Александр Лонс - Пансионат

Ладно, не мое дело.

Нелегальную деятельность решил начать с домика Лидии — девушки, одетой при нашем знакомстве в металлические латы, красные колготки и «фетишные» сапоги.

Проникнуть в чужой коттедж и спрятаться оказалось на удивление просто.

Скрючившись, я сидел в тесном стенном шкафу рядом с прохладными водопроводными трубами. Боялся пошевелиться — любой звук выдал бы меня с головой. Хорошо, хоть в животе не бурчало — в который уже раз вознес хвалу своей прозорливой подруге за лекарство, после одной капсулы коего, всякие звуки в кишечнике прекращались часа на три — четыре.

Сидеть было неудобно.

От неловкого положения ноги начали затекать, все тело стало болеть и хотелось пить. Но главное, вдруг возникло неотступное желание опорожнить мочевой пузырь. Вот что значит нервное перенапряжение при отсутствии боевого опыта и профессионализма: нет, чтобы посетить сортир перед мероприятием. Не догадался. Приходилось терпеть. Ведь готовился же, лекарство от бурчания в животе проглотил, а о других вещах забыл позаботиться! Особенно раздражало наличие прекрасного, удобно оборудованного туалета примерно в метре от моего тела.

Тем временем в комнате говорили два голоса — женский и мужской. По голосу опознал похожего на спецназовца Якуба Климентьева. Еще раньше я почти сразу догадался, что его имя, да и вообще все «имена» во всей компании ничего не значат, а придуманы только для конкретной поездки. Это даже не клички и не ники. Первоначально парочка вообще не разговаривала. Как только они пришли, то сразу же бросились на кровать и, судя по скрипу и характерным звукам, им было не до беседы. Но потом, когда все успокоилось, началось самое интересное.

— А знаешь, ты мне сегодня приснился! — вдруг заговорил женский голос, принадлежавший Лидии.

—  Да? Только жаргонизмы не вставляй, бесит.

— Раньше вот не бесило чего-то! Так вот, под самое утро уже. Снилось мне, что я дома, с тобой, уже вставать пора — на работу опаздываю. А тебя укусил здоровенный шершень, и раздуло у тебя полморды, поэтому пришлось везти тебя в больницу. А в больнице прихожу почему-то в морг, а там медсестра-некрофилка, лежит в постели с мертвецом и предлагает, ложись, мол, рядом, чего зря стоишь? Ну, не знаю почему, но соглашаюсь и ложусь. Мертвец уже немного разлагается и слегка пованивает. А эта медсестра достает из под одеяла огромный такой красный пластмассовый фаллический вибратор и говорит: «Надеюсь, ты сумеешь этой штукой воспользоваться?»

— А потом? — спросил мужской голос.

— Потом проснулась.

— Интересно, как такая девушка вела бы себя в жизни? Например, отказывая мужикам, она могла бы сказать: «извините, но не люблю живых!»

— Если только не бояться прослыть некрофилкой, то самое оно.

— А что? — продолжал мужской голос. — Оригинально и не очень грубо. Интересный сон. Креативный. Наверняка ведь такие в реале по земле ходят. И немало, наверное.

— Очень может быть, — продолжил женский голос. — А внешне они нормальные уважаемые люди. У каждого семья, положение в обществе, спокойная тихая профессия.

— Не, все-таки люблю свою работу, получаю от нее какой-то извращённый кайф. Столько людей, таких разных, и непохожих. Лютых мудаков, затаившихся тихонь, маньячных психов, похотливых скотов, чокнутых программистов, пидорасов-дизайнеров, продажных журналюг, вороватых чиновников, бандитов-бизнесменов... Эдакое людское месиво с ароматом кофе. Выполнишь заказ, и как-то сразу легче на сердце становится, будто камень с души падает, извиняюсь за банальность. Люди — это ж самые отвратительные существа на земле. А войны прошлого? Да, много погибло, много жертв. Но благодаря такому ходу истории, именно этим жертвам, встретились наши пра-пра-родители, а значит, существуем мы. Миллионы убиты? Людей и так достаточно много, и гибель миллионов естественное положение для нашего вида.

Сквозь тонкую деревянную стенку слышимость оказалась превосходной, но говорили тихо и приглушенно, поэтому некоторые слова терялись, я не всегда мог их разобрать, и временами приходилось угадывать. Но диктофон все-таки включил, понадеявшись на его чувствительность. Постепенно не то приспособился, не то голоса стали более отчетливыми, однако проблемы с пониманием исчезли.

— Понимаю тебя, — согласился женский голос. — А мое любимое развлечение — вспоминать, что ровно в этот день делала год или два назад. Всегда выходит, будто что-то более занятное. Можно подумать, будто год от года делаюсь все скучнее, или это мои новые воспоминания всегда оказываются живее старых. Прошлым летом, как раз в этот день была суббота. Я и еще двое моих друзей, как ни в чем не бывало, собрались в лес на тренировку. Новое оружие хотели проверить. Уже рассказывала, нет? Ты в ту пору как раз в Нигерию ездил. Ребята выбрали удобную для этого поляну еще заранее, и теперь все направились туда. Кстати, они даже не догадываются о моей профессии, думают, что просто люблю пострелять ради отдыха. Так вот, город прошли, прошли лес и вылезли на однополосную дорогу, что вела к нужному месту, через какой-то новый коттеджный поселок. Только мы в этот поселок вошли, как вдруг — машина, джип с блатными номерами. Так этот внедорожник чуть не сбил одного из наших, задел его, но боковое зеркало отлетело. Вылезло три качка с оружием. В итоге, угрожая пистолетами, наших ребят побили, у одного легкое сотрясение. Моё в ахуе! Когда качки уехали, из будки, что на въезде в поселок у шлагбаума, вышел охранник и спросил, вызвать ли милицию? Ага, щаз! Естественно, мы отказались. Как сказал охранник, в машине сидел префект, а те качки — телохранители этого префекта... Вообще-то тому охраннику все было абсолютно пофигу, и глубоко наплевать. Неподалеку бухали несколько человек, но они забились в кусты, как крысы. Небось, на мобильники снимали, как это нынче любят делать, вместо помощи. В общем, мы еще легко отделались, везучие. Такие дела... Потом этого префекта вместе с его качками ликвидировала в порядке благотворительности, но что толку? На его место пришел другой, еще более мерзостный тип. Отвратительно, блин, когда страной управляют бандиты.

— Ну вот, а ты еще спрашиваешь, почему я такой раздражительный. Все бесит! Особенно люди и я сам. В голове постоянно, ежесекундно крутится один только мат. Ели сдерживаюсь, чтобы не начать говорить каждому прохожему гадости. Стою, например, на остановке и рядом справа три девушки, с узелками на голове, в больших очках и так далее, жуют жвачки и разговаривают противными жеманными голосами. Слева два парня, обычного вида, но манеры тоже бесят — стоят в окружении собственных плевков. Ну и все в таком духе. А заходишь в переполненный вагон и перед глазами видишь чью-нибудь жирную немытую шею в прыщах. Или какие-нибудь грязные, вонючие, немытые волосы. Или смотришь, как какая-нибудь баба красит ресницы, открыв рот. Я этого не хочу видеть, слышать и чувствовать. Меня бесят люди. Когда возвращаюсь домой с работы и подхожу к лифту, только и думаю, хоть бы никто сейчас не ехал со мной в этом маленьком тесном ящике. Только я и ни единого человека больше. И конечно, кто-то обязательно едет. А я всё думаю: «сдохни, сдохни, сдохни, ненавижу тебя, всех и себя, людей и так много, они такие мрази».