Принцесса где-то там 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Еще секунд через двадцать за дверью послышались какие-то шевеления.

— Кто? — спросил хриплый немолодой голос. Я соотнесла его с фотографией, которую мне показывал Эллиот, и сделала допущение, что за дверью стоит мистер Траут собственной персоной. — Чего надо? Я ничего не покупаю, мисс.

К сожалению, дротик — не пуля, и через дверное полотно он не пройдет. Мне нужно было, чтобы Ник открыл дверь.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо сказала я. — Очень мило, что вы ничего не покупаете, потому что я ничего не продаю. Вы не подпишете мою петицию? Мы собираем подписи неравнодушных жителей города…

— Что за петиция, мисс?

— Петиция с требованием ограничить детям доступ к агрессивным компьютерным играм, — сказала я. Как по мне, это была не лучшая идея, но агент Смит утверждал, что аналитики ТАКС сочли ее оптимальной. Дескать, у мистера Траута есть внучка и, наверное, это самое дорогое, что есть в его жизни, поэтому следует использовать ее.

— Простите, мисс. Не интересует.

Судя по звукам, он сделал несколько шагов от двери. Я постучалась еще раз.

— Подпишите мою петицию!

— Убирайтесь с моей частной собственности, мисс. Или я вызову полицию.

Наверное, ты думаешь, что мне следовало выбить его дверь с ноги, и пока он дезориентирован в пространстве и восстанавливает зрение после вида моей великолепной розовой сумочки, всадить ему дротик со снотворным в живот, но все было не так просто.

Идти на подобное обострение можно только тогда, когда ты стопроцентно уверена в результате, но здесь и сейчас у меня такой уверенности не было. В отличие от всех остальных дверей, в которые я успела постучаться в этом районе, наполовину состоявших из стеклянных панелей и способных защитить только от самых честных или самых тупых грабителей, дверь мистера Траута была самым настоящим препятствием на пути криминального элемента, и стеклянным в ней был только глазок.

Деревянная, обитая железом, она открывалась наружу и для того, чтобы ее вынести наверняка, нужно прибегнуть к услугам установленного на бронеавтомобиль тарана.

Мне с моим весом тут явно ловить было нечего, да и агент Смит бы тоже не справился.

— Дурацкий район, — пробормотала я достаточно громко, чтобы меня услышали и за дверью, пожала плечами и направилась вниз по улице.

— Попробуйте еще, — сказал агент Смит.

— Дурацкий план, — сказала я. — А теперь он настороже. Если он увидит мой силуэт в окне, то может начать стрелять из дробовика и будет в своем праве.

Дурацкое вообще все. Я была уверена, что никакого планирования тут вообще не было, слишком по-идиотски все было организовано. Задействовать такие ресурсы, организовать перелет Цензора в Нью-Мексико бизнес-джетом за день до начала операции, придумать какой-то идиотский предлог, с которым тебе придется обойти все дома в квартале, и все это для того, чтобы что? Постучаться в дверь, которую тебе и не собирались открывать?

И что я должна делать дальше, следуя гениальному плану ТАКС? Сесть в машину к Эллиоту и расплакаться у него на плече?

Чем ближе я знакомилась с деятельностью теневого агентства, тем меньше понимала, как они в принципе сумели внушить обывателям такой ужас.

Я села в машину к Эллиоту.

— Вам следовало там задержаться, — сказал он.

— Зачем? — спросила я. — Для конспирации? Кому нужна эта легенда с петицией, если ничего не произошло? Какой смысл ошиваться рядом с домом? Вдруг он выйдет за газетой, и я его подстрелю?

Агент Смит промолчал.

— Машины на подъездной дорожке нет, — сказала я. — Зато есть гараж. И даже если он будет выезжать с открытым окном, шансы на то, что я окажусь с нужной стороны и сумею подстрелить его в форточку довольно невелики. Не говоря уже о том, что вырубать человека за рулем — это опасный и безответственный поступок, и он может привести к жертвам, количество которых мы тут вроде бы стараемся минимизировать.

Агент Смит вздохнул с грустью маленького мальчика, скрипочку которого только раздавил хаосит.

— Хотите, чтобы я вернулась?

