Станислав Птаха - Городская магия

Компания снова расположилась в конференц-зале гостиницы и Ал поведал новости, которые узнал от Кастаньеды, пока остальные «загорали» на крыльце.

Действительно — на даче, формально принадлежавшей Звягину, обнаружили женское тело, плававшее в бассейне. Оказалось, что бассейн наполнен специфическим раствором, с высоким содержанием соли и точное время смерти вряд ли удастся определить. Ясно одно — даму утопили. Тело быстро, без особого труда идентифицировали как Дарью Викентьевну Савину, поскольку её лицо было хорошо знакомо сотрудникам правоохранительных органов по портретам на рекламе в газетах. У Савиной в Н-ске не было родственников и для опознания быстренько привезли бывшего секретаря покойной и пару — тройку пациентов. Они сразу же опознали народную целительницу. А ещё в самом доме нашли массу эзотерических принадлежностей, в гараже — стальную площадку со следами сильного термического воздействия — по всей вероятности напалма. Саму дачу вчера ночью тоже пытались поджечь — хотя уже при помощи бензина. Однако бдительные соседи заметили дым и вызвали пожарных, так что здание практически не пострадало.

— Да, вот так бесславно завершил свои дни суперагент Ростиславцев, — хмуро прокомментировал Прокопеня едва дослушав Ала.

Однако, туту же исправил сам себя, второй раз за день испытав неприятную тошноту, и вспомнив о своих больничных озарениях, незамедлительно изложил их смысл остальным участникам разговора, завершив фразой:

— Не удивлюсь если эта хитроумная главврачиха и есть Ростиславцев — в самом деле, с чего мы взяли — что он бы высоким и стройным? Может на фотографиях вообще не он…

Ал напомнил:

— Мы прочитали в его личном деле — там написано рост — 182 см. Да и Масон его видел. Хотя, у меня тоже есть некоторые сомнения насчет идентичность Дарьи Савиной и Ростиславцева. Господин Ульрих сказал нам с Сан Санычем, что Савина некоторое время назад лечилась в подведомственной коллеге Инге клинике.

— Да, Ростиславцев действительно закончил свои дни бесславно, согласился Сергеич и, отчеркнув ногтем несколько строк, передал им папку, которую получил от Юрия Владимировича. Папка содержала прелюбопытный документ — не что иное, как отчет о вскрытии тела супруги Монакова. Из этого документа явствовало, что до того как скончаться обладатель тела перенес не только ряд косметических операций, но и операцию по смене пола. Прокопеня был в шоке. Зато Ал с облегчением вздохнул:

— Все наконец то разъяснилось…

— Ал — ты просто загадками говоришь, — Прокопеня снова чувствовал себя не самым большим интеллектуалом — тем более что Сергеич тоже видимо прекрасно понимал что именно разъяснилось, но он, в отличие от снобствующего Ала, снизошел до просвещения незадачливого Игоря Николаевича:

— Да, ты ж сам все понимаешь — теперь как раз стало все логично, даже не смотря на отсутствие некоторых деталей. В сущности, начало истории меняется мало. Ростиславцев действительно получил — так или иначе культурную ценность. Мы никогда конечно точно не сможем сказать — что ему было важнее — получить сокровища Эмира или же отыскать «источник бессмертия». Во всяком случае, он располагал и тем и другим, и обе части информации представляли значительную коммерческую ценность. Только с супругом Ростиславцева мы ошиблись. Видимо, наш Монаков действительно был неотразим. Настолько, что обиженный Ростиславцевым — дамой ухажер Звягин и бывшая супруга Монакова Инга стали дружить, если можно так выразится, против Костика.

— Ты думаешь, Звягин и Инга убили Ростиславцева по предварительному сговору? — усомнился Прокопеня.

— Вряд ли. Вот — Костика личное дело, времен его работы следователем — он был женат на Инге Юрьевне — в девичестве Корзиной. Правда, не долго. За две недели до того, как в армию идти женился, а вернулся из армии — и первым делом развелся. Но Инга его в покое не оставила — постоянно заявлялась к нему на службу и устраивала громкие скандалы, следила за ним… Просто маничка развилась у тетки. Она искренне считала, что Костика приворожили, бегала по знахаркам, сама пыталась научиться колдовать, — Сергеич грустно вздохнул, чуть не угробила карьеру Монакову своими выходками. Зато, когда Костик женился, на некоей Елене Ростиславцевой, если верить этой папочке, его карьера снова резко взлетела вверх. И его вечный конкурент Звягин был просто в ужасе, не мог понять — что же случилось…

— Но ведь и Звягин женился, в 1985 году, если я правильно помню — мы ведь сами видели фотографию! Монаков даже был шафером? — удивился Прокопеня. Он никак не мог увидать цельной картины происходящего.

— Действительно, Звягин тоже женился — попробуй Доктор с трех попыток угадать на ком? Ал — может, подскажешь Доктору? Какие знакомые лица ты увидал на фотографиях с того замечательного шахматного турнира, где я играл с Ван Нотеном?

На этот раз всегдашняя прозорливость Сергеича совершенно не вызвала у Ала энтузиазма, но на вопрос он все таки ответил:

— Я увидел рядом со Звягиным молодую женщину, очень похожую на мадам Рейснер — известного эксперта по русскому ювелирному искусству восемнадцатого века, супругу видного британского аукциониста…

— А какова девичья фамилия этой дамы? Как её звали до того, как она стала мадам Рейснер? — не успокаивался Сергеич.

Ал ещё раз вздохнул:

— Субботская. Ольга Субботская.

Прокопеня чуть ли не выкрикнул:

— Дочь профессора Субботского??? Того самого? Старичка-востоковеда?

Сергеич загадано ухмыльнулся:

— Да нет, внучка. Хотя папаша у неё тоже одиозная личность. Что скажешь Ал?

— Скажу что это не тайна, даже не банальность. Это общеизвестный факт. Хрестоматийный. Описан в десятках книг и сотнях статей. Он так часто упоминался, в открытых источниках информации — что нет нужды его вообще обсуждать. Если бы ты, Сергеич, читал хоть какие-то тексты, отличные от этой пресловутой «Городской магии», произведений Ильфа и Петрова да криминальной хроники в таблоидах — ты знал бы о нем так же хорошо, как и я.

Сергеич включил харизму на полную мощность и снова обратился к Алу:

— Ну, снизойди до нашей темноты, Ал и просвети — как же вошел историю папаша этой Ольги?

— Во время беспорядков в Бейруте, в начале восьмидесятых русские вывезли из Ливана огромное количество уникальных исторических ценностей, хранившихся в бейрутских музеях и частных коллекциях. Операцией руководила тогдашняя советская резидентура, действовавшая под прикрытием консульских учреждений СССР и МИДА… Батюшка Ольги — Алексей Субботский, он ведь по образованию тоже арабист, как раз в тот период служил в МИДе и был советником Советского Посольства в Бейруте, весьма активное участие во всех этих событиях принимал. Да он и сам, после переезда в Нью-Йорк, уже в середине девяностых, издал биографическую книгу, где отчасти описаны бейрутские события…