Кира Измайлова - Апрель в Лондоне

Он кивнул на грубовато сделанную деревянную лошадку-качалку самого заслуженного вида. Очевидно, не одно поколение этого семейства полировало спину игрушечного коня своими бархатными штанишками, невольно подумалось Эйприл.

— А как его зовут? — тут же заинтересовался мальчик.

— Я звал Буцефалом, — пожал тот плечами, — как любимого коня Александра Македонского. Дед рассказывал мне эпизоды из истории войн вместо сказок на ночь, чем повергал мою матушку в ужас, — пояснил он Эйприл. — Она полагала, что я от таких рассказов вырасту воинственным и жестоким.

— Но вы…

— Я победил стереотип и вырос чрезмерно осторожным, а о моей жестокости судить не мне, — ответил Люциус и снова повернулся к Драко. — Так вот, дед называл его Эклипсом, был такой знаменитый скакун, а отец почему-то Гансом. Но ты можешь назвать его, как хочешь.

— Я подумаю, — дипломатично ответил мальчик, погладив деревянного коня по шее. — А это что?

— А! Ты же спрашивал про самолеты… — Люциус взял с подставки странного вида игрушку, похожую на гондолу с перепончатыми крыльями, легко подбросил ее под потолок, и та закружилась вокруг люстры, треща перепонками, пока не опустилась в руки Драко. — Это кто-то из родни проверял, жизнеспособны ли проекты да Винчи. Он ведь рисовал схемы летающих машин, это вот одна из них. Выяснилось, что летать они могут, но только с помощью магии либо вот так, опускаются, как кленовое семечко-крылатка. Осторожно!

— Я только потрогать… — испуганно произнес Драко, уже отложивший летучий кораблик и сунувшийся к шахматному столику.

— Я понимаю, но… вот смотри, — тот едва протянул руку, и строй белых пешек грозно ощетинился копьями. — Они как те солдатики, ясно?

— А-а, — с облегчением выдохнул мальчик. — Вы не рассердились?

— Я испугался, что ты поранишься. Поаккуратнее с ними.

Воцарилась неловкая пауза.

— У меня от этой вашей лавки чудес голова кругом идет, — честно призналась Эйприл. — О! А это что? Гимнастический уголок?

— Он самый. Дед с отцом заставляли меня непрестанно упражняться. Плюс верховая езда, плавание фехтование и прочая, прочая, прочая…

— Вы неплохо так наупражнялись, — девушка окинула его взглядом. — А что, у всех аристократов так принято?

Люциус усмехнулся.

— Теоретически — да. Практически — только у тех, у кого хватает средств, терпения, силы воли и способности переступить через жалость к своему крошке, который хнычет, не желая выбираться из теплой постельки, обливаться холодной водой и упражняться до седьмого пота, вместо того, чтобы есть пирожные.

— А вы сможете? — коварно спросила Эйприл.

— Смогу, — немного подумав, ответил он. — Моя мать обладала слишком мягким характером, отец часто отсутствовал, но мне не давал отлынивать от занятий дед, офицер и джентльмен, каких теперь уже не сыскать…

— Офицер? — удивилась она. — И тоже волшебник?

— Да. А что удивительного?

— Мне казалось, волшебники не очень-то охотно общаются с простыми людьми, а уж идти на службу к ним…

— Позвольте, мисс, но он служил не простым людям, а Короне, это совсем не одно и то же. — поправил Люциус. — Он был морским офицером.

Эйприл попыталась мысленно переодеть его в старомодный капитанский мундир, напялить шляпу или даже треуголку… Получалось прекрасно. Даже трость вписывалась в образ. Или это дедов образ был взят за основу?

— Иногда я думаю, что перенес Азкабан достаточно легко только благодаря этой муштре, — негромко произнес он.

— Очень может быть, — кивнула она.

— Именно поэтому, даже если у меня сердце будет кровью обливаться, я стану лично вытаскивать Драко из постели по утрам и заставлять делать все то, что заставлял меня делать мой дед, — завершил мысль Люциус.

— А воинственные сказки на ночь? — поддела Эйприл.

— Сказки — это уже ваша забота. Дедушка Джейкоб мог проводить со мной почти все свое время, а я, увы, не в состоянии осесть дома и посвятить себя только лишь воспитанию сына. Сами понимаете, мисс, мне сейчас придется изрядно потрудиться, чтобы вернуть себе положение в обществе. Поэтому я рассчитываю на вашу помощь…

Она кивнула, не забывая краем глаза отслеживать перемещения Драко в пространстве. Тот надолго застрял у железной дороги, но потом ему наскучило смотреть на поезда, и он вернулся к деревянному Буцефалу.

Люциус проследил за направлением ее взгляда и вдруг спросил провокационно:

— Драко, а чего бы тебе хотелось? О велосипеде я слышал, а еще?

— Качели, — без раздумий ответил тот, — это очень весело… только падать больно.

— Гм. Это подождет до лета. А еще? Чего тебе не хватает?

Драко надолго задумался, пытаясь представить, что стоит попросить, пока разрешают. «Красный галстук, саблю, барабан и щенка бульдога», — невольно припомнила Эйприл, и в тот же момент мальчик выпалил:

— Собаку! Можно?

«Вот и верь после этого в то, что мысль нематериальна…»

— Конечно, можно, — посмеиваясь, сказал Люциус, а Эйприл только тяжело вздохнула. Хорошо, если тот подарит сыну взрослую собачку, а если щенка… кому подтирать за ним лужи? «Тьфу ты, тут прислуга есть!» — впомнила она, когда мужчина щелчком пальцев вызвал уже знакомого домовика. — Приведи Фенелли, да поживее! Будет тебе собака…

Не прошло и пяти минут, как по паркету в коридоре простучали когти, и в детскую вошло… вошла собака Баскервилей. Назвать иначе это чудовище Эйприл не могла, да и вообще разрывалась между желанием броситься спасать Драко и спрятаться за Люциусом, а лучше на шведской стенке.

Фенелли оказался немецким догом, палевым с черной маской. С перепугу Эйприл показалось, что он ростом ей по пояс, не меньше. Впрочем, если она и ошиблась, то ненамного.

— Нравится собачка? — спросил Люциус, улыбаясь, положил руку на благородную голову. — Это один из немногих, кого удалось разыскать, как и Сильвера. Драко? Что скажешь?

— Вы ребенка насмерть перепугаете! — ожила Эйприл. — Да на этом чудовище верхом ездить можно, вместо лошади!

— Точно, о пони-то я и забыл, — прищелкнул пальцами мужчина. — Непременно нужно купить пони…

— Сэр, вы решили разбаловать Драко до полного неприличия?!

— А вы, мисс, решили, что этого пони он будет только гладить по бархатной мордочке и кормить морковкой? Нет, он будет учиться верховой езде… когда немного подрастет, конечно. А пока и Фенелли сойдет. Не беспокойтесь, он абсолютно послушен.

— Я рядом с ним не останусь, — с дрожью в голосе произнесла Эйприл. — Ни за какие деньги!

— Неужели девушка с фермы боится собак?