Евгений Нестеренко - Тень ведьмы

— Можете не извиняться, господин боров, мы привыкшие, — продолжала шутить Марта.

— Да тише ты, еще услышит! — ответила тихонько Мария. — Если он твои слова учует, так точно лопнет со злости, как тот помидор.

В это время ударил колокол.

Господин Оак невнятно произнес еще несколько фраз о благородном образовании, затем взял со стола книгу и объявил, что занятие окончено.

Атмосфера в аудитории заметно оживилась.

— Пойдем на озеро! Ну Маруська, ну пойдем! — Марта тянула ее за рукав. На что тебе эти библиотеки? Там одна пыль. А на озере вода сейчас теплая и чистая-чистая. Идем!

— Ну что ты привязалась со своим озером! Вчера ведь ходили.

— Так то вчера, а это сегодня. Вот скоро осень настанет — поздно будет.

— Ты, Марта, кого угодно замучишь. Ладно, пойдем.

Они вышли из комнаты.

— Подожди, сейчас только за Хеленой сбегаю…

— Я буду во дворе, — Мария направилась к лестнице.

Во дворе было пустынно. Полдень, самое жаркое время все предпочитали пережидать в замке — камень держал прохладу. Даже стражников не было видно, они прятались в своей каморке. Правда, решетку ворот они предусмотрительно опустили.

Появились Марта с Хеленой.

— Ну что, идем?

Они подошли к воротам.

— Эй, дядьки, открывайте! — задорно крикнула Марта.

Из каморки стражников послышался ропот.

— Кому там приспичило?

Вышел рослый дружинник.

— Мы на озеро, дяденька, идем, пойдешь с нами? — дурачилась Марта.

— А что, пойду! — осклабился дружинник. — Заместо провожатого.

— Не, провожатый у нас уже есть, — Марта кивнула на Хелену. — Ты с нами для охраны иди.

— Было бы что охранять! — хохотнул дружинник, поднимая ворота.

— Ах ты, дяденька… Да я, может, прынцесса! — Марта театрально задрала голову, надула щеки. — Вот сейчас велю тебе голову срубить!

— Как срубить, неужто начисто? — притворно ахнул дружинник.

— Ну ладно, — смилостивилась Марта, — велю не начисто срубить, а немножечко оставить.

— Вот спасибо, а то я уж не знал, на что буду шлем надевать!

— Так-то. И помни: дворянство — вот истинный цвет человечий, в саду Господнем выросший.

Девушки вышли за ворота.

Дружинник, все еще продолжая ухмыляться, опустил ворота.

Озеро было широким и тихим. Небольшие волны омывали каменистый берег. Зеленый налет водорослей мягко покрывал камни. Вдоль берега кое-где тянулись редкие заросли, а на воде колыхались желтые головки кувшинок.

Несмотря на обманчивое спокойствие, озеро было глубоким и коварным. Скалистый берег почти отвесно уходил вглубь. А когда озеро сердилось или волновалось, со дна поднимались пласты ледяной, никогда не видевшей солнца воды и охватывали неосторожного пловца холодными руками, стараясь утянуть вниз.

И даже верхние водные слои, вопреки заверениям Марты, были довольно холодными.

— У-у-у, холодина! Марта, я тебя утоплю! — стуча зубами пообещала Мария. «Вода сейчас теплая»! Не доплыть мне до берега, замерзну. — А ты резвей плыви, шевелись! — поучала Марта. — Враз согреешься! Хелена, давай к нам!

— Нет, что-то не хочется! — прокричала с берега Хелена. — Сорвите лучше мне водную лилию.

— Хитрая! Плыви и срывай сама.

— Ну и не надо! — отвечала Хелена. — Вот следующий раз не пойду с вами, будете госпожу Глорию просить…

— Ладно-ладно, будет тебе лилия, — сказала Марта, подплывая к кувшинке. Ишь ты, крепко как держится! — удивилась она, пытаясь сорвать цветок.

