Джим Батчер - Летний Рыцарь

– Ба, Морган, имей в виду: мой кот может быть опасен для общества. Ты бы допросил его.

Морган выпрямился. Лицо его заметно побагровело. Он кашлянул и снова направился к выходу.

– Совет Старейшин просил меня передать тебе, что они будут присматривать за тем, как ты проходишь Испытание, но вмешиваться в него не станут, тем более, помогать, – он достал из кармана рубахи визитную карточку и бросил ее на пол. – По этому телефону ты сможешь связаться со Старейшинами. Дашь им знать, когда провалишь Испытание.

– Поосторожней на выходе, – посоветовал я. – Неровен час, дверь мозги вышибет.

Морган испепелил меня взглядом и вышел, хлопнув за собой дверью. Я услышал, как он, грохоча башмаками, поднимается по ступенькам.

Отходняк начался только через полминуты после его ухода. Меня начало трясти – реакция на стресс. Хорошо еще, это случилось не у него на глазах. Я прислонился к двери, зажмурился и зябко охватил себя руками. Так, по крайней мере, дрожь ощущалась слабее.

Еще через минуту, а может, через две, я услышал негромкие шаги Элейн. Огонь в камине разгорелся сильнее.

– Они ушли? – спросила Элейн. Голос ее звучал старательно-ровно.

– Угу. Хотя наверняка наблюдают за входом.

Я ощутил ее пальцы у себя на плече.

– Гарри, ты весь дрожишь.

– Сейчас пройдет.

– Ты ведь мог убить его, – заметила Элейн. – Ты первый выхватил шпагу.

– Угу.

– Он что, правда хотел подставить тебя так, как ты сказал?

Я посмотрел на нее. Лицо ее было встревоженным.

– Угу, – вздохнул я.

– Боже мой, Гарри, – она тряхнула головой. – Это хуже паранойи. И ты хочешь, чтобы я сдалась на милость этих людей?

Я накрыл ее руку своей.

– Не этих, – попытался успокоить ее я. – Не все в Совете похожи на Моргана.

На мгновение она заглянула мне в глаза. Потом осторожно отняла у меня руку.

– Нет. Я не собираюсь зависеть от таких людей, как эти. Ни за что.

– Элейн!

Она покачала головой.

– Я ухожу, Гарри, – она откинула волосы с лица. – Ты расскажешь им обо мне?

Я вздохнул. Если Стражам станет известно о том, что Элейн все еще жива и избегает встречи с ними, они развяжут натуральную охоту на ведьм. Стражи никогда не отличались терпимостью и попытками понять противную сторону, и Морган служил наглядной иллюстрацией этого. Любой, кто попробовал бы укрыть ее, автоматически становился их мишенью. Можно подумать, у меня мало проблем без этого...

– Нет, – сказал я. – Конечно, нет.

Элейн одарила меня чуть натянутой улыбкой.

– Спасибо, Гарри, – она перехватила свой посох обеими руками. – Выпустишь меня?

– Они наверняка оставили кого-то следить.

– Я прикроюсь завесой. Они меня не увидят.

– Они неплохие наблюдатели.

Она пожала плечами.

– Я круче. У меня богатый опыт.

Я покачал головой.

– Что будем делать с феями?

– Не знаю, – призналась она. – Я с тобой свяжусь.

– Как мне найти тебя?

Она кивнула в сторону двери. Я отворил ее. Она шагнула ко мне и снова коснулась моей щеки теплыми губами.

– Это у тебя офис с телефоном, – сказала она. – Я позвоню, – она шагнула к двери и чуть слышно шепнула что-то. Вокруг нее возникло серебристое сияние, и я зажмурился. Когда я открыл глаза, ее уже не было.

Я не сразу закрыл дверь – и, как выяснилось, не зря. Мгновением спустя по ступенькам скатился огромным пушистым шаром Мистер. Он остановился у моих ног, сипло мяукнул и царственной походкой проследовал в комнату. Там он дождался меня, свернулся клубком и замурлыкал – звук напоминал рокот судового дизеля на холостом ходу. Веса в Мистере фунтов тридцать, так что размерами он больше напоминает пуму. Я сильно подозреваю, что одним из его родителей был саблезубый тигр.

– Отличный расчет, – похвалил я его, запирая дверь.

Я постоял немного в полутемной, освещенной одним камином комнате. Щеку еще покалывало в том месте, где ее коснулись губы Элейн. В воздухе еще висел запах ее духов, пробудивший в памяти уйму всего такого, что я считал давным-давно забытым. От этого я вдруг почувствовал себя совсем старым, усталым и одиноким.

Я подошел к камину и поправил на полке открытку, которую Сьюзен прислала мне на последнее Рождество. Потом посмотрел на стоявшую рядом фотографию. В то воскресенье мы с ней гуляли в парке – она была одета в узкий голубой топик и коротко обрезанные шорты. Зубы казались неправдоподобно белыми на фоне дочерна загорелой кожи и черных как смоль волос. Я снял ее в момент, когда она смеялась, и глаза ее счастливо сияли.

Я тряхнул головой.

– Устал я, Мистер, – сказал я. – Устал как черт-те что.

Мистер сочувственно мяукнул.

– Ну, отдохнуть было бы разумнее всего... хотя кто я такой, чтобы говорить о разумном, а? Если я и разговариваю-то больше со своим котом, – я вздохнул, поскреб бороду и кивнул сам себе. – Ладно, минуту на диване. А потом за работу.

Я помню еще, как опустился на диван, а потом все заволокло благословенной чернотой.

Что ж, очень даже кстати. На следующий день все запуталось еще сильнее.

Глава десятая

Как выяснилось, я недостаточно устал, чтобы уснуть мертвым сном. В какой-то момент мое подсознание – я с ним знаком, и такого извращенца надо еще поискать – свернуло на проторенную дорожку, поскольку мой сон сделался очередной вариацией на тему, что снилась мне почти каждую ночь с тех пор, как я в последний раз видел Сьюзен.

Сон начался с поцелуя.

У Сьюзен восхитительные губы. Не слишком тонкие, не слишком полные. Всегда мягкие, всегда теплые. Когда она целовала меня, весь мир словно переставал существовать. Не было ничего, кроме прикосновения ее губ к моим. Я целовал эту приснившуюся Сьюзен, и она словно таяла, обволакивая меня своим телом. Пальцы ее скользнули по моей груди, чуть царапнув кожу ногтями.

Наконец, я оторвался от ее губ, чтобы вздохнуть, но веки мои казались слишком тяжелыми, чтобы открыть глаза. Губы дрожали в ожидании новых поцелуев. Она посмотрела на меня затуманенным взглядом. Волосы ее были подхвачены в хвост, спускавшийся ей до лопаток. Странное дело, во сне ее волосы казались длиннее. Лицо ее склонилось ко мне на грудь.

– Ты в порядке? – спросил я ее. Я всегда спрашивал это. И как всегда она улыбнулась мне горькой улыбкой и не ответила. Я прикусил губу. – Я все еще ищу. Я не сдался.

Она покачала головой и отстранилась от меня. Мне хватило ума оглядеться по сторонам. На этот раз действие происходило в темном переулке. Ближняя к нам стена содрогалась от музыки из диско-клуба. На Сьюзен были темные слаксы в обтяжку и блузка с короткими рукавами; на плечи она накинула мою черную кожаную ветровку. Она пристально посмотрела на меня и повернулась ко входу в клуб.