Юнкер - Валерий Пылаев

Я едва не сказал «мне» — но такое уж точно было бы несколько… некорректно. Хотя сама идея казалась неплохой — наверняка Иван и Андрей Георгиевич бы поладили.

— Охранять родовое гнездо, заводы и пароходы? — Иван криво ухмыльнулся. — В будке штаны протирать и деревенских гонять, чтобы не воровали? Спасибо, конечно, ваше сиятельство, но не про мою честь. Настоящая армейская служба нужна — мне без нее никак.

— Ну… Заставлять не буду. Но ты все-таки подумай при случае, — вздохнул я. — Что-то мне кажется — служба выйдет похлеще армейской.

Глава 12

— Умничка какая… — проговорил я, крутя головой по сторонам. — Ум-нич-ка.

Помещение под мастерскую Настасья выбрала правильное. Просторное, светлое — даже без явно свежих ламп под потолком — и, что самое приятное, удобно расположенное… Относительно удобно — в Волынкиной деревне сразу за Екатерингофом. Такси везло меня от училища недолго, минут двадцать, а вот с поиском самого дома с мудреным адресом пришлось повозиться. Я даже сдуру едва не забрел в какой-то кабак, но вовремя сообразил. Местные — молодые мужики в грязно-серых спецовках — проводили меня мутным и недобрым взглядом, но сказать, конечно же, ничего не сказали. Но я и без слов понял, что парню в юнкерской форме здесь не рады.

Настасья говорила: в Волынкиной деревне жили в основном работяги. Не самое спокойное место, особенно по вечерам — зато и аренда недорогая. Вокруг без труда найдется пара-тройка человек с прямыми руками… да и Путиловский завод буквально за углом — всегда можно наведаться и отыскать нужный станок.

Впрочем, кое-какими Настасья уже обзавелась и сама: у стены я разглядел видавший виды токарник, да и под брезентом около входа вряд ли скрывалось что-то другое. Мастерская оживала — и уже вовсю работала. Я насчитал всего троих механиков, хотя милостиво разрешил хозяйке нанять вдвое больше.

Но свободная женщина, видимо, решила иначе.

— Никак, благородие пожаловал?

Настасья шла ко мне, на ходу вытирая руки тряпкой. Если бы не голос, я бы ее, пожалуй, и вовсе бы не узнал. Аккуратная роба по размеру, маленькие ботинки на шнуровке, огненная шевелюра под косынкой — и никаких тебе отцовских рубашек с отрезанными рукавами, от которых запросто можно забыть о цели визита — да и вообще обо всем на свете.

Похоже, работа в мужском коллективе… наложила свой отпечаток.

Но внутри Настасья переменилась, пожалуй, даже больше, чем снаружи, хотя с того дня, как она перестала быть крепостной, прошло меньше двух месяцев. Я не сразу понял, в чем именно — только потом почувствовал: девчонка, наконец расслабилась. Нет, ежиные колючки все еще были наготове — но теперь хотя бы не норовили колоть на упреждение.

— Сама ты благородие, — негромко проговорил я. — При посторонних называй меня ваше сиятельство. Или по имени-отчеству.

— Хорошо, сиятельство. — Настасья понизила голос и подмигнула. — А наедине?

— Наедине мы с тобой потом поговорим, — улыбнулся я. — А сейчас я, к сожалению, по делу. Машина готова?

— Даже не думай… ваше сиятельство. — Настасья сложила руки на груди. — Я тогда из нее неделю пули выковыривала!

— Значит, готова. — Я приподнялся на цыпочки, заглядывая госпоже механику за спину. — И цвет красивый…

Я бы, конечно, предпочел черный, темно-серый или, на худой конец, синий — но Настасья, как всегда, сделала по-своему… и не прогадала. Ее агрегат наверняка отлично смотрелся бы в любой краске, но мягкий бежевый оттенок смотрелся по меньшей мере оригинально. И неожиданно дорого. Автомобиль словно говорил: вот он я, смотрите. Мощный и уникальный! И кому нужны эти выпендрежные «благородные» цвета, когда под капотом почти семь литров и три с лишним сотни породистых отечественных лошадок?

Если бы не форма кузова, я бы, пожалуй, решил, что Настасья просто-напросто отогнала ржавую развалюху в утиль, а вместо нее раздобыла свежего «американца» — настолько круто машина теперь смотрелась. Кое-что явно было прикуплено на разборках — вроде двух половинок радиатора, дверных ручек или шикарных хромированных зеркал, но не меньше половины внешних деталей Настасья или заказывала на Путиловском, или делала сама — прямо здесь.

И как делала! Обходя бричку по кругу, я не разглядел ни хотя бы одного неровного сварного шва, ни кривых стыков… ни даже халтурной покраски: цвет везде лег равномерно и ровно. Конечно, самопал выдавала грубоватая сборка фар и чуть разные оттенки кожи на сиденьях — явно выдранных из «Волги» или «Чайки» — но закатанный в свежий хром нагнетатель с заслонками с лихвой компенсировал эти мелочи. Настасьино творение набрало и солидности, и лоска.

Вполне достаточно для первого выхода в свет.

— Ключики, Настасья Архиповна. — Я сложил ладонь горстью. — Уж будь любезна.

— Так еще карбюраторы настраивать надо… Переливает, коптит…

Сопротивлялась Настасья явно для формы. Но не потому, что побоялась спорить — скорее сама хотела показать свое творение широкой публике. Пусть даже моими руками — если уж самой ей…

Впрочем, почему нет?!

— У тебя здесь платье есть? — задумчиво проговорил я.

— Чего?‥

— Неважно… Купим! — Я махнул рукой. — Десять минут на сборы — и едем.

Настасья отступила на шаг, захлопала длиннющими ресницами и уже открыла рот, явно собираясь что-то сказать — но так и не сказала. Видимо, настолько у меня был авторитетный и уверенный вид.

— Давай уже, — усмехнулся я. — Пора показать Петербургу красотку… красоток.

Настасья исчезла быстрее, чем я успел вдоволь налюбоваться ее… тазобедренной композицией, как сказал бы Богдан. И с ее уходом мое настроение стало стремительно портиться. Конечно же, не из-за упущенного зрелища.

В мастерскую за каким-то… в общем, зачем-то наведался еще один Одаренный. Чуть уступающий мне по силе — но старше и опытнее. С до боли знакомым «семейным» фоном, который незваный гость даже не думал скрывать. И так как от дедовой мощи меня запросто пригнуло бы к полу — вариантов оставалось немного.

— Здравствуй, дорогой братец, — вