Проклятие на наши головы - Мария Морозова

там находили последний покой неслабые маги. И поэтому оттуда то и дело норовил кто-нибудь выбраться.

– Доброе утро, госпожа Сторна, – махнул мне сторож.

– Доброе, – вполне дружелюбно ответила я.

– Вы по делу к нам?

– А как же. Сегодня ночью мы с Миком упокоили мертвяка. Надо бы определить, откуда он вылез.

Сторож сразу посерьезнел и вышел из сторожки, отряхивая ладони.

– Мертвяка, – протянул он.

– Кто-то из свеженьких, – кивнула я. – Неделя или две, не больше.

– Тогда нам сюда, – он повел меня по дорожке влево. – Последние недели мы хороним на востоке.

Долго искать не пришлось. Разрытая могила и покосившееся надгробие нашлись спустя десять минут.

– Клаус Кнорт, – прочитала я. – Всего неделю назад скончался.

– Ростовщик, – вздохнул сторож. – Тот еще кровопийца был.

– Тогда понятно, почему такой прыткий вылез. Знатный упырь мог бы получиться.

Причин появления нежити было множество. Случайные флуктуации магического поля, кровавые происшествия и катастрофы, воля некромага. В мире живых мог задержаться призрак, не завершивший нечто важное. Из могилы мог подняться человек, который плохо жил или плохо умер. И судя по тому, как кривился сторож, наш недавно почивший приятель явно относился к последним.

Видимо, жажда к стяжательству оказалась до того сильной, что не дала ему спокойно помереть, подняла из гроба и отправила на поиски новых жертв. Только уже не за деньгами, а за вкусной и свежей кровью. И если бы мы с Миком не остановили его, он меньше чем за месяц мог бы превратиться в матерого упыря, наводящего ужас на всю округу.

– Вы его… того, с концами? – уточнил сторож.

– По-другому и не работаю, – подтвердила я. – Остатки души отправлены на Ту сторону. Тело я испепелила. Так что если найдете недалеко от главной аллеи кучу пепла, то не удивляйтесь.

– Замету самой поганой метлой, – поморщился старик. И тут же подтвердил, что почившего Кнорта он не слишком любил. – При жизни людям покоя не давал, так еще и померев, решил чужой крови нажраться.

– Родственники на разрушенную могилу жаловаться будут?

– Вот уж точно нет. Некому жаловаться.

– Тогда ладно. Больше он никого не потревожит.

На всякий случай я обошла окрестности в поисках следов, которые могли бы говорить о ритуале или магических аномалиях. Однако все оказалось чисто. Поэтому сторож просто вызвал рабочих, забросать яму землей, и сделал отметку в журнале. А я отправилась в ратушу, чтобы отметиться и там. Да, крючкотворство и бюрократия. Но за это мне платили жалование, поэтому я не особенно возмущалась.

ГЛАВА 2

Когда солнце опустилось к горизонту, я начала собираться на дело. Нежить не прощала пренебрежения и легкомыслия. Поэтому, пусть я была почти уверена, что не встречу ничего опасного, готовилась как положено. Высокие ботинки с удобной подошвой, крепкие брюки и куртка, в нескольких местах прошитая металлом, и конечно же неизменный посох. Посох некромага вообще был очень удобной штукой. Легкое, зато твердое дерево, исписанное рунами, прятало не только светляк, но и острое лезвие, которое по щелчку пальцев превращало древко в грозное оружие. Посох служил накопителем, собирающим энергию прямо из воздуха, инструментом для проверки почвы под ногами, основой под чары. А еще им можно было просто и безыскусно дать кому-нибудь в лоб.

Мик в отличие от меня никак не готовился. Но нежить на кьюров не особенно активно реагировала, да и я не позволяла ему лезть в самое пекло, поэтому мой кот ничем не рисковал.

Я хорошо знала, как можно срезать дорогу к озеру, чтобы не пришлось добираться по главным улицам. Выйдя из дома, через квартал свернула в проулок. За ним пересекла небольшую рощицу, лощину, на дне которой бежал ручей, и оказалась на берегу. Прямо на дороге, ведущей к старому особняку.

Надо сказать, что за последние годы он не слишком изменился. Все тот же серый камень стен, все те же высокие окна и черепичная крыша. Сад остался таким же диким и заросшим. Наверное, если бы не расчищенная аллея, которая вела от ворот к мраморному крыльцу, я бы решила, что господин Ингер обманул меня и никаким ремонтом тут не пахло. Но аллею и крыльцо привели в порядок. Как и ворота. Ключ словно по маслу вошел в новый замок, повернулся легко и без скрипа.

Шагнув на участок, я закрыла ворота и осмотрелась. Бледный свет посоха выхватил из темноты неаккуратные заросли, которых уже очень давно не касались ножницы садовника. В густой мешанине зеленого угрожающе топорщила шипы роза, умудрившаяся в таком состоянии даже цвести. Яркими пятнами краснела листва барбариса. Пыталась прорваться разлапистыми ветками сирень, возвышаясь над своими соседями. Откуда-то доносился кружащий голову аромат жасмина. И все это растительное великолепие оплетал вездесущий плющ.

Не ошибусь, если предположу, что так выглядит весь участок. А ведь его тоже нужно проверить. Границы простираются почти до самого озера, и пусть склепа или усыпальницы на территории нет (я уточнила по документам в ратуше), нежить любит устраивать гнезда в такой глуши.

Благо, у меня было, кого отправить туда на разведку. Высмотрев в траве плиты старой дорожки, я кивнула Мику. Кот черной тенью скользнул в сад, а я отправилась к дому. Внимательно осмотрела стены и крыльцо, проверила фундамент там, куда смогла добраться, водостоки. И только после этого поднялась по ступеням.

Дверной замок тоже открылся без проблем, пуская меня в дом. Подняв посох повыше, я оглядела холл. И удовлетворенно хмыкнула. Несмотря на бардак снаружи, внутри рабочие постарались на славу. Не было ни пыли, ни мусора, ни паутины. Мраморный пол лишился трещин, а бронзовые перила ведущей на второй этаж лестницы – патины. Пахло свежестью и травами.

Красивый дом. А еще загадочный и немного мрачный. Мрачный лишь на ту самую малость, которая придает таким местам какое-то особенное очарование. В детстве мы с Эмилем, братом, пару раз пробирались сюда. Эмиль жаждал отыскать сокровища. Я представляла особняк обиталищем таинственного колдуна, хранившего самые сильные заклинания. Но увы, сокровищ не нашлось. Как и колдуна. Этот дом вообще стоял без людей столько, сколько я себя помнила. Ждал, тоскливо взирая на озеро и лес. А теперь у него появился хозяин. Каким он будет? Станет ли он заботиться об этих стенах, явно много повидавших за свою жизнь? Или останется равнодушен к холодной красоте?

Я