Принцесса где-то там 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Я несколько раз глубоко вдохнула (в латексном комбинезоне в облипочку это было не так просто сделать) и попыталась успокоиться. Я понятия не имела, какое сейчас время суток и сколько я тут уже торчу. Я понятия не имела, дома ли Кристиан и наблюдает ли он за мной, но если наблюдает, то я не собиралась доставлять ему удовольствие, устраивая истерику.

Поэтому я села, привалившись спиной к стене, и стала ждать.

Ситуация, конечно, была так себе. Сидя прикованной к стене в помещении для специфических утех мистера Брауна я никак не могла собрать против него улики, и если Мигель решит не наносить свой визит в ближайшее время, операция может затянуться. Чего бы мне совершенно не хотелось.

Нужно было как-то выбираться отсюда, но силовой вариант уже не прокатил. Разумнее всего, наверное, было притвориться, как будто Кристиан победил, подыграть ему, но этому решению противилось все мое естество. И вообще, я на такое не подписывалась.

В первоначальном плане было только свидание. Ни о каком продолжении там речи не шло.

И несмотря на то, что все зашло несколько дальше, чем планировалось, ТАКС не вмешивалось. ТАКС ждало результата. Хоть какого-нибудь.

Жаль, что я сейчас никак не могу повлиять на его приближение.

Я поймала себя на том, что мысли принялись ходить по кругу, но заставить себя перестать думать у меня не получалось. Я уставилась в стену, из которой торчало кольцо. Интересно, это наружная стена здания или нет? И если нет, то что находится с той стороны?

***

Дверь открылась и в комнату вошел Кристиан Браун. Одежда на нем была та же самая, что и прошлым вечером… в смысле, когда я видела его в последний раз, так что определить по его внешнему виду, сколько прошло времени, у меня не получилось.

Он уселся в кресло, заложил ногу за ногу и улыбнулся.

— Как тебе нравится моя игровая комната, Бобби?

Вот, значит, как он ее называет.

— Ты доверил ее дизайн шестнадцатилетней девочке-готу?

Улыбка Кристиана стала еще шире.

— А как тебе нравится костюм, в который тебя упаковала Герда?

— По-моему, это не мой размер, — сказала я. Герда, значит. Вот кому мне следует сломать руки, как только оказия подвернется.

— А мне кажется, он тебе вполне впору, — сказал он. — И очень к лицу. Подчеркивает все твои достоинства. Не прячет ни одного твоего недостатка.

— У меня нет недостатков, — предупредила его я. — Я богиня.

Богиня хаоса и разрушения, но о том умолчим.

Он покачал головой. Я позвенела цепями.

— А этот аксессуар обязателен?

— Разве тебя это не заводит?

— Нет, — сказала я.

— Тогда он тем более обязателен, — сказал Кристиан. — Я знаю людей, Бобби. Я знаю женщин. Я видел, что ты еще не готова, что тебя раздирают противоречия, что ты хочешь быть рядом со мной, но все еще не приняла свою новую роль, и решил немного ускорить события. Подтолкнуть их в нужном направлении.

— Вообще-то, это называется похищение, — сказала я.

— Вовсе нет, — сказал он. — Напомню, что ты сама ко мне пришла.

— Тогда — незаконное лишение свободы.

— И снова мимо, — сказал он. — То, что у нас происходит, происходит по обоюдному согласию. Ты собственной рукой подписала все необходимые бумаги.

— Потому что ты подсыпал какую-то дрянь в мой бокал шампанского, — сказала я.

— Через пару часов эту будет недоказуемо, — сообщил он. — А так — твое слово против моего. И при этом у меня есть свидетельница.

— Зато я коп, — сказала я.

— Скандально известный коп, — уточнил он. — А я — инвестор, солидный бизнесмен, столп земли, важный член общества. Как думаешь, если дело выйдет в публичную плоскость, кому они поверят?

Тому, кто будет кричать громче, мрачно подумала я. А за его деньги можно купить очень много голосов. Моя и без того несколько подмоченная репутация станет еще сомнительней, и, хотя так-то мне на это плевать, это может здорово осложнить мне жизнь. И работу.

И вообще.

— Но я уверен, что до этого не дойдет, — сказал он.

— Ты собираешься вообще никогда меня отсюда не выпускать? — поинтересовалась я.

