В глубинах неба - Станислав Цыбульский

не смог бы ее заподозрить, и она продолжала навещать подругу. Через неделю состояние девочки резко ухудшилось, и Ева подслушала разговор врачей, что Матильду с подозрением на аутоиммунное отправляют в Центральную больницу, где сделают тестирование.

– «Я вернулась из больницы и разревелась на плече у Сережи», – рассказывала сама Ева на видеозаписи. – «Мне так плохо было, что такое натворила… Я же не думала, просто хотела, чтобы она не лезла к нам!..»

У сидящей за легким пластиковым столом Евы под глазами залегли черные круги, смуглая кожа казалась грязно-серой. Пальцы с обгрызенными под корень ногтями тряслись, она бесконечно поправляла рубашку и форменную юбку. Черные, давно не мытые волосы были собраны в неровную косу. Из глаз по щекам тянулись ручейки слез. На следующем видео за тем же столом сидел Ромашин. Брюки и рубашка без единого пятна или складки, ладони свободно лежат на столешнице. Может показаться, что парень совершенно спокоен, если не смотреть ему в глаза. В глазах у него застыла обреченность.

– Да легко я справился, там дыра была. – Он пожимает плечами. – Сложнее было незаметно туда новые данные поместить. Я два дня потратил: вечер, утро, вечер, и еще ночью сбежал. Никто и не заметил.

Да, у них могло получиться, если бы Ева не перепутала файлы. В итоге в базу попали данные по второму штамму вместо третьего. Вопрос обсуждался за закрытыми дверями. Всем педсоставом решали, как именно подавать это дело в суд, но в самый разгар разбирательств из больницы сообщили, что Матильде стало лучше. Через два дня состояние девочки стабилизировалось. У Евы получилось.

Дело так и не вышло за стены интерната, хотя кое-кого из высоких кабинетов посвятить в него пришлось. За Ромашиным и Фишер установили постоянный надзор, но решили, что пользы от них будет больше на свободе. До конца проживания в интернате молодые люди обучались по университетской программе, пусть особых высот так и не достигли.

Вот и вся информация. Фактически, Ева работала на Европе по специальности, вела генетические исследования. Скорее всего, Ромашин вспомнил об общем прошлом, когда у Фишер что-то не заладилось в исследованиях. Эта ниточка тоже никуда не ведет. Я закрыл папку, переместил в архив и занялся файлами по конфликту с Новотным.

Первым делом просмотрел список, озаглавленный как «коррупционные связи». Работники таможни, причем, как местные, из системы Юпитера, так и марсианские, и даже земные. Несколько инспекторов, хозяин частной фирмы по найму транспортных барж, даже один министр. Сплошь мелкие сошки, потеря которых никому реально не навредит, таких слишком легко заменить. А министр… Я навел справки, благо, все нашлось в открытом доступе, и обнаружил, что он давно ничем особо не занимается, досиживая последние месяцы перед отставкой. Вот так. В рамках соглашения посадка такого числа фигурантов плюс высокопоставленного чиновника принесут мне очень неплохие плоды. Вот только соглашаться очень уж не хочется.

Далее шли список пропавшего груза с Марса и подробности ссоры в мастерских. Груз предназначался команде Ромашина, тот лично составлял заявку и пробивал ее согласование, но когда прошли все сроки, ничего из запрошенного на складах так и не появилось. Оказалось, что Новотный уже нашел на оборудование покупателей, и контейнер ушел в направлении спутников Юпитера, минуя таможню. Несколько месяцев Ромашин пытался решить дело частным путем, но все закончилось безобразной дракой, после чего он поставил Новотному ультиматум: или груз возвращается на Центральную станцию, или в правлении узнают обо всех известных махинациях. И вскоре после этого корабль Ромашина упал в Юпитер.

Я еще раз просмотрел список пропавшего оборудования: воздухоразделительные установки, плазменные сварочные аппараты, промышленный 3D-принтер, биопринтер, остальное – компоненты для печати, запчасти и мелкая электроника. Покупателей успели отследить, ими оказались мелкие частные старатели, команда нормов, работающих то ли дикарями, то ли в составе какой-то мелкой фирмы. На крошечную номерную луну отправилась полицейская команда, но ничего, кроме брошенных жилых куполов и сломанной техники не нашла.

Очередная никуда не ведущая дверь. И снова все старательно подводится к частным конфликтам: ссора из-за груза, неразделенное первенство открытия… И поэтому очень не хочется идти в направлении, которое мне указывают.

Но что дальше? У меня нет никаких соображений. Если бы как-то попасть в лабораторию, узнать, что это за проект такой, «Второе Кольцо»! Но меня просто не подпустят к луне, а то и не позволят даже построить к ней маршрут. Но ведь я еще не был в доме Новотного. И у Ромашина, судя по доступным файлам, обыски не проводились.

Поднявшись с кровати, я потянулся, потер лицо руками, проверил щетину. Потом тщательно побрился, надел пиджак и вышел из номера. Квартира Новотного располагалась недалеко от гостиницы, всего в одной восьмой окружности, и сначала я отправился к нему. Пошел пешком, сунув руки в карманы и не торопясь. На улице было по-прежнему не протолкнуться. Картов стало совсем немного, а те, что остались, едва ползли, водители и пассажиры громко ругались, рев сигналов врывался в общую какофонию, но гуляющие не реагировали на них абсолютно. Но я уловил что-то, до этого момента мной не замеченное. Над всей улицей повисло напряжение. Во взглядах, в слишком громких голосах, нервных смешках. И было это заметно только у морфов, обычные люди лишь удивленно оглядывались и старались двигаться осторожнее, чтобы лишний раз не столкнуться с плюсами. Что-то назревает. Не думаю, что происходящее как-то связано с карнавалом.

Новотный жил в недавно перестроенном здании. Судя по проекту, выданному подсказкой, здесь значительно расширили комнаты, почти на метр подняли потолки, пожертвовав одним этажом, и в целом превратили старое рабочее общежитие в дом с намеком на элитарность. Вычурный, в позолоте холл вел к лифтам и лестнице, загнанной куда-то к внешней стене станции и почти незаметной. Ресторана не было, вместо него – широкий коридор с крашенными фактурной, под дерево, краской дверями по обе стороны. Миновав лифты, я пошел к лестнице, мне нужно на третий.

Вполне ожидаемо, что лестницей не пользовались с момента перестройки. Широкая, с высокими ступенями, она была рассчитана на морфов, но в слое пыли не было ни единого следа. Стараясь не дышать, я взбежал на нужный этаж.

Дверь в квартиру Новотного открылась, стоило предъявить личный код, отползла, скрываясь в стене и открывая ярко освещенную комнату: электричество погибший управляющий не экономил. Да и вообще не экономил, деньги тратил легко и с размахом. Возникло неожиданное сравнение из детства: цыганская роскошь, когда всего с лишком и с размахом, но при этом абсолютно без