Инспектор угрозыска - Дмитрий Николаевич Дашко

– Извиняем, – сказал Николай. – Так вы впустите нас?

– Конечно-конечно, – засуетился мужчина. – Проходите, пожалуйста.

Мы вошли в его тесную каморку. Здесь не было ничего, кроме покрытого лаком дубового стола, стула, вешалки и металлического сейфа, стоявшего в углу.

А ещё стоял другой, не похожий на типографский, запах. Так пахнут лекарства, что-то успокоительное.

– Деньги в нём храните? – посмотрел я на сейф.

– Конечно, – проследив мой взгляд, ответил Перцов.

– И как часто у вас бывают крупные суммы?

– Разве что в дни выдачи зарплаты. Дважды в месяц, если быть точнее.

– Тогда как с поставщиками рассчитываетесь?

– Это уже без меня.

– И всё же?

– Директор и бухгалтер через банк проводят. Так что серьёзные суммы в кассе два раза в месяц: когда аванс выдаём сотрудникам или получку. Больше всего, конечно, в день получки.

– Ясно. Расскажите, как всё произошло.

– Ну как-как… Начиналось всё как обычно: с Госбанка привезли деньги. Я всё тщательно проверил и пересчитал, подписал накладные, подготовился к выдаче. У меня с этим образцовый порядок: лишнего не выдам, но и копейку не зажилим. Всё точно.

– Нас интересуют подробности налёта, – напомнил я.

– Да-да… Сейчас расскажу. Сижу себе, значит, вдруг – раз, в окошке ствол и прямо на меня. Открывай, говорят, сволочь, если не хочешь пулю получить. И убедительно так говорят, понимаешь, что не врут – им убить человека плёвое дело. Ну, я и открыл.

– У вас есть оружие?

– Откуда? – вздохнул Перцов. – По всей типографии только у одного директора револьвер. Сторож, и тот с колотушкой ходит.

– В общем, на вас наставили ствол, и вы их впустили…

– Пришлось. У меня, понимаете, жизнь одна. Да и семью кормить нужно. Геройствовать не стал, не до того как-то было. Дверь отпер, налётчиков впустил. И не стыжусь. Вы б на моём месте как поступили?

– Никто вас не обвиняет, Перцов. Лучше скажите, сколько их было?

– Кого, налётчиков?

– Да.

– Трое было.

– Уверены?

– Двое ко мне вошли, один в коридоре остался. Наверное, на стрёме.

– Описать налётчиков можете?

– Если бы… Касса в конце коридора, окон, как видите, нет, лампочки светят через одну. В общем, не видно ни хрена. Да и не до того мне было, чтобы лица этих сволочей рассматривать. Честно скажу: струсил я тогда порядком! По сию пору не отошёл, валерьянкой отпаиваюсь.

– То есть лица нападавших не разглядели?

– Я же сказал, что темно было. Да и перепугался до смерти.

– Ну хоть что-то могли запомнить? – с надеждой вскинулся Панкратов.

– Запомнил, – кивнул Перцов.

– Ну-ну, – обрадовался Панкратов. – Говорите.

– Дуло, что на меня наставили, запомнил. До смерти буду эту чёрную холодную дыру вспоминать.

– Тьфу ты! – сплюнул Николай.

Глава 3

Мы снова вернулись в коридор, где устроили маленькое производственное совещание.

– В общем, ты понял: он ничего, кроме этой дырки проклятущей, не помнит! – вздохнул Панкратов. – И толку от него нуль, а то и меньше, если такое бывает.

– Бывает, – заверил я. – Про отрицательные числа слышал?

– Нет, и слышать не хочу! С меня и бандитов хватает! Единственное, что радует – без жертв обошлось, но это, наверное, потому что кассир и другие не дёргались.

– Согласен. Делись, Коля, что ещё без меня нарыл. Налётчиков точно было трое?

– Обижаешь! Кассир показал, что их грабили трое, но мы нашли и других свидетелей, они подтвердили слова Перцова. Правда, все видели налётчиков мельком или краем глаза, – сокрушённо произнёс Панкратов. – Так что насчёт цифры можешь не сомневаться. Трое их.

– Ну хоть на что-то можно опереться. Значит, троица злодеев ворвалась через главный ход типографии, прямиком по коридору добралась до кассы, заставила кассира отпереть дверь, деньги забрала и… Что было дальше?

– Дальше… Дальше они как зашли, так и вышли, рысью кинулись в соседний переулок, а там словно растворились! – Панкратов с досадой поморщился. – На всё про всё минуты три-четыре. Дерзкие ребята… И шустрые очень. Я бы им при встрече руки-ноги бы с огромным удовольствием переломал!

– Найдём – переломаешь. Осведомители что?

– Молчат пока осведомители. И до этого молчали. О том, что готовится налёт, у меня сведений с самого начала не было. Я своих людей, само собой, напрягу, но уверенности, что смогу через них на банду выйти, нет. Вроде чешем-чешем весь город, а урок в Москве меньше не становится! Когда ж эти уроды сами передохнут как социальное явление! – в сердцах воскликнул он.

В теорию, что по мере развития социализма с плавным переходом в коммунизм, всякие преступные элементы исчезнут сами по себе, ещё верили некоторые милиционеры. Панкратов, похоже, входил в это число. Пройдёт год-другой, и он станет таким же Фомой неверующим, как я.

– Никогда, – огорошил я его этим заявлением.

– Думаешь? – нахмурился он.

Мне, конечно, не хотелось окончательно хоронить его надежды, но скрепя сердце я твёрдо сказал:

– Уверен на сто процентов. И ловить их нам с тобой до самой пенсии. А потом нашим детям и внукам.

Потом, чтобы смягчить его чувства, добавил:

– Но могу тебя порадовать: это не залётные. Злодеи действовали наверняка. Похоже, что заранее всё прощупали и подготовились.

– Допустим, для меня это не новость. Я и сам догадался, что свои орудовали. Местных, конечно, искать проще. Они если и залегли на дно, то где-то здесь, в городе. С такими деньжищами опасно Москву покидать: можно по пути на других злодеев нарваться и тогда прости-прощай награбленное!

– Значит, по горячим найти не удалось, – протянул я. – Теперь понятно, почему Николаев меня из дома дёрнул. Что с другими свидетелями?

– Так себе: только и смогли с их помощью установить, что налётчиков трое было, но это я уже тебе говорил. Примет никаких. Один пониже, двое повыше… Хрень, а не приметы, короче.

– Печально!

– Да уж веселиться не с чего!

– Тогда ищи людей, Коля. И чем больше – тем лучше. Устроим поквартирник.

– Поква… что? – не сообразил он.

– Поквартирник. Это такой праздник жизни для нас, милиционеров, – пояснил я Николаю милицейский термин из будущего. – Пойдём по каждому дому и по всем квартирам с расспросами. Может, кто из жильцов видел чего и просто разрывается от желания излить нам душу.

Панкратов снял кепку и растерянно потёр лоб.

– Быстров, ты ведь сам понимаешь: это центр города, Арбат?!

– И?

– Тут домов как блох на барбоске, и народу тысячи. Мы округу несколько дней прочёсывать будем. За это время всё, что хошь, может произойти.

– Ну, знаешь! – хмыкнул я. – Если голова ничего путного не рожает, работаем ножками. Других гениальных идей у меня для тебя нет. Вот ежели появятся – я тут же