— Нет, — сказал он. — Просто когда мы закончим с этим этапом наших отношений, ты мне подчинишься. И, поверь мне, будешь делать это с удовольствием.

Я промолчала, но, видимо, даже от моего молчания разило сарказмом.

— Ты уже делаешь первые шаги по этой дороге, — сказал он. — Посмотри на себя, ты больше не контролируешь свою жизнь. Ты не выбираешь, что тебе носить и куда идти, отныне это буду делать я. И все, что тебе остается, то довериться мне, расслабиться и получать удовольствия от новой полосы своей жизни.

— У меня проблемы с доверием, — сообщила я.

— Я вижу, — сказал он. — Но мы над этим поработаем.

— А если меня будут искать?

— У меня твой телефон, — сказал он. — Ничто не помешает мне набить пару сообщений о том, что тебе нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Учитывая, что происходит в твоей жизни, этому никто не удивится. Но знаешь что? Ты здесь уже четырнадцать часов, и тебе еще ни разу никто не позвонил.

Четырнадцать часов.

Четырнадцать часов просто выпали из моей жизни. Я не нашла ни единой улики, и Мигель до сих пор гуляет где-то там, и кто знает, кого из изрядно уменьшившегося списка он убивает прямо сейчас. От нелепости этой ситуации и своей бесполезности мне хотелось выть, но я не собиралась доставлять больному ублюдку такого удовольствия.

Пойми меня правильно, я не ханжа, и считаю, что двое (или больше) взрослых людей вполне могут делать друг с другом все, что угодно, если это не противозаконно и доставляет удовольствие всем участникам процесса. Просто это слишком уж не мое. Я за равноправие в отношениях, знаешь ли.

И даже если бы я искала разнообразия, то мой выбор никоим образом не пал бы на Кристиана, который был напыщенным идиотом и совершенно меня не привлекал ни в каком другом качестве, кроме подозреваемого.

Но, знаешь, я уже начала думать, что это не он. В смысле, что не он подрядил Мигеля на это дело.

Люди из списка смертников не то, чтобы не были конкурентами этого напыщенного озабоченного придурка, они в его мире, наверное, и вовсе не существовали. Ставлю все свои пистолеты против дырявого ботинка Кларка, что Кристиан был центром своей собственной вселенной и считал, что все крутится исключительно вокруг него и происходит по его воле.

Хотя, если он на самом деле хотел сделать мне больно, то у него это получилось.

— Все, что тебя сдерживает, это психологические барьеры, — сказал Кристиан. — Навязанные обществом мораль, ролевая игра, в которой четко прописано, как должна вести себя хорошая девочка. Когда-то я был таким же.

— Хорошей девочкой?

— Хорошим мальчиком с шорами на глазах.

— И что произошло?

— Со мной сделали то же самое, что сейчас происходит с тобой, Бобби, — сказал он. — И это меня освободило. Это показало мне новую грань моей личности. Это мои пятьдесят оттенков, Бобби.

Он явно ждал следующего уточняющего вопроса, но я не хотела во все это вникать.

— Я хочу пить, — сказала я.

— С этим нет никаких проблем, — сказал он. — Тебе достаточно только попросить. Смиренно. Убедительно. На коленях.

— Ладно, обойдусь, — сказала я.

Он встал, подошел к шкафу, достал оттуда бутылку минеральной воды и покачал ее в руке.

— «Перье», — сообщил он.

— Сказала же, обойдусь.

— Ладно, — он достал из шкафа что-то еще. — Хочешь примерить остальную часть того комплекта, что на тебе надет?

— Нет.

— Это — маска, — сказал он и продемонстрировал мне ее, натянув на руку.

Судя по всему, эта маска покрывала сразу всю голову и крепилась к воротнику. Отверстий в ней было всего два, и они предназначались для ноздрей.

— Под нее хорошо использовать кляп, но я этого не люблю, — сообщил Кристиан. — Мне важна обратная связь.

Если ребята из ТАКС устанавливали камеры в его апартаментах, вряд ли они могли пройти мимо игровой комнаты, ведь здесь, по идее, происходило все самое для них интересное. И значит, они видят, что сейчас происходит. Интересно, где та грань, за которой они вмешаются в происходящее?