НекроХаник 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич

Через два часа сэр Девид Роуз неслышной тенью пробрался в кабинет. Дремавший на диване Чарли Флетчер встряхнулся и протер красные от усталости глаза:

— Прошу прощения, господин премьер-министр, поужинал без вас. После Аккры толком не кормили. И там сразу с грузовика всех заперли в местной тюрьме. Потом затолкали в дирижабль и пожелали удачного полета.

— Ничего страшно, Чарли, я все понимаю.

— Как прошли частные дебаты?

— Как обычно. Свора идиотов до сих пор не понимает, что мы не просто публично обделались. Мы хотим выйти на сцену и повторить это еще раз на бис. Я даже рад, что послезавтра уйду в отставку, меня хотя бы не окунут в помои повторно. Все, как говорят кузены, я превратился в “хромую утку”.

— Все так плохо?

— Скажем так, я настоятельно не рекомендую связываться с нынешними тори или виги.

— Так их уже полвека как нет, сэр Роуз.

— Вывеску сменили, придурки остались… Что я предлагаю. Мне позорная отставка, тебе добровольная изоляция дома. Родные в курсе, каким чудом тебе удалось удрать из Сахары. Думаю, они будут рады, что ты вернулся живой и здоровый, а не в виде пустых слов соболезнования на похоронке. Подождем, время в данном случае играет на нас. Когда у этих, — старик пренебрежительно ткнул пальцем в стену, — окончательно подгорит, они начнут бегать и пытаться наводить мосты. Интриговать, как обычно и гадить по привычке. Не связывайся. Никаких обещаний, изображай оскорбленную невинность. Ну и от поездок за границу я пока рекомендую воздержаться.

— Туристом? Спасибо, на моих глазах жрали людей. Хочу побыть дома, за надежными стенами, рядом с коллекцией ружей. И буду держать их заряженными.

— Вот и хорошо. Я аккуратно уйду в оппозицию и посмотрю, чем вся дикость закончится. Детальный план будет чуть позже. Надо подождать, пока основные игроки разберут сыгравшие ставки и начнут делать новые. Раньше времени суетиться не нужно. Я так понимаю, что в ближайшие полгода мы увидим контуры будущего. И с этим уже можно будет работать на перспективу.

***

— Вот последняя сводка из Африки, господин президент.

Эмиль Любе считался слабым президентом, компромиссной фигурой. Когда его избирали, многие делали ставки, сколько месяцев этот человек с излишне мягким характером удержится у власти.

Годы шли, президент сидел на своем месте, умудряясь решать все новые проблемы, с которыми сталкивалась Франция. Избранные правительства сменяли одно другое, поддерживая его кандидатуру. Многочисленные партии грызли друг друга в газетах и в парламенте, президент же оставался над схваткой. Через год подходит очередной срок завершения полномочий, и пожилой мужчина собирался подать в отставку. Он устал от беспокойной работы, карикатур в газетах и нервотрепки, которая стала ежедневной. Особенно не хотелось получить пулю от очередного националиста, требующего сцепиться с немцами, посмевшими протянуть загребущие руки на юг.

Самое забавное, что Любе смог выстроить достаточно ровные отношения со всеми коронованными особами как на континенте, так и через пролив. Это позволяло лавировать между чужими интересами и жонглировать скудными ресурсами, затыкая многочисленные дыры в экономике. Но то, с чем пришлось столкнуться в последние дни…

Африка. Проклятая всеми богами земля, обильно политая кровью. Сухие строки аналитической записки: “Утрата Алжира в течении месяца, потеря Марокко к концу года”. Фактически все территории, считавшиеся французскими — под ударом. Большая часть уже утрачена, остальные доживают последние дни. Генералитет не знает, что делать в этом случае. Войска из Алжира и Марокко бежали, побросав имущество. Те, кто сидит в метрополии, не поедет в пески под страхом смерти. Потому что “журналисты врут, будто зомби уничтожили”. И людей можно понять. В Румынии резня идет до сих пор — периодически на границе столкновения, санитарный кордон постоянно подвергается атакам. Пусть не так, как это было год или даже два назад, но нечисть задавить окончательно не удалось. А тут — целый материк, сожравший британский корпус за одну ночь.

— Посол из Берлина уже прибыл?

— Так точно, господин президент, ждет в приемной.

— Зовите.

Надо понять, что хочет Вильгельм. Он сорвал куш, забрал столько, что людей не хватит освоить в ближайшие сто лет. На чем он остановится?

— Господин президент.

— Господин посол… Вы хотели меня видеть.

— Совершенно верно. Мой император попросил передать вам следующее предложение. Если оно вас устроит, официально заключить договор можно будет в самое ближайшее время. С вашего позволения, я разверну карту с нанесенными отметками.

Все та же Африка. И четкие темно-синие линии по желтому, перекраивающие существующие границы.

— Великий Рейх хочет предложить соседу следующее… Мы обеспечиваем поддержку и защиту границ французских колоний, гарантируем контроль нашей территории, уничтожив любые банды в ближайшее время. Алжир остается почти в прежних пределах, только теперь южнее линия разделения будет проходить по краю плато: Абадла, Лагуат, Бискра и Бир-Эль Атер. Озера Мельгир и Эль-Джерид остаются на нашей территории, озера Шегри у вас. Далее, на какие-либо участки Марокко мы не претендуем. Южная граница остается на месте, вот здесь. Мы отметили.

Карандаш, которым посол показывал грани нового миропорядка, скользнул южнее.

— Рейх получает выход к Атлантическому океану, заняв земли от юга Марокко до Гамбии. Британский анклав и все ваши колонии южнее нас не интересуют. Форты будут поставлены рядом с Каесом, Немой, Томбукту, севернее реки Нигер, затем через Тану и дальше на восток, до Египетских владений. Мы никоим образом не претендуем на земли с этой стороны границы. Будь то ваши колонии, или британские, или чьи-то другие. Фактически мы вынуждены контролировать территорию, которая подверглась нападению нежити, дабы не допустить повторения подобного инцидента.

— Это мне понятно. Что-то еще?

— Да. Мой император просил передать — если новый договор будет подписан в течение этого месяца, уже зашедшие на территорию Алжира войска будут отведены на основные места дислокации. Кроме того, в планы по ирригации Сахары мы включим и ваши территории. Русские предоставили кудесников, кто поможет превратить пустыню в цветущий сад. Вы наверняка знаете, что сейчас из себя представляют Каракумы. Это новая житница южных губерний… Мы окажем необходимую помощь снаряжением и солдатами, если это потребуется для наведения порядка. Например, на западе Африки, где сейчас бесчинствуют мародеры. После того, как волнения будут подавлены, штурмовые батальоны немедленно вернутся домой.

Президент Франции смотрел на карту и думал. Фактически сосед хочет зафиксировать де-юре результат молниеносной войны в Сахаре. Получится у немцев превратить пустыню в новый рай на земле или нет — вопрос десятый. А вот удержать зашатавшуюся власть в колониях — это шанс. Особенно, если полудохлый Легион подопрут штыками прошедшие горнило сражений отборные немецкие части.

— Кроме того, — посол убрал карандаш, — есть предложение превратить Средиземное море в демилитаризованную зону. Выставить кордон в Гибралтарском проливе и ввести запрет на проход любых военных кораблей, за исключением Испании, Франции, Италии, Германии, Российской Империи и Порты. Запрет будет касаться и канала. Если кому-то захочется побряцать оружием, пусть развлекается в Атлантике или Индийском океане.

— Оба предложения входят в один пакет или могут быть одобрены раздельно? — переспросил Любэ.

— Желательно, совместно, господин президент. В настоящий момент мы ждем согласия со стороны Испании и вас. Остальные страны идею приняли. Совместные силы для патрулирования и борьбы с пиратами разместятся в базах на побережье Африки и там, где новая коалиция посчитает необходимым. На торговое судоходство данное решение никоим образом не влияет.

Вот так. Шах и мат. Британцев и американцев пинком под зад, север черного континента подмят новыми союзниками, пустыня целиком под их контролем. И если успеть к ним присоединиться, то не придется подставлять под молотки флот, как упорно требуют англичане. Наоборот, можно будет протащить частичное сокращение и перевооружение. Основные тяготы охраны Средиземноморья на себя наверняка возьмут итальянцы с русскими. Или немцы. Кто-нибудь, только не мы.