Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

— Ты говоришь довольно внятно, — медленно проговорил святой Звлкикс. — Это тысяча девятьсот восемьдесят восьмой?

— Да, сэр. Я подписал от вашего имени соглашение о финансовой поддержке с Советом по продаже тостов.

— Наличными?

Джоффи кивнул.

— Слава?*&[email protected], — сказал Звлкикс. — Улучшился ли эль за время моего отсутствия?

— Не особо. Но выбор стал больше.

— Не терпится вкусить. Хубба-бубба! А что это за фря в блузке в облипку?

— Мистер Нонетот, — вмешалась в разговор Лидия, ухитрившаяся просочиться сквозь толпу, — не поясните ли вы нам, что говорит мистер Звлкикс?

— Я… хм… приветствовал его в двадцатом веке и сказал, что мы хотели бы многое узнать у него по поводу пчеловодства и утраченного искусства варения медовухи. Он… ммм… ответил, что сейчас он устал после путешествия и желает миру мира, мостов между нациями и хороших домов для сирот, котят и щенков.

Толпа внезапно раздалась в стороны, пропуская мэра Суиндона. Святой Звлкикс с первого взгляда узнал представителя власти и приветливо улыбнулся лорду Скокки-Маусу, который стремительно подошел к нему и пожал грязную руку монаха.

— Привет, добро пожаловать в двадцатый век, старина, — сказал Скокки-Маус, вытирая руку носовым платком. — Как тебе тут?

— Добро пожаловать в наш век, — перевел Джоффи. — Как вам здесь нравится?

— Отпадно, цыпа, — просто ответил святой.

— Он говорит «спасибо, очень хорошо».

— Скажите драгоценному нашему святому, что его ждет президентский номер в отеле «Финис». Зная о его отвращении к удобствам, мы взяли на себя смелость снять все ковры, занавески, убрали простыни и полотенца и заменили постельное белье мешками, набитыми щебнем.

— Что там несет этот старый хрен?

— Да так.

— А как насчет незаконченного Седьмого Откровения? — вклинилась Лидия. — Не мог бы святой Звлкикс высказаться по этому поводу?

Джоффи быстро перевел вопрос, и святой порылся в складках своей рясы и извлек оттуда маленькую тетрадочку в кожаном переплете. Толпа в молчании следила, как святой, лизнув грязный палец, открывает нужную страницу и читает:

— «И будет победа своя на поле суиндонском в год тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, вследствие чего — и только этого — падет великий тиран и компания под названием „Голиаф“ рухнет».

Все взоры переметнулись к Джоффи. Тот перевел. Толпа ахнула, посыпался град вопросов.

— Мистер Звлкикс, — оживился репортер из «Крота», до тех пор едва не вывихнувший челюсть от зевоты, — вы хотите сказать, «Голиафа» не станет, если Суиндон выиграет Суперкольцо?

— Именно это он и говорит, — ответил Джоффи.

Из лагеря журналистов посыпались новые вопросы, а я тщетно пыталась осознать, чем грозит обернуться эта новая информация. Папа сказал, что победа Суиндона в Суперкольце поможет предотвратить армагеддон, и если предсказание святого Звлкикса сбудется, то субботняя победа именно к этому и приведет. Оставался только один вопрос: как? Я не улавливала ни малейшей связи между двумя упомянутыми событиями. Пока я раздумывала, каким образом финал чемпионата по крокету может повредить без пяти минут диктатору и самой мощной транснациональной корпорации на планете, в разговор вмешался лорд Скокки-Маус и взмахом руки заставил шумную толпу умолкнуть.

— Мистер Нонетот, спасибо любезнейшему святому за его слова. Мы еще успеем поразмыслить над Откровением, но сейчас я хотел бы отвезти нашего гостя на встречу с членами Суиндонской торговой палаты, которая, спешу добавить, пользуется спонсорской поддержкой «Шоколадной стружки святого Биддульфа», лучшего украшения для тортов! После этого мы сможем выпить чаю с морковным кексом. Что скажет на это святой?

Джоффи перевел каждое слово, и святой Звлкикс довольно улыбнулся.

— Поделитесь, святой отец, — спросил Скокки-Маус, направляясь к палатке за чаем и булочками, — каково оно в тринадцатом веке?

— Мэр желает знать, как жилось в тринадцатом веке, и, пожалуйста, без грубостей, солнышко.

— Грязь, сырость, зараза и вши.

— Он говорит, что тринадцатый век напоминает Лондон, ваша милость.

Святой Звлкикс оглянулся на старинную арку — единственное, что осталось от некогда величественного собора, — и спросил:

— А где мой собор?

— Сгорел во время ликвидации монастырей.

— Черт побери, — выругался святой, подняв брови, — я же должен был это предвидеть!

— Dius aute dolor in fugat nulla pariatur, — бормотал Пятница, тыча пальцем в спину святого Звлкикса, быстро исчезавшего в толпе доброжелателей и репортеров.

— Понятия не имею, лапуля. Но у меня такое чувство, что дело становится интересным.

— Ну что ж, — сказала Лидия в камеру, — вот мы и выслушали Откровение, которое можно истолковывать как предсказание опасности для корпорации «Голиаф» и…

Ее оператор бешено жестикулировал, показывая ей, чтобы она ни в коем разе не связывала «тирана» с Ганом в живом эфире.

— …и некоего тирана. С вами была Лидия Сандалик с прямой трансляцией чуда для «ЖАБ-ньюс». А теперь передаю слово нашему спонсору, «Голиаф фармацевтикалс», производителю «геморрелифа».

Глава 12

Кол и Синди

Кол Стокер служил в ТИПА-17, отделе по устранению вампиров и оборотней, самом малочисленном из подразделений агентства. Оперативники ТИПА-17 работали в сумеречном мире живых мертвецов, подменышей, упырей, ликантропов и прочего злобного в целом контингента. Кол получал ордена и медали чаще, чем я перечитывала «Троих в лодке», но он являлся единственным колобитчиком на всем юго-западе Англии, и никто в здравом уме и трезвой памяти не стал бы заниматься его делом за ТИПА-зарплату. Никто, кроме меня. Да и то лишь в тех случаях, когда мне отчаянно не хватало денег.

В глубокой задумчивости катила я коляску с Пятницей к машине. Ставки резко выросли, и мой шанс повлиять на исход Суперкольца сделался еще призрачнее. Коль скоро Ган с «Голиафом» жизненно заинтересованы в поражении «Суиндонских молотков», вероятность нашей победы падает с отметки «крайне маловероятно» до «категорически невозможно».

— Понятно, — раздался где-то рядом голос, — почему «Голиаф» перешел на вероподдерживаемую систему управления.

Я обернулась и увидела моего сталкера, Мильона де Роза, почти наступающего мне на пятки. Наверное, вопрос его крайне волновал, раз он нарушил прямой запрет. Я притормозила.