— Уже нет смысла, — сказал он, показывая в дальний конец улицы.

Ник Траут выгнал свою машину из гаража (двери которого закрывались автоматически) и направился к выезду из квартала. Насколько смогла заметить, окна у него в машине были закрыты.

Эллиот нервно побарабанил пальцами по рулю. Я не опознала мелодию, которую он выстукивал, но в тот день это был не самый большой мой факап.

— Глупо было рассчитывать на то, что он откроет, — сказала я. — С другой стороны, мы точно знаем, где он будет через несколько часов.

Агент Смит покачал головой.

— Это слишком опасно.

— Почему там это опаснее, чем здесь?

— Слишком близко в сюжету, — сказал он.

— И это плохо, потому что…

— Потому что чем больше действующих лиц собирается в месте предполагаемого вмешательства Цензора, тем ситуация опаснее и непредсказуемее, и тем больше вероятность получить откат, — сказал агент Смит. — Но это неофициальная информация, и если агент Доу спросит, то я ничего вам об этом не говорил.

Ну вот и что это? Он нехотя выдал мне кусочек ценной информации или это очередная манипуляция? Насколько бы проще была наша жизнь, если бы мы умели доверять друг другу и хотя бы просто не имели оснований этого не делать.

Несмотря на все ужасы этого сюжета, которые агент Смит расписывал мне вчера, он как-то слишком легко, на мой взгляд, смирился с поражением, и я все больше утверждалась в мысли, что вся эта экскурсия в Альбукерке была только поводом, чтобы на время убрать меня из Города.

Непонятно зачем.

Я огляделась по сторонам.

— У вас здесь нет никакого прикрытия, — сказала я. — Над нами за все время даже завалящий беспилотник не пролетел.

— Предполагалось, что оно нам не понадобится, — сказал агент Смит. — На стадии планирования операция не выглядела ни сложной, ни опасной. Один выстрел, ни одного трупа.

Ага. До тех пор, пока здесь не появятся лысые мексиканские братишки с большими пушками.

— Вот как? Значит, все эти слова о том, что моя спина надежно прикрыта…

— Здесь же есть я, — напомнил агент Смит. — Я с вами. И я надежно вас прикрываю, Боб.

— Типа, операция сорвалась, но со мной до сих пор все нормально? — когда он прикрывал меня в прошлый раз, его вообще вырубили в самом начале перестрелки и мне пришлось выпутываться самой.

Повторять тот опыт мне категорически не хотелось, но я осознавала, как опасны наркотики, в том числе и метамфетамин, и что у меня есть реальная возможность убрать с улиц огромное количество этой дряни.

Но и агента Смита можно было понять. Он тоже категорически не хотел повторения предыдущего опыта.

— А разве не так? — спросил он. — С вами же все нормально. Траут не тот человек, чтобы стрелять в незнакомых девушек через дверь только за то, что у них активная гражданская позиция и розовая сумочка со стразами.

— Этот сюжет вообще существует? — поинтересовалась я. — История про больного раком талантливого химика, который варит уникальную отраву и убивает людей? Или вы просто показали мне набор рандомных фотографий из интернета и пакетик с зелеными леденцами?

— Существует, — сказал агент Смит. — Но отчасти вы правы, Боб. Для того, чтобы продолжать, нас здесь слишком мало.

— Так что? — спросила я. — Предлагаете ехать в аэропорт?

Агент Смит посмотрел на часы.

— Предлагаю позавтракать, — сказал он. — Выпить кофе. А потом, где-то в районе второй чашки, я приму решение.

Глава 46

Откровенно говоря, меня устраивали оба варианта, и с продолжением операции, и с поездкой в аэропорт, и поскольку голова моя была занята совсем другими проблемами, брать на себя ответственность за этот выбор мне совершенно не хотелось. С одной стороны, мы могли сделать хорошее дело и убрать часть наркотиков в том числе и с наших улиц (ну, это при условии, что агент Смит рассказал мне правду об этом сюжете), что само по себе неплохо, с другой — мы быстрее бы вернулись в Город, и я смогла бы заняться поисками Мигеля и продолжить попытки разобраться в своей собственной жизни.