Страна мурров - Ирина Владимировна Скидневская

обхватила плечи руками и начала раскачиваться взад-вперед. У неё покраснели глаза.

— Плохая карта выпадает не всегда, но слишком часто… Не осуждай меня. Я искала способ уберечь тебя, поэтому обратилась к Шани. Она считает, что нужно найти похожую на тебя девочку…

— Зачем? — Фанни настороженно смотрела в скорбное лицо Айлин.

— Чтобы она жила у нас и была бы тебе как сестра.

— Зачем?!

— Быть может, смерть вас перепутает и выберет её, — жестами глухонемых показала Айлин.

На мгновение Фанни онемела.

— Надеюсь, ты сказала ей, что она порядочная свинья?!

— Я сказала, что этот путь не приемлем.

— Правильно! Правильно… Но если об этом пронюхают Дети свободы…

— …мне несдобровать.

Они помолчали.

— Фанни, — сказала Айлин серьёзно. — Тебе известно моё заветное желание. Я считаю, ты очень подходишь на роль…

— …которую я не хочу играть.

— Можешь выслушать не перебивая? Деньги и положение дают человеку почти безграничные возможности для самоутверждения. Просто чтобы это понять, тебе требуется немного больше времени. Не торопись. Представь, ты уедешь, и что потом? Кем ты станешь? Кто тебя ждёт за порогом дома? Может так случиться, что ради призрачной цели стать свободной ты откажешься от великой судьбы.

— Бабушка! У тебя есть и деньги, и власть, но почему мне кажется, что у тебя очень несчастливая жизнь?

— Нормальная у меня жизнь. Не хуже, чем у других.

— Всё время беспокоишься, чего-то боишься.

— Большая ответственность, Фанни. И приближающаяся старость. Старые люди становятся робкими, боятся споткнуться…

— Я тоже боюсь. Боюсь, что, подыскивая себе замену, ты можешь обратить свои знания против меня. Некоторые наши предки, служившие муррам, из ярых ненавистников превращались в их защитников и почитателей. Отличавшийся крайней жестокостью Дуриан Желтобородый, эпоха Сомнений, полюбил расчёсывать Сантэ и делал это с упоением, хотя прежде не раз заявлял во всеуслышание, что мечтает придушить её. В последнее время я запираю на ночь дверь в комнате, потому что боюсь, что однажды, пока я сплю, ты произнесёшь надо мной заклинание, привязывающее меня к этим тварям. Наверняка такое есть.

— Ты обо мне крайне низкого мнения, да?

— Тогда объясни, как пьяница и деспот Дуриан смог полюбить Сантэ. Его опоили? Околдовали?

Айлин встала и в сильном волнении, которое она хотела бы скрыть, прошлась по кабинету.

— Дорогая… Думаю, он прочувствовал главное в наших отношениях с Прекрасными, и оно изменило его.

— И в чём его суть?

— Ты слышишь о нём слишком часто, Фанни, чтобы забыть…

— Не будет мурров — не станет и людей, и поэтому мы должны пылинки с них сдувать? — Фанни поморщилась.

— За неимением лучшего, тебе стоит над этим поразмыслить…

— Знаешь, бабушка, ещё у меня проблемы с книгами. Я боюсь их читать: вдруг между строк я увижу что-то лишнее, некую формулу, и проникнусь к муррам этой самой всепоглощающей любовью? Я даже прочитанные книги не решаюсь перечитывать после того, как узнала о блуждающей информации, что прячется в текстах и кочует из книги в книгу.

— Извини, но откуда ты берёшь такие дикие фантазии?

— Наш подвальщик нашёл письмо, в котором один из Монца делится этим открытием…

Даймон, ужаснулась Айлин. Да как он смеет… в обход неё… тайком… внушать наследнице какую-то несусветную чушь!

— Ты не знаешь, бабушка, Дуриан Желтобородый умел читать?

