Леонида Подвойская - Изродок

- Да. Вот этот перстень, к примеру. Из драгоценностей царской семьи. Я ради него даже на… некоторые нарушения пошел. Уж очень долго за ним гонялся. По легенде… впрочем, чего там, - тяжело вздохнул владелец аукциона.

- Забирайте, - протянул я драгоценность. Потом отдадите валютой.

- Но… но…

- Для вас он почему-то дорог, а мне…, ну все равно толкану.

- Вы - великодушный молодой человек. Позвольте мне вас угостить?

- Но вы же…

- А! У меня здесь неограниченный кредит.

Мы устроились в уже полупустом ресторанчике. По случаю наступающего утра музыканты и стриптизерши свою работу закончили, но официант принял нас, точнее, моего нового должника, довольно радушно.

- Одолжите мне сотку, - шепнул мой визави. - Чаевые здесь все равно в наличке.

- Знаете, этот проигрыш для меня так, эпизод. Встряска. Оно и надо было. Слишком все коту масленица. Никаких острых ощущений. Я вот уже даже подумываю, может, тоже какой клуб купить? Или какую конюшню? - продолжил он, потягивая шампанское.

- Скажите… вот вы спец по камням, как я понял. Сколько сейчас стоят к примеру, изумрудные бусы?

- Ну, таких украшений… вы что, просто так или о тех бусах?

- Каких тех?

- Не притворяйтесь, молодой человек, не надо.

- Да не притворяюсь я… Николай Николаевич, - вспомнил я надпись на визитке. - Я просто в этих вопросах дилетант.

- Бусы и серьги. Бусы - одна ниточка. Сережки маленькие, в золотой овальной оправе, в них тоже изумруды где-то вот такого размера и формы да? - нарисовал он на салфетке.

- Да, похоже.

- И где вы их видели?

- Долгая история.

- Думаю, что не дольше, чем история этих украшений.

- И на сколько они все-таки потянут?

- На парочку пожизненных потянут. -??????

В стране, откуда их умыкнули, смертная казнь не предусмотрена, а вот сложение любых наказаний - пожалуйста.

- Но это не ответ.

- Молодой человек…

- Виталий.

- Так вот, Виталий. Сегодня вы приобрели стартовый капитал. Начинайте. Хотите, возьму в дело? Или помогу начать свое? А с этими драгоценностями, если они вдруг… опять окажутся в поле вашей видимости, никаких дел не имейте. Если хотите еще пожить.

- Ну, хорошо, а если…

- А если они оказались у вас - избавляйтесь, незамедлительно избавляйтесь!

- Выкинуть, что ли?

- За них назначена такая награда, что… в общем, на ваш век хватит.

- Но я не хочу светиться.

- Естественно. И анонимность тоже гарантируется.

- Послушайте! А забирайте их вы? И сдавайте. Вам - слава, престиж, реклама, а мне - блага материальные.

- Заманчиво, заманчиво… А вы их не… в смысле, какой - либо эээ мокрухи за ними нет?

- Есть. Но это не я. Это меня из-за них уже хотели… А до этого… нет, там совпадение.

- Ладно… Знаете, приходите завтра ко мне на фирму, там и переговорим. Заодно и историю бус расскажу.

- Нет, завтра никак. Они не при мне и вообще - не здесь.

- И когда?

- Ну… через недельку.

- Они так далеко? В смысле, тянуть особенно не надо.

- Да. Не близко.

- Ну что же… Как раз и по долгам первая выплата. Значит, эээ шестнадцатого я вас жду.

- Договорились.

- Куда вас подвести?

- Да нет, я пешком пройдусь.

Собираясь с мыслями после очередной бессонной ночи, я остановил такси и поехал в аэропорт. Да, надо на суд. Да даже и не на суд. Надо попробовать разобраться. У какой-то малолетней шантажистки и вдруг такое сокровище. Откуда? Это что, таким богатством мамаша откупилась? Или не знала настоящей цены этим камешкам? А те, кто ее убил - знали? Хм. Знали, а бусы оставили. Ерунда какая-то. Нет, не оттуда пляшу. Вернее, оттуда, но не туда. А может, и туда, да не так. Не с теми коленцами. Ладно. Хватит пока, места есть, рейс через два часа, надо пойти посербать чего горячего, типа солянки. Ну, что это за перехватки на ходу какие-то? Ну? И разве это солянка? Да что вы хотите - ресторанная. Вот когда я готовлю солянку дома… Ну вот опять. Не готовлю и не готовил никогда я дома этого блюда. И отец- рафинированный интеллигент всегда гордился, что ничего не умеет готовить. Кто-то все настойчивее проламывается в мою память. Но, слава Богу, если я когда-то умел готовить солянку, то… ну, значит, не драконом я был трехпалым. Вряд ли они готовят такие блюда. Вот такой кусок мяса, как мне принесли на второе, пожалуй, могли бы и зажарить. Но об отбивных я ничего не помню. Но теперь уже и о солянках ничего не помню. Вспышка - и тьма. И сидишь, пялишься на сидящих за соседними столиками людей, думаешь - где сон, где явь? Вот, к примеру, рюмка коньяка. Вот шахну - если превратится в какую кровь - сон. Нет, явь. И коньяк ничего, под стать тому, каким Бычек угощал. Бычек… А его-то за что? Что искали? Господи, да ведь эта же троица, да? Значит, бусы? Я должен был принести, да в картишки заигрался. Тогда они выследили и заманили меня. Кто навел? Чумак? Но он был уверен, что фальшивка. А больше и никто. Нет! Они были чистенькими. А на фото, девушка в крови и эта драгоценность - тоже. Не понимаю. И кто-то же стукнул, что я их подменил. Помнишь, мой следак намекал? Ладно, пора и на посадку.

В самолете я дождался окончания самой динамичной фазы полете и когда мы набрали высоту, хорошо, без сновидений, поспал - аж до того момента, когда лайнер мягко коснулся колесами бетонки. Мастер есть мастер, и я искренне присоединился к аплодисментам пилоту. А город встретил нам хмурым небом и мелким, уже осенним дождем. "Украли, сволочи, лето", - вновь подумалось мне. Ничего. Догоню. Вот порешаю некоторые вопросы и догоню. И вообще, теперь есть возможность перебраться к теплу и морю навсегда. "Море, море, мир бездонный". Меня в детстве разрывала тяга и к морю и к небу.

- Быть тебе морским летчиком - шутил отец, глядя на модели самолетов и подводных лодок.

- Читал в дедовой " Науке и жизни" что какой-то конструктор создал не то летающую подводную лодку, не то ныряющий самолет. Вот бы на чем, - вздыхал я.

Я опустился на пуфик в зале аэропорта. Яркое жизненное воспоминание. Но… но оно - не из моей жизни. Ничего такого не было! Мой отец никогда ничего такого не говорил, а мой дед никаких подшивок не собирал. А поступление в училище вообще было бунтарским поступком. Отец хотел видеть во мне этакого успешного адвоката, типа героя его книг, или политического деятеля - несбывшуюся его собственную мечту. А здесь, то есть там, в тех воспоминаниях отец совсем не то говорит. Да и сам он - как там, в Испании. Совсем другой. Ну, хоть, слава Богу, не с трехпалыми лапами и без хвоста какого - нибудь. Да что же это такое? Ну ладно, ладно. Потерпим. Если началось, то уже не остановится. Все прояснится. Или нет? Или быстренько к психиатру, пока крыша совсем не съехала? Я вздрогнул от звонка мобильника, машинально включился.