Немного безумия (СИ) - Павел Журба

мог услышать весь порт, каждый корабль из сотен приходящих, даже звон капитанских бокалов, отмечающих вместе с их хозяевами прибытие в северную столицу мира.

Но всё это лишь помехи. Моя цель впереди. Я начну с опроса людей, чтобы вызнать всё о местных скинхедах. Я найду их родителей, выбью все адреса потайных нор, а потом самолично вырежу на Пруте имя его жертвы. Я уверен, что он причастен к исчезновению Дженни Крамер…

Направляясь домой, я не мог не восторгаться новыми запахами, как не отвлекал себя мыслями о деле. Вкуснейшая, только пожаренная рыба манила своим ароматом белого мяса и базилика. Сколько жратвы местные пройдохи готовили портовым воякам, не счесть… сосиски на сливочном масле, хрустящие из-за панировки отбивные, плавленые сыры, наваристые супы с мягкой картошкой, чёрные буханки, агрессивно выглядывающие из под полотенца, коим их накрыли от солёных морских брызг — всё это великолепие било по ожившим рецепторам почти что кулаком и не давало и секунды сосредоточиться на мыслях по делу Дженни Крамер.

Поэтому, особо не пожалев, я таки обменял свой кошель на пару бутербродов с жирной колбасой и заветренным сыром. Эти милашки, под жирным соусом, от которого можно броситься в туалет сразу, как доешь сие творение грубой мужской кухни, сверкали на грязном немытом столе. Их повар был настоящей морской косточкой — крепкий мужик с моржовыми усами и немного размывшейся татуировкой якоря на плече. Такой может и прибить половником, если ему нагрубить. Но я то парень тихий: постаиваю близ походной кибитки, исполняющей роль наземного камбуза, и поедаю чудо кулинарии, изредка глядя по сторонам.

— Вкусный ликёр, должно быть. — повар кивнул в сторону одного из кораблей, при этом успевая помешивать гуляш и нарезать зелёный лук. — Стоит уже с неделю, а я всё это время слюной обливаюсь. Раньше тут шерсть носили, так хоть не так тяжко было… а если жена поймает, то мне несдобровать. Только съехались.

— Сочувствую.

Я смотрел, как из корабля в полусотне метров от нас выносят коробки, а какой-то тучный купец из глубинки, подъехавший к судну, взваливает их на почти что развалившуюся повозку. Жадность до добра не доведёт, ему следовало сменить хотя бы колёса… нагрузив телегу под завязку, торговец залез на козлы и тихо поехал.

Доев прекрасную пищу богов и пожелав кулинару удачи с женой, я направился к кораблю, чтобы разменять свой почти рваный галстук на бутылку. Надеюсь, тот жадюга забрал не всё.

— Приветствую, парни! — весело крикнул я, подойдя к скользкому пирсу. Если говорить хоть с крупицей грусти, то обмена не произойдёт, поэтому надо постараться.

— Здравствуй. — сказали матросы, осмотрев меня с ног до головы. — Чего надо?

Для начала я пожал двоим амбалам руки. Было очень приятно наблюдать, как матросы удивляются моей ладони и немного опускают плечи.

— Не могли бы вы продать мне бутылочку ликёра?

— Извиняй, мужик, у нас всё по партиям. Послезавтра отдаём последнюю и отчаливаем из города, пока беды не случилось.

— Что, ждёте неприятностей? — я старался говорить легко и непринуждённо.

— Ваш город так и тянет на неприятности. А ещё и пошлины такие, что и торговать скоро станем в убыток. — моряки заржали. Есть в этих больших и добрых ребятах своя особая романтика — загорелые, изведавшие множество стран и женщин, они словно стали кусочком той жизни, о которой мечтает не ведающее о трудностях путешествий большинство. Не было цинги, пиратов, жёсткой дисциплины и суровой иерархии в закрытом обществе мужчин, были лишь розовые закаты, соединяющиеся с высокими, но при том совершенно неопасными волнами, острова с зеленью пальм, заграничные города с незаканчивающимся пивом… хочу стать моряком.

— О чём задумался, мужик? — спросил уже один бугай. Второй куда-то запропастился.

— Да так, думаю, где бы теперь достать выпивки. — я собирался уйти, но моряк бесцеремонно схватил меня за кисть. Я сжал кулак. Впервые за долгое время он стал похож на орудие, а не на прибор для раздавания щелбанов.

— Подожди, сейчас наш боцман придёт, может скажет чего, даст бутылочку… — обмениваться с серьёзным человеком на галстук в мои планы не входило. Если моряки и могли отдать бутылку, закрыв глаза на правила, то боцман подымет меня на смех.

— Нет, спасибо, я лучше куплю водки.

— Да погоди ты! — мало того, что мою руку не отпустили, так ещё и так сильно дёрнули, что я был вынужден упасть в объятия моряка.

Поняв опасность такого положения, я мигом вырвался из хватки, покраснев от злости. С трудом сдерживаемые кулаки ожидали решительных действий… Для начала я с силой толкнул этого урода, надеясь, что он свалится в холодную воду, но тот и бровью не повёл. Дай бог, сдвинулся на шаг.

— Ты нарываешься. Не стоит меня злить, юнец.

— Да? — моряк усмехнулся и скрестил руки на груди. Мощные бицепсы могли порвать его легкую куртку.

Обстановка накалилась…

— Приветствую, мистер Браун! — я по-ребячески округлил глаза, услышав сей могучий голос. Его тут не должно было быть.

Не поверив своим ушам, я поднял голову в сторону корабельного трапа. Оттуда спускалось приведение… не то чтобы данный субъект на самом деле был приведением, нет, этот человек был вполне живым и здоровым, но при нашей последней встрече мне показалось, что ему больше никогда не хотелось со мной видеться.

— Не думал, что встречусь с вами в порту. Полагал, вы спите до трёх! — шутливо сказало приведение.

— Мистер Гаус, ну как вы могли такое обо мне подумать? Я же, как-никак, детектив, и моя работа — просыпаться рано и делать вид, что работаю. — истерический смех.

— По правде говоря, мне очень любопытна цель вашего визита в порт. Что вы здесь делаете? — Седерик кивнул, и морячок, который чуть не получил от меня фингал, умотал на корабль.

— Могу спросить у вас то же самое. Что работнику психбольницы понадобилось на торговом судне? Никак морякам платят больше, чем медбратьям? Ай-ай-ай, чем же думает глупый главврач, не доплачивая своему первому работнику пару лишних монет.

— Я всё же первый спросил. — гигант обаятельно улыбнулся. Обаятельно только для него, естественно, потому как для меня он скорее с трудом открыл губы.

— Я приходил сюда поесть бутербродов. Знаете, у многих есть традиция — по утрам ходить в кафе около дома и вкушать плоды человеческого труда. Вот и я каждый день хожу к одному и тому же повару. Он делает такие жирные сосиски, м-м-м… уверяю, если вы возьмёте их в руки, то потом никогда не отмоете пальцев. — Гаус отчего-то знатно насторожился.

— Вы живёте около порта?

— Да. — без лишних сомнений соврал