— Хватит, Фанни… ты меня совсем измучила… Обещаю, я никогда не буду принуждать тебя принять обязанности Хозяйки.

— Правда?

— Решение примешь сама. Но я хотя бы могу поднимать эту тему без опасения наткнуться на твоё раздражение?

Фанни кивнула.

— Будет трудно, но я постараюсь не злиться…

— Помни о нашем соглашении.

На глаза Фанни навернулись слёзы, она обмякла и выглядела такой несчастной, что у Айлин защемило сердце.

— Почему ты так расстроена? Прости, если я была резка с тобой… Я искренне сожалею…

— Сантэ ластится ко мне, — пожаловалась Фанни. — В последнее время она приходит ночью и ложится у меня… как это называется… в головах! После этого я вижу огненные знаки…

— Вот почему ты её пнула, — ломая руки простонала Айлин. — Я должна была догадаться…

— Лезет и лезет, морда кошачья, — всхлипнула Фанни, — подкарауливает по углам… Я боюсь превратиться в кошку, как бабушка Хотэ! Не хочу в сумасшедший дом! — Слёзы рекой хлынули у неё из глаз. — Ты меня там запрёшь, и моя жизнь кончится… Заведу воображаемых котят и буду их вылизывать… Или скрестись, как домашний зверёк, чтобы пустили погулять…

— Ох, дорогая… — Айлин села рядом, крепко обняв Фанни. — Хотэ одолели идеи, она сделала это намеренно. Ты же знаешь, Великая Мау спасла последних людей, выживших после потопа, напоила их своим молоком, но сама остаётся в заточении. Хотэ хочет ей помочь. Она думает, что сможет, понимаешь? Просто запомни: если соблюдать правила, не будет ничего трагичного в контактах с Прекрасными.

— Правда? Ты научишь меня, бабушка? Защитишь?

— Конечно, Фанни. Прямо сейчас и научу. Вытри слёзы и слушай. Тебе всего лишь нужно сказать Сантэ, что ты пока не готова, поняла?

— Так просто?

— Да. А когда передумаешь, позови её, и она придёт…

— Не передумаю.

— Пожалуйста, не торопись…

— И не надейся!

— Но всё же…

— Нет, нет, нет!

Глава 11. Ловисса Длит

1

Айлин вызвала её, но, направляясь к лестнице, Длит увидела в зимнем саду семилетнего племянника садовника, протиравшего листья фикуса. На шее у него был повязан тёплый шарф.

Гонзарик подбежал, и она ласково приобняла его. Он был очень славным. После смерти сестры Лунг взял племянника к себе и заботился о нём, словно он был его собственным сыном. В доме Монца Гонзарик тоже не был обделён вниманием.

— Ты почему не в школе? — спросила Длит. — Горло?

— Болит, — просипел Гонзарик. — Доктор разрешил сегодня остаться дома. Я помогаю Фелиси.

— Она тебя попросила?

— Я сам! — Гонзарик взглянул на свои наручные часы с красивым синим циферблатом. — У меня по расписанию час добрых дел.

Длит погладила мальчика по светлым вихрам и потрогала лоб.

— Да ты горишь… Бросай-ка тряпку, и пойдём покажемся доктору. Наступил час здоровья.

— Ой, — поёжился Гонзарик. — Доктор говорил, возможно, придётся ставить уколы…

— А что нам уколы?

Гонзарик повесил голову.

— Ничего…

— Хороший ответ, милый, — улыбнулась Длит.

Эдам встретил их с хмурым лицом, на которое он, как ни старался, не смог натянуть выражение "Добро пожаловать".

Прошло уже три долгих дня с тех пор, как Спящую Крепость посетил инспектор Слеж. Доктор мучился неизвестностью, но при этом старательно делал вид, что ничего не произошло. Так же вела себя и Айлин. Жизнь в особняке текла своим чередом, и Эдам спрашивал себя — может, он спятил? Не пригрезились