Александр Лонс - Лавка антиквара

— А теперь подробности давай. Что за таблетки? Экстази что ли?

— Да как тебе сказать… в инструкции об этом нет ни слова. Якобы витамины эти с растительными добавками, но я смотрела описание, но криминального ничего не углядела. Ни эфедрина или амфетамина. Зато и бодрость, и похудательный эффект там был, в этой инструкции, и прочий треш. В составе только говорится о растительных компонентах и нейтральных добавках. Мне интересно, это фирма производитель прикололась или кто-то подделывает из отходов какого-нибудь вредного для экологии производства?

— Покажи банку.

— Выкинула в окно. Ну её нах.

— Ты сейчас как? — обеспокоено, спросил я. В голове у моей знакомой царила, похоже, полнейшая неразбериха.

— Вроде бы часов в двенадцать их приняла... Днем. Думаю, что трип уже прошёл. Но сейчас ощущаю себя так, будто весь дух из меня выпустили.

— Может, «скорую» тебе вызвать?

— Сдурел? — всполошилась Маша. — И не думай. Я в норме уже.

— По-моему, тебя всё ещё прёт.

— Да нет же. Точно тебе говорю: я сейчас в совершенно адекватном состоянии!

— Нечего было есть две таблетки, дурашка. Да ещё с Хайспотом и текилой! Сказано было, одну и без алкоголя!

— Судя по инфе в Интернете в моих таблетках весу в полтора раза больше, чем положено. Я, правда, потом ещё кофейку навернула кружечку… И вообще, инструкции читают, когда что-то идёт не так и не туда.

— Ладно. Но я тебя всё-таки немного подправлю. Для этих целей у меня имеется специальный рецепт — «Коктейль Дживса» называется. Отличная штука, незаменимая!

— Чего? — удивилась Маша. — Это то, что я думаю? Расскажи!

— Ну, не знаю, что ты там думаешь, — немного смущенно признался я, — это ещё со студенческих времен, особый напиток. Занимались мы в ту пору всем тем же, чем и остальные нормальные люди: тунеядством, пьянством, мелким блядством. Помимо этого, популярно бренчали на гитарах и периодически общались с параллельными мирами. Некоторые в пьяном угаре развлекались тем, что ходили в деревню, где пугали местных жителей, которые уже немного привыкли, что два-три раза в год на них производится нашествие странных неадекватных людей и относились к этому с философской покорностью, как к неизбежному злу, но временами били студентам морды. А потом приходилось возвращаться к учебе, что не всегда бывало просто. Вот нарочно для этих возвращений применялся «Коктейль Дживса». Тут так: сырое яйцо надо вылить в полстакана ворчестерширского соуса, добавить красный перец, четыре таблетки аспирина и тщательно размешать. Пить залпом. Смысл коктейля не вполне ясен, генезис неизвестен. Всё это не парило, главное пили и получали облегчение.

— А что за соус?

— Можно в магазине купить. Там в составе ямайский и черный перец, гвоздика, имбирь, лук в порошке, мясной бульон и томатная паста. Это придаст сил истерзанному организму и вернет к жизни. Я почему помню состав…

— Какая гадость, — перебила меня Маша. — Ладно, мне уже все равно.

— А что у тебя сейчас с творчеством? — решил я перевести разговор на что-то другое, более нейтральное, а заодно и проверить, как моя подруга ладит с адекватностью восприятия реальности. — Заказ получила?

Тем временем мы перебрались на кухню, и я приступил к  изготовлению  зелья,  рецепт  которого  хорошо  помнил.

— Ох… с этим совсем жопа, — посетовала Маша, внимательно наблюдая за моими действиями. — Ничего я пока не получила. Мне всё чаще кажется, что у меня конкретное такое раздвоение личности, причем вторую вообще не контролирую. Хочется, чтоб как в голливудских фильмах: пришёл Сенсей, крутой такой Сенсей, с большой буквы. Самый-самый лучший из всех, что есть, были и будут, и чтоб спас меня. Пинками под зад, любыми методами. Только в данном случае действует принцип «помоги себе сам». Справедливо, но чертовски сложно… Чего ж я себя такой бессильной и слабой такой ощущаю…

К этому времени я уже закончил свои манипуляции, и наливал в бокал отвратительную на вид жидкость.

— Для начала, выпей вот это.

— Ага, давай… Давай ты будешь помогать справляться с моими внутренними демонами? Сделай массажик, а?..

— Хорошо, сделаю, — покорно согласился я, протягивая Маше приготовленную смесь, которую она проглотила залпом. Целая серия чувств сменилась у неё на лице, а потом она надолго замолкла, будто привыкала к новому для себя состоянию. — Только сними с себя всё.

— Ну? — с опасением спросил я, когда ждать стало уже невмоготу. — И как?

— Очень странно. Сначала будто пищевод огнем обожгло до самого желудка, потом в голову ударило, но теперь просто супер. Спасибо!

— Классическая реакция. Только ты меня извини… — промямлил я. — За ту историю в Питере, ладно?

— Вот мужики блин... чё-нить такое ляпнут, а потом ещё и удивляются, почему мы принимаем решения через призму всего этого. Давно уж извинила, с чего бы я приезжала к тебе после всего?

О том, что происходило между нами в комнате-студии на старой даче, мы больше предпочитали не говорить…

Потом я с низменным любопытством принялся наблюдать, как она начала медленно раздеваться, стремясь избавиться от потенциально навязчивых болезненных ассоциаций. Не дождавшись окончания процесса, я выключил свет, подошел к девушке со спины и аккуратно обнял её за плечи, погрузив лицо в её пушистые волосы. Я нашел ртом мочку уха и аккуратно сжал её зубами. Девушка не возражала. Тогда я опустил руку, отыскал пуговки на её джинсах и попытался расстегнуть.

— Погоди, — сказала художница, аккуратно высвобождаясь из моих объятий, — я сама, мне удобнее так.

Звучание продавливаемого дивана и последующее шуршание снимаемой одежды, подсказывали: девушка легла на спину и двигала ногами до тех пор, пока не освободилась от штанов. Воспользовавшись возникшей заминкой, я как мог быстро скинул всю свою амуницию и подошел ближе  к источнику шелеста. Вдруг девушка поймала меня ногами и привлекла к себе, утягивая на диван. Складывалось впечатление, что она видит в темноте. Тогда я провел рукой по её обнаженному бедру и вдруг коснулся ткани стрингов.

— Не надо, — прошептала Маша, — я сейчас, а то порвешь.

Освободившись от трусиков, она оседлала меня, взяла за кисти рук и прижала их к себе: левую сзади к ягодицам — направив большой палец вверх, вдоль желобка; правую — к лобку, растопыренными пальцами вниз. Затем двинулась вперед, сначала медленно привстала, а потом начала опускаться. Девушка скользнула немного вперед, моя спина судорожно изогнулась, а сильные и влажные с внутренней стороны ноги художницы, крепко сжали мои бедра. Она ритмично двигалась, нанизывая себя, снова и снова скользя вверх и вниз. Время будто остановилось и потеряло всякое значение. Уже ничего не имело значения, ни поиски убийцы, ни тягостные мысли о каких-то обязательствах и проблемах, оставалось только то, что было здесь и сейчас. Так длилось до тех пор, пока я не испытал сильнейший оргазм. Судя по ответному стону — обоюдный.