Трой. Дело чести - Василий Меркулов

настоящего времени изменились лишь увеличением своей скорости. Голоса, оповещавшие пассажиров о том, какая остановка будет следующей, никуда не делись. Нет, их как-то пытались заменить SMS-оповещением, но столько людей стали проезжать свои остановки, столько жалоб стало поступать на этот счёт, что обслуживание в быстром порядке вернули в прежнее состояние — а именно, в голоса, оповещающие о прибытии поезда к той или иной остановке.

Дриксон встал со своего места, взял чемодан, в котором лежали самые важные для него вещи (ну, в первую очередь, презервативы) и направился к выходу из купе. Сейчас поезд принесёт его к городу Фельд, а оттуда уже и до заветных островов рукой подать. И там уже Найтон оторвётся так, как ему до этого и не снилось.

Парень вышел из купе, и охрана, стоявшая по обе стороны от входа в его апартаменты, последовала за ним. Немного пройдя по движущемуся поезду, Найтон и его охранники подошли прямо к выходу. Поезд, достигнув нужной остановки, плавно остановился.

Двери перед Дриксоном открылись.

Найтон легко вышел наружу вместе со своими телохранителями.

— Ну, Фельд! — провозгласил он, радостно улыбаясь городу, в который он только что прибыл. — Вот и я! Встре...

Слова Дриксона резко оборвались. Из наушника, о существовании которого он уже и думать забыл, донёсся голос одного из его сотрудников.

— Что такое? — непонимающе спросил Найтон. — Что там такое случилось?

— Проблема, мистер Дриксон! — проговорил сотрудник. — Пьер Ольше, местный богатей, жалуется, что ему продали бракованный имплант! Он хочет поговорить лично с вами...

— Так, всё понятно! — откликнулся Дриксон. — Переключи меня к Киру!

— Будет сделано!

В следующую секунду раздался негромкий щелчок — и вот уже Найтон был на прямой связи со своим главным заместителем.

— Слушай, Кир! — произнёс Дриксон. — Там клиент на что-то жалуется... Иди, разберись в ситуации... Что значит — «никогда с таким не сталкивался»? Кир, ты у меня не первый день работаешь! Пора бы уже и научиться разбираться, что конкретно от тебя требуется в той или иной ситуации! Так что? Справишься? Или мне нанимать другого помощника?

— Справлюсь, сэр, справлюсь... — донёсся до него обречённый голос Кира.

— Ну вот то-то же! — Найтон отключился от связи со своим помощником. — А теперь... Фельд! — он раскинул руки, словно обнимая город. — Встречай меня! Я приехал, чтобы взять от тебя всё, что у тебя только есть!

«И не важно, сколько у меня на это уйдёт денег...» — добавил он уже про себя, наслаждаясь вечерним городом.

Его ждало по-настоящему солнечное приключение...

Коул сидел в небольшой квартире, которую он снимал, нервно куря электронную сигарету. Всё сложилось не плохо. Всё сложилось просто катастрофически!

Сколько труда, сколько усердия наёмный убийца приложил, чтобы попасть в логово Француза! Ему пришлось оглушить одного из работников толстого представителя «Техно», переодеться в него, исхитриться незаметно попасть во двор, который находился рядом с базой «Техно», пронести туда бомбу, установить её под машину Француза, пока все остальные люди во дворе были на что-то отвлечены, да ещё при этом не вызвать подозрений у старожил этого заведения — мол, какое-то незнакомое лицо, — и всё пошло прахом! Этот жирдяй Француз, этот идиот, умудрился забыть свой телефон в своём кабинете и, вернувшись за ним, просто чудом спасся от смерти, которая уже фактически дышала ему в затылок! Все достижения Коула были сведены к уничтожению робота-водителя — единственному подорвавшемуся на этой бомбе, но этого было мало, предательски мало...

И ведь если бы всё ограничилось простым провалом! Адольф, нанявший Коула для убийства Француза, теперь требовал с киллера деньги обратно, что, впрочем, вполне закономерно. Главный устой отношений между киллером и заказчиком гласил — если взялся за дело (и при этом получил аванс) — выполняй. Не можешь выполнить — возвращай деньги. Отказ от такого правила чреват был не только потерей репутации — за такое и устранить могли, что называется, физически. Если не сам заказчик, так другие киллеры (да-да, свои же собратья за такое убивали!) могли запросто расправиться с нерадивым наёмником.

Нет, в принципе, всё ещё было не полностью загублено. Коул (хоть на этом спасибо!) ещё не потратил тех денег, которые он авансом взял у Адольфа и вполне мог их вернуть обратно главе неофашистов. Проблема была в том, что Коул уже полностью продумал, как он будет распоряжаться этими деньгами в ближайшие несколько месяцев. А теперь, раз уж с делом он не справился, и деньги придётся возвращать, то...

На что же он будет жить?

И ведь главная беда в том, что возвратиться к убийству Француза он тоже не мог! Во-первых, хоть его при закладке бомбы и не вычислили, лицо его вполне могло примелькаться. И при последующей атаке на жирного представителя корпорации «Техно» в Хротцбере его могут и заметить. А во-вторых... Теперь, после такого мощного покушения на свою жизнь, Француз будет с куда большим вниманием относиться к вопросу своей безопасности, это уж точно! И если в первый раз подобраться к нему было огромной проблемой, то теперь это будет практически невозможным.

Во всяком случае, для Коула. Возможно, в этом городе есть и наёмники покруче него, которые смогут уничтожить Француза, как раз плюнуть, но это уже точно не про него.

«Что ж... — подумал Коул. — Я попытался убить толстяка — и я не смог это сделать. Быть может, найдётся кто посмышлёнее и половчее меня — ладно, и флаг ему в руки! А я... Пожалуй, что мне осталось лишь умыть руки! Возвращаю деньги Адольфу, и...»

Он затянулся электронной сигаретой.

" ...и покидаю этот город. Я вернулся в Хротцбер — и Хротцбер вновь не принял меня! К чертям это всё!«

И Коул, встав со своего стула, прошествовал в другую сторону комнаты.

Пора бы уже линять отсюда...

Бескрайнее серое небо простиралось над Хротцбером. Казалось, ещё чуть-чуть, прямо вот-вот с него обрушится фирменный ливневый дождь города, затмив собой все сверкающие неоном витрины.

«Да уж... — подумал Леонард Милье, хмуро глядя в небо. — Вот только такого дождя мне сейчас и не хватало...»

Бывший заключённый сидел на крыше невысокого, ещё, похоже, оставшегося с прошлого века, здания, глядя на