Звено цепи - Маргарита Гуминенко

что-то скрыть. Вот на это Андрей Алексеевич был настоящим мастером.

— Андрей, что у тебя за проблемы со складскими помещениями? — спросил он, едва поздоровавшись.

— Какие проблемы? — удивился Попов, падая на один из стульев и вытягивая длинные ноги. — Никаких проблем, всё есть в отчётах. Скоро освободится третья секция…

— Я говорю об одиннадцатой и двенадцатой секциях, — перебил его Марк. — Чем они заняты?

— Ах, это! — Попов подобрал под себя ноги и облокотился на стол. — Марк! — Теперь он говорил доверительно. — Ну, я виноват немного. Одному хорошему человеку нужно было втиснуть куда-то старое оборудование, на время, а у нас как раз эти две секции пустовали. Ну, я и пустил, за умеренную плату.

— Почему мне не сказал? — удивился Марк, а про себя подумал, что нахрапом Попова не возьмёшь.

— Виноват! — Попов широко развёл своими длинными руками. — Так получилось, что ты был в отъезде и я забыл доложить. А в отчёты не вносил, потому что к нам этот хлам никакого отношения не имеет.

— Андрей! — Лисовской смотрел на него своими выпуклыми глазами очень внимательно. — У нас была проблема, куда разгрузить необходимые материалы, и по твоей милости их пришлось тащить через пол города на другой склад, хотя нужны они именно здесь. Ты о чём вообще думал? Забыл, что ли, чем у тебя под завязку забиты две секции? — Попов хотел было что-то сказать, но Марк категоричным жестом остановил его. — Короче! Я иду тебе навстречу: берёшь машины и свозишь все эти сервера, или что там стоит, в Горелово. Там как раз ангар пустует. И пусть твой знакомый оттуда их забирает, когда хочет.

— Ну ты что! Ему же они здесь нужны! — Попов пошёл в энергичную атаку. — Зачем двадцать раз перевозить туда-сюда? Ему нужна-то всего неделька-другая — и он сам всё заберёт. А в Горелово ещё и крыша протекает, туда лучше оргтехнику не ставить. Ну, пойди навстречу! Всего две недели!

Марк чувствовал, что Попов упирается не зря. Наверное, надо было тормознуть и больше не давить, но Лисовской учуял след и теперь ему было не остановиться.

— Три дня! — мрачно высказал он. — Ровно три дня на то, чтобы убрать всю эту дребедень. Ты меня понял? И то, что в углу гаража стоит — я так понимаю, что это тоже твой друг оставил. Всё, вся эта оргтехника, весь этот металлолом через три дня должен быть вывезен! Я сказал!

Попов откинулся на спинку кресла и больше ничего доказывать не стал. По опыту знал, что если Лисовской так разошёлся — спорить бесполезно. Но что-то во взгляде Андрея Алексеевича мимолётно показалось Марку знакомым. Он не сразу вспомнил, а потом словно вживую увидел: холодные глаза, без выражения, полуприкрытые веками… Так смотрел на Марка Паша Северный, перед тем, как кивнуть своим "браткам". Потом один из них ударил Марка ножом в живот. Но на сей раз впечатление было секундным — и тут же прошло. Попов улыбнулся и кивнул.

— Хорошо! Три дня — так три дня. Постараюсь всё уладить.

— Уж постарайся, — буркнул Марк.

Он понял, что попал в цель. Что дальше? Проблема. И самое обидное, что он сам себе эту проблему создал. Знать бы ещё, что за всем этим стоит и откуда ожидать удара…

* * *

Марк позвонил бывшей жене и назначил встречу в ближайшем к её работе кафе, в обеденный перерыв. Не собираясь затягивать встречу, он сразу же выложил на стол папку с документами.

— Тебе нужно подписать кое-какие бумаги, — сказал он, не глядя на Ольгу. — Вот тут.

— Что это такое? — насторожилась Ольга.

— Я хочу отправить Дашу отдохнуть за границу, к моим знакомым. На месяц. С няней. Нужно, чтобы ты подписала, что я поставил тебя в известность и ты не возражаешь.

Ольга поджала губы и убрала руки подальше от бумаг.

— Зачем? Я не стану подписывать! На целый месяц! Это что же, я должна на выходные ездить к ней за границу? Или ты будешь по выходным привозить её сюда?

Она явно искала, к чему прицепиться. Она это теперь делала постоянно, при любой возможности, и Марку казалось, что у неё на все случаи жизни заранее предусмотрены какие-то каверзы. Он терпеливо вздохнул.

— Это всего четыре недели, — объяснил он. — Потом договоримся и я отпущу к вам Дашу на подольше. Пусть девочка посмотрит, как за кордоном люди живут. Это совершенно безопасная поездка, а месяц пролетит очень быстро.

Ольга надула губы.

— Ты специально так делаешь! — обиженно выговорила она. — Хочешь, чтобы Дашенька совсем меня забыла, да? Тебе мало, что ты отнял у меня дочь, теперь ещё хочешь подстроить так, чтобы я с ней как можно меньше виделась?!

Марк с трудом подавил раздражение.

— Ничего я такого не хочу…

Он вовремя остановился и не сказал вслух, что боится оставлять Дашу при себе, пока не разберётся со странными делами в своей фирме. Если бы только Ольга поняла, что он опасается за безопасность дочери, она бы упёрлась ещё сильнее и наверняка начала бы орать, что он безответственный, что ему нельзя доверять ребёнка, потому что он с его бизнесом уже давно тронулся умом… Ну, и так далее.

— Послушай! — Марк сделал ещё одну попытку. — Ну хочешь, поезжай вместе с Дашей, развейся. Денег я дам.

— А Саня?

Лисовской выпрямился на стуле и лицо его в момент приобрело жёсткое и категоричное выражение.

— Извини, но он может месяц и один пожить. Оплачивать поездку ему я не стану.

— Тогда я тоже никуда не поеду! — категорично заявила Ольга и поднялась из-за столика. — Знаешь, Марк, ты как был чёрствым эгоистом — так им и остался. Мне очень жаль, что тебе удалось при помощи твоих адвокатов отнять у меня дочь. Санечка, конечно, не подарок, в нём есть недостатки. Но он во сто раз лучше тебя!

Она повернулась и ушествовала. Марк с досадой захлопнул кожаную папку и несколько секунд приходил в себя. Ему хотелось догнать Ольгу и потрясти её как следует, но он сдержался. Ничего хорошего из этого не получится, только хуже станет.

"Куда уж хуже", — подумал он, потом подхватил папку и стремительными шагами направился к выходу из кафе. Раз проблему нельзя было решить таким способом — надо было срочно придумать какой-то другой. Сейчас для Марка безопасность дочери была самой первой задачей. Он уже понял, что по своей глупости встал на очень скользкий путь, теперь ему придётся драться, прежде всего — за своего ребёнка! Потому что Даша — его самое уязвимое место.