Башня грифонов - Мария Хомутовская

Это будет пострашнее маньяка, растворяющего людей! Потому что маньяка мы рано или поздно поймаем, а Полине с этим жить.

– Вы с Полиной это обсуждали? – поинтересовался я.

– Я… нет, – покачала она головой. – Я ведь в самом деле не уверена, что так и было. Может быть, врачи и правы, а я ошибаюсь.

Она натянуто улыбнулась и стала сосредоточенно накладывать сахар себе в чай.

– Но если Полина в самом деле может создавать будущее, почему бы не сказать ей об этом? – пытался я нащупать логику.

Анна Владимировна подняла на меня глаза.

– А откуда нам с тобой знать, что она там наколдует?

Вот теперь меня пробрала дрожь. Я увидел, что она боится Полининой силы, боится магии. Именно для снятия тревоги ей требуется особое действие – звонок дочери. Я бы сказал, что Анна Владимировна не совсем психически здорова.

Я долго сидел в машине, думая об этом разговоре. Возможно ли, что Полина способна изменять будущее? Здравый смысл говорит, что нет. Провидцы могут лишь видеть, но никак не вмешиваться в видение. Они наблюдатели. Любое изменение в будущее человек вносит своими реальными действиями. Поэтому его и нельзя предсказать на сто процентов.

Но даже если предположить, что Полина такая особенная… и действительно это может… Зачем ей создавать в будущем убийство Светланы Гольц? Выгоды ей от этого никакой!

Хотя есть вариант, что, поскольку мать ничего ей не сказала, она не развивала эту способность как следует и теперь она прорывается в реальность неконтролируемо. Но как это проверить?

Я обхватил голову руками. Я не хотел, чтобы это было правдой. Ведь тогда Полину отправят на принудительное лечение или вовсе лишат магии.

Да, бывает и такое. Для опасных преступников или психически нездоровых магов применяется лишение магии. Психологически им очень тяжело становиться обычными людьми, поэтому метод применяют в крайних случаях. Но если наш «маньяк» не может контролировать магию, которая способна уничтожить целый поезд метро, – это достаточные основания.

Так, стоп! Я увлёкся этой фантастической теорией, а ведь из реальных доказательств, что Полина вообще имеет отношение к выздоровлению матери, только то, что Анне Владимировне приснился похожий сон.

Я зашёл в интернет и стал искать подобные случаи. Очень скоро я разобрался, в чём дело. В состоянии наркоза мозг человека очень податлив и подвержен влиянию магии (как и при алкогольном или наркотическом опьянении). Странные сны и видения не были редкостью даже для обычных людей под наркозом. Скорее всего, благодаря сильной эмоциональной связи Полина передала матери своё видение, пока та была на операции. Или ещё проще: не окрепший после наркоза мозг Анны Владимировны, узнав о видении, создал ощущение дежавю.

И ведь наверняка врачи, которых она расспрашивала, говорили об этом Анне Владимировне! Но она предпочла верить в Полинину необычайную силу, чтобы оправдать свой повышенный контроль.

Полининой матери не помешала бы беседа с психиатром, но нет никаких оснований считать, что опасна сама Полина.

Я завёл машину и тронулся. Посмотрим, что узнал Кот.

Глава 12. Майк, кот и скрытые файлы

Кажется, я задремала. Поняла это, когда меня толкнули в плечо. Надо мной, скрючившейся на жёсткой скамье, склонялся незнакомый полицейский.

– Метельская, на выход! – сказал он.

Я встала и равнодушно поплелась за ним. Мне было наплевать, куда меня ведут и зачем. В голове бился последний разговор с Пашей. Теперь я жалела, что была с ним так резка. Он всегда защищал меня, не может он быть такой сволочью, чтобы теперь упрятать за решётку.

Или всё-таки может?

Когда я встретила Богдана, он тоже был внимательным и милым. А потом внимательность превратилась в дотошность и паранойю. Может быть, Пашино стремление найти убийцу тоже обернулось против меня? И это ещё если отбросить слова Высовского…

Мы снова прошли тот же коридор, но вместо кабинета Михаила Григорьевича оказались в другом. Зато сам «официальный» был тут как тут. Я сразу напряглась. Что задумал этот мерзкий тип?

Он стоял у стола, что-то на нём разглядывая, а когда вошли я и дежурный, обернулся.

– Вот ваши вещи, – вместо приветствия указал он на выложенные на столе предметы: мой телефон, ключи и прочую мелочовку. – Можете быть свободны, Полина Алексеевна.

Отупевший от трудной ночи мозг плохо понимал, что происходит.

– Простите?

– Вы можете идти домой, – повторил Михаил Григорьевич, и, несмотря на равнодушное лицо, его губы чуть изогнулись в улыбке.

– Но… почему вы меня отпускаете? – вырвалось у меня при виде этой гаденькой гримасы.

– Гражданка Гольц забрала своё заявление, – пояснил он, – у нас больше нет причин вас задерживать.

Он сделал многозначительную паузу и добавил:

– К тому же я не хочу потворствовать антимаговским планам тайного общества Москвичёва.

Улыбка его на миг стала шире, но он, словно опомнившись, тут же её стёр. Обогнув стол, он уселся и принялся с усердием записывать что-то в ведомости. Мне оставалось только сделать вид, что его поведение совсем не кажется мне странным, а сам он со своей улыбочкой не смахивает на опасного психа.

Я стала собирать своё имущество. Распихав ключи и пачку мятных леденцов по карманам, где и было их законное место, я подцепила двумя пальцами затёртую ручку. Откуда она у меня вообще взялась? Наверное, это не моё.

Вспомнила! Это ручка Максима! Я совершенно про неё забыла! Я взяла её в квартире с «вампиром», чтобы отследить владельца. Но сейчас я уже знаю, что случилось с Максом. В принципе, можно её выбросить. Но после короткого раздумья я положила ручку в карман.

Михаилу Григорьевичу я буркнула что-то прощальное, а через пару минут стояла на улице, щурясь от бледного света.

Дождь закончился. Мутное солнце висело над городом в сером мареве высоких облаков. В это время года оно почти никогда не показывается без них, обнажённым. Словно солнце тоже надело на зиму пуховик.

На выходе я успела заметить, что часы на стене показывали полдень. Интересно, Паша действительно вернётся за мной к обеду? «Тогда его ждёт сюрприз!» – злорадно подумала я.

Мой телефон полицейские отключили, так что я принялась включать его, чтобы вызвать такси. Но не успела обойти всё ту же лужу перед входом в участок, как ко мне подскочила стоявшая в стороне девчонка.

– Привет, Полина! Давай тебя подвезу! – заявила она, схватив меня под руку.

Мелькнули из-под шапки розовые волосы, и я узнала Катю Гольц.

– Какого?.. Чего тебе надо? – возмутилась я.

– Ну как чего? Я же говорила! Поможешь мне с расследованием! – На этот раз помада на её губах была совсем