Аркан 22 - Анна Николаевна Александрова

Исаакович, с сожалением поглядывая на недопитый кофе, надорвал бумагу. Оттуда выпала золотая подвеска на черном кожаном шнурке. Подвеска небольшая, но увесистая, кубик со сглаженными углами, а на нем рисунок, похожий на клюшку или бумеранг.

– Что это? – Таня склонилась над странным украшением. – Буква L?

Платон Исаакович перевернул подвеску и покачал головой.

– Нет, это буква «реш» еврейского алфавита.

Он еще раз встряхнул пакет, и оттуда выпала прямоугольная карточка, где белым по черному было написано: «Добро пожаловать, Платон Исаакович, в круг двадцати двух. Скоро увидимся».

Глава 3

Свидетель

Дело № *** о пропаже Лады Миртовой состояло пока из одного лишь тонкого листа – заявления от Вероники Владимировны Сколковой, которая должна была с минуты на минуту явиться на… нет, не на допрос, на беседу со следователем. Из заявления было известно, что Вероника Владимировна Ладе не родственница, а соседка по площадке. Что Лада пропала, вероятно, дня два-три назад. Во что она была одета, соседка не знает. Но точно уверена, что Лада именно пропала, а не уехала, и что с ней случилось что-то нехорошее.

Алексей выклянчил это дело себе на особый режим, хотя Старшая и отмахнулась, что, дескать, пустышка: сама куда-нибудь та Лада уехала, а соседка панику развела. Однако Алексею почему-то было важно Ладу найти, пусть хоть и сама уехала. И, в общем-то, не секрет почему. Он от себя того не скрывал. Ладе Миртовой двадцать лет, столько же, сколько сейчас Алешиной младшей сестренке Аленке. Когда родители погибли, Алене было пятнадцать, ему девятнадцать. Ох, и намучился он с ней! Сам ведь еще, по сути, не успел с детством расстаться, а пришлось стать мужиком, воспитателем, отцом. Тяжко ему эта роль давалась. Аленка смерть родителей своеобразно переживала – учебу забросила, войну всему миру объявила, связалась с отбросами маргинальными. Откуда он ее только ни вытаскивал. И сколько сам таких вот заявлений о пропаже человека писал – не счесть.

Потому-то исчезновение молодой девушки больно резануло воспоминанием, захотелось помочь, пусть даже ищут ее не родственники, а соседка Вероника Владимировна. Алеша уже сделал запрос в морги и больницы с описанием из заявления, благо приметы яркие: рыжая, полнотелая, вся в веснушках, волосы до бедра. Но таких за последние трое суток не поступало.

– Значит, ищем дальше, – пробубнил Алеша про себя, по привычке потирая мочку уха, где раньше висела серьга.

Как приняли в следственное, пришлось сережку снять – не по уставу, видите ли. Хорошо, что в повседневной рутине можно ходить по гражданке, а не в форме. И Алеша не без удовольствия шокировал старших коллег провокационными принтами на футболках, вечно взъерошенным ежиком коротко стриженных волос и обилием браслетов и фенечек на руках и шее. Старшая пыталась было намекнуть, что проще надо быть, не выделяться, но по большому счету ей его внешний вид был до лампочки. Она к нему привыкла еще со времен следствия по делу гибели Никитиных-старших.

Алеша накидывал на бумагу список вопросов к свидетелю, когда раздался внутренний звонок и дежурный сообщил, что к нему на беседу явилась гражданка Вероника Владимировна Сколкова. Через минуту в дверь постучали, и в кабинет вошла вовсе не старушка-соседка, коей представлял себе Веронику Владимировну Алеша, а молодая тонкая девушка в пышной зеленой юбке из воздушного фатина и сером свитере крупной вязки, спадавшем с плеча так низко, что видно было выпирающую ключицу и нежную впадину подмышки.

– Э-э… э-э-э… Вероника Владимировна? – растерялся в первую секунду Алеша. – Э-э… э-э-э… это я вам звонил, лейтенант Алексей Никитин, можно просто Алексей, присаживайтесь. Поговорим про Ладу Миртову?

Он засуетился, перебирая бумаги на столе, раскладывая в ряд ручки-карандаши и чистый лист бумаги. А Вероника в это время прошла и села на краешек стула напротив. На коленях она держала сумочку с замком-фермуаром[8]. И то открывала, то закрывала его с легким щелчком, более ничем не выдавая волнения.

Алеша наконец взял себя в руки и уже спокойно, с интересом посмотрел на Сколкову. Да, она была красива, но какой-то странной красотой. Не милой, не правильной. Черные волосы в мелких завитушках, нарушая всякую логику и законы физики, создавали ореол вокруг головы, торчали вверх, вниз, в стороны, падали на высокий лоб, спускались на плечи. Черные же глаза, огромные до абсурда, слегка косили. Лицо было худое, а скулы, нос, подбородок – все казалось очерченным по линейке, с точно выверенными острыми и прямыми геометрическими углами.

«Похожа на гречанку… или цыганку», – подумал Алеша, а вслух спросил:

– Вы давно знакомы с Ладой Миртовой? В каких отношениях? Поделитесь для начала всем, что считаете нужным.

– Хорошо, – произнесла девушка и начала свой рассказ.

И вот тут Алексей пропал окончательно. Голос ее шел словно из глубин Вселенной, такой магнетический, с легкой хрипотцой, даже грубоватый, но… чарующий. По телефону он звучал совсем иначе, вернее, эта загадочная хрипотца была слышна и по телефону, но там он принял ее за возрастную. А наяву, в комплекте с красивой картинкой лица и тела, голос Вероники окутывал почти осязаемым облаком умиротворения. Как кролик под гипнозом удава, Алеша разве что не качался из стороны в сторону, не сводя глаз с ее тонких бледных губ и сверкающих белых зубов с заметно выпирающими клыками.

А девушка тем временем вещала:

– Мы не то чтобы подруги… ну, или подруги… не знаю. Лада со всеми дружит, она такая, с ней легко. Даже мне. У нас квартиры напротив… Познакомились как? Как обычно соседи знакомятся… виделись в подъезде, здоровались, она ко мне как-то за солью заскочила… так и подружились. У меня ее ключи запасные всегда лежали на случай, если свои потеряет. Или когда уезжала она, я кота кормила. А тут три дня ее не видно и не слышно, и кот орет за дверью. Я и вошла проверить. Ее нет, Маффин (это кот Ладин) голодный как волк, миски пустые – ни воды, ни еды. Она бы Маффина не бросила вот так, точно нет. Потому я и испугалась…

– Что-то в квартире было подозрительным?

– Нет, не думаю. Ну, кроме одичавшего кота, конечно. Вещи… одежда ее на кровати разбросана… но Лада, когда куда-то торопится, всегда так.

– Она жила одна? С котом? Родственники, родители, молодой человек? Кто-нибудь к ней приезжал?

– Родители в Саратове живут, ей тут квартиру купили, когда Лада в универ поступила. Приезжают редко. Чаще – она к ним. Молодого человека нет. – Вероника сделала паузу, задумалась, щелкнула фермуаром. – Скажем так, есть человек, который ей очень