Скабинея - Надежда Храмушина

— Получается, что да. А для тебя доступ в дом открыт только тогда, когда ты его видишь, раз никакой другой привязки к нему нет. Видимо, и колдун поэтому приходит только тогда, когда дом здесь материализовался, так как вещь у него волшебная, и к ней нет такой привязки.

— Ладно, это касается призраков. А как быть с крестцом? Ждать, когда колдун сам заберёт его и потом отобрать у него?

— Аня предлагает эту цепочку расколдовать. Пусть она там лежит, раз ты не можешь к ней прикоснуться. Но её нужно лишить силы.

— Правда? А, ну да, я же суперсильная колдунья, я просто забыла!

— Не кипятись. Дослушай до конца. Ты, понимаешь, что другое измерение, где находится общежитие с его жильцами, является чистой энергией? Там нет ничего, и там есть всё. И там образовался диссонанс — этот крестец. То есть, это явное противоречие. Колдовская суть крестца там искривлена, и мы не знаем как. Поэтому его надо сломать энергетически. Или просто порвать.

— Просто порвать? — Моему негодованию не было предела — Я только руку к ней протянула, как тут же оказалась под потолком. И ещё будто током ударило. Тоже, заметь, диссонанс! Тела с собой нет, а током долбануло! И больно, скажу тебе.

— А порвать можно её очень оригинальным способом. — Продолжал Сакатов, не обращая внимания на мои слова — Не надо к ней тянуть руки, а мысленно пододвинь её на край полки, чтобы она свесилась из тумбы. И закрой дверку.

— Ты сам придумал? — Скептически спросила я.

— Да! — Гордо ответил он — Когда Аня мне сказала, что нужно повредить цепочку, чтобы круг разомкнулся, я вспомнил, как на юге потерял цепочку, зацепившись за железную лесенку на пирсе.

— Это не одно и то же.

— Знаю, но ты не можешь взять с собой никаких инструментов, и там их нет. Ты же не сможешь деревянным карандашом порвать цепочку! А впрочем, если её закрутить, тьфу, ты! Опять забыл, что у тебя не получится прикоснуться к цепочке, и к остальным предметам в этом доме тоже. Значит, остаётся один способ — порвать её в притворе дверки.

— У меня там рук нет! Если ты этого не помнишь.

— Не получится первый раз, будем пробовать снова и снова. Ты же смогла открыть дверцу, вот и откроешь её снова, спустишь с полки цепочку, сосредоточившись на ней, и закроешь дверь. Цепочка, по моим подсчётам, должна порваться. Надеюсь.

— Мы уже начали ездить на озеро, как на работу — Вздохнула я.

— Если ты всё сделаешь, как надо, то сегодняшней ночью всё и закончится. — Успокоил меня Сакатов.

Илья тоже не хотел ехать вечером к озеру, но упирался так, для порядка. Я думаю, что его тоже очень заинтересовал этот таинственный полуночный дом. В одиннадцать вечера мы уже снова были на своём боевом посту, сидели на камне. Сакатов опять захватил с собой термос, поэтому в полночь мы попили чайку, словно у нас была экстравагантная традиция ночных чаепитий. Небо над нами сегодня было не такое звёздное, как предыдущие две ночи, но луна медленно и важно плыла к нам по небосклону, и мы не отрывали от неё взгляда. Когда поляну снова осветили лучи стремительно проявляющегося дома, я уже была настроена на вторжение в него. Мне показалось, что дом сегодня намного активнее и охотнее втягивает меня в своё нутро, или просто я быстрее лечу, потому как уже знаю, что там меня ждёт.

Я влетела в дом и остановилась напротив тумбочки. Оглядевшись, я не заметила ни одной тени. Это хорошо. Я снова представила, что у меня есть рука, вернее две, и открыла дверку тумбы. Цепочка так же лежала на нижней полке. Выглядела она блекло, словно была покрыта толстым слоем пыли. Как только я представила, что пытаюсь подвинуть её к краю полки, рядом снова раздался голос, дверь тумбочки захлопнулась, и тень скользнула по стене, у которой стоял стол, замерев напротив меня. Я почувствовала, как неведомая сила отодвинула меня от стола. А тень, как и та, вчерашняя, села на стол. Я вгляделась в неё. Сегодняшняя тень была гораздо крупнее вчерашней, а та её часть, где предполагалась голова, была лохматая и кудрявая.

— Зачем ты это делаешь? — Голос был мужской, немного сипловатый, это точно не вчерашняя старушка.

— Я хочу его уничтожить, это плохая вещь. — Ответила я.

— Нельзя. Это не твоё. — Строго сказала мне тень — Ты хочешь, чтобы тебя сожрал чернозоб?

— Какой чернозоб? — Спросила я.

— Который плетёт свои сети, чтобы таких как ты ловить.

Я вспомнила две пустые комнаты и паутину на стенах. Так, получается, что тени и какой- то там чернозоб против того, чтобы я забрала крестец. Неожиданная помеха.

— Ты не похожа на нас. — Сказала тень.

— Потому что я не живу здесь в этом унылом доме. — Ответила я.

— Ты хочешь услышать мою историю? — Голос тени стал печальный — А потом я выслушаю твою.

— Послушай, здесь нельзя жить, это плохое место. Отсюда можно выйти совсем. — Сказала я — Это очень просто. Не надо бояться. Ты ведь не хочешь больше здесь оставаться? Здесь так уныло. Там, за стенами, другая жизнь, она идёт вперёд, а не топчется на месте, как здесь.

— А ты тогда зачем здесь? Если там хорошо, зачем ты снова вернулась сюда? — Послышался рядом вчерашний голос, и ещё одна тень скользнула к столу.

— Я уйду, я просто хочу сломать эту вещь, я не буду её брать. Вы позволите?

— Нет. Нельзя. Это не твоя. — Снова ответила тень, говорящая мужским голосом.

— Ты знаешь, что такое зло? — Спросила я.

— Наверное. Но здесь нет зла. Здесь покой. — Торжественно ответила тень.

— Нет, здесь есть зло. Оно сотворило эту ловушку, куда вы попали много лет назад. А если быть точнее, то пятьдесят лет. И сотворило оно её только для того, чтобы спрятать вот эту вещь, которая сейчас находится в тумбочке.

В коридор стали выползать ещё тени. Кто-то шептал: «Пятьдесят лет? Что она говорит? Не может того быть!» Тени сливались в одно сплошное тёмное пятно, я чувствовала их настороженность, и это меня очень тревожило.

— Я уже знаю, как сделать так, чтобы этот дом больше не появлялся на земле. — Продолжила я — Но тогда у вас больше не останется шанса выйти отсюда.

Опять со всех сторон послышался шепот: «Зачем нам выходить отсюда? Кто она такая? Не надо её слушать!»

— А что мы будем делать там, за стенами? — Спросила