— Н-не трог-гай, — посиневшими губами сказала Мария. — Вот выплывет водяной и утянет тебя на дно!

— Так прям и утянет. Больно я ему нужна!

— К-конечно, нужна. Он и-из утопленниц ру… русалок делает, а з-затем они ему служат. Н-ноги у них обр-растают рыбьей ч-чешуей и плавниками, д-да.

— Да ну тебя! — Марта беспокойно оглянулась, продолжая дергать стебель.

— Н-не в-веришь? Вот станешь р-русалкой, так узнаешь… — зловещим голосом продолжала Мария, заикаясь от холода. — В-волосы твои пок-кроет тина, они станут з-зелеными, а вместо к-крови в ж-жилах б-будет течь в-вода…

— А! — закричала Марта, забив руками по воде. — Тянет!

И с истошным визгом, взбивая пену и отплевываясь, она устремилась к берегу.

Мария поплыла за ней.

— Что-то холодное, сколькое, как ухватит за ногу! И давай вниз тянуть! У меня и сердце остановилось, — рассказывала Марта на берегу. — Ну, думаю, пропала — водяной!

— А может это жаба была? — смеялась Мария. — Принц-жаба, заколдованный. Дай-ка, думает, Марту поцелую, авось в человека обратно превращусь?

— Ну и дура ты, Маруська! — обижалась Марта. — Где ты видела принцев-жаб? Любое дитя знает, что бывают только принцессы-жабы…

Но это еще больше развеселило Марию.

— Ха-ха-ха! Ну, влипла бы ты, Марта! Вот поцеловала б тебя жаба, пришлось бы на принцессе жениться! Ой, не могу!

Хелена тоже смеялась.

— Да ну вас совсем! — отмахнулась Марта. — Только бы шуточки шутить, а сами небось бы со страху померли, кабы вас кто на дно потянул…

Ворота им открывал тот же самый дружинник.

— Как, ваше высочество, прошло купание? — спросил он.

— Плохо, — ответила Марта.

— И не спрашивайте! — покачала головой Мария. — Ее высочество чуть не утащил на дно водяной!

— Ах он поганец! — изумился дружинник. — Да как он посмел? А может это был сом?

— Или все-таки принц-жаба? — предположила Мария.

— Сама ты жаба! — Марта продолжала дуться.

Во дворе по-прежнему было пусто.

Хелена завернула на кухню, а Мария с Мартой пошли к себе.

К вечеру девушки помирились. Марта просто не могла долго сердиться, ее веселый нрав не позволял.

— Ну что, Марта, туши свечу, уже десять пробило, — сказала Мария.

— Что-то я не слышала, — притворно протянула Марта.

— Сейчас госпожа Глория зайдет, сразу услышишь…

Марта юркнула под одеяло.

— А я уже сплю! Туши сама.

Мария подошла к окну, погасила свечу. Распахнула окно. Там, за окном, притаилась темнота. И тишина.

Послышался звук шагов. Мария выглянула в окно. Долго всматривалась в темноту, но так ничего и не увидела.

Она поправила волосы и легла на кровать. Сон принял ее в свои объятия…

Неожиданно Мария проснулась. Странное, необъяснимое чувство охватило ее. Как будто кто-то подошел к ней и тихо назвал ее имя. Еще во сне. И вот она проснулась, но голос умолк.

Вокруг по-прежнему было тихо. В окно заглядывал любопытный месяц, освещая комнату матовым светом. С улицы тянуло прохладой.

Мария поднялась и закрыла окно. Поглядела на Марту — та крепко спала, разбросав по подушке волосы. Не было ничего необычного. Спокойная летняя ночь. Но ощущение тревоги не исчезало. Даже не тревоги, а какого-то ожидания. Как будто знаешь — что-то должно произойти. Что-то страшное, но в то же время томительно волнующее. Что-то таинственное и, как всякая тайна, захватывающее душу холодными щупальцами любопытства. Что-то, держащее сердце в напряжении, заставляющее его сбиваться с ритма.