.

– В эти скорбные дни, добрейшая моя госпожа, я служу вам с прежним восторгом и преданностью.

Не успел Барри выйти, как Фанни позвала, улыбаясь:

– Бабушка… Господин Миш…

Айлин всплеснула руками.

– Ты говоришь! Ты слышишь?!

Из-за двери доносился умоляющий голос Барри:

– Прекрасный Господин Миш, прошу, не поступайте столь безрассудно…

Видимо, мурр опять метил свои владения. Фанни впервые в жизни этому обрадовалась.

2

Айлин решила лечь спать пораньше, но долго ворочалась в постели, всё мешало: сбившееся одеяло, беспокойные мысли, луна из-за портьеры… то душно, то холодно, то хочется плакать. Она накинула пеньюар и приоткрыла дверь, чтобы выйти из спальни. Мимо покоев кто-то прошёл. Дом спал, во мраке коридора нельзя было понять, кто это – мужчина, женщина? Айлин сковал необъяснимый страх. Кое-как поборов его, она захлопнула дверь, вернулась в постель и накрылась с головой, уже предчувствуя Встречу.

– Однако, тьма сгущается. Мне придётся заглянуть тебе в голову, Монца-глупышка. Противно, но что поделаешь, – услышала она глухой голос. Он то приближался, то удалялся. – Я ощущаю движение… и как же это неудобно. Вот, чувствую мороз в твоей головной части, слышу стоны… слышу ропот и упрёки. Ну, конечно. Вместо стройности суждений – трескотня и хаос. Мысли скачут, как кузнечики по летнему лугу. Не видишь того, что находится перед тобой, не видишь изнанки. Тебе не суждено заглянуть в суть вещей?

– Такой уж я родилась, – пробормотала под одеялом расстроенная Айлин. – Если бы можно было взять взаймы немного ума, я бы так и поступила…

После долгого молчания раздалось:

– У меня где-то был мешок… – Снова тишина.

– Мешок? – осмелилась напомнить о себе трепетавшая Айлин.

– Нет… конечно, не так… Область. Из которой я черпаю слова. Мне, наверное, придётся нырнуть, сунуться, запустить руку в эту область-мешок, чтобы вытащить подходящие к нашему разговору ругательства и пришпилить тебя, Монца-глупышка. Слишком много ошибок, река сомнений, море глупости, океан пустоты. У тебя всё под рукой, чтобы решать загадки, искать ответы, переставлять фигуры. Чем же ещё заниматься женщине, не обременённой необходимостью зарабатывать себе на хлеб? Неужели только обвешиваться бусами? Я даю тебе последний шанс… немного времени, чтобы вырвать гнилой зуб…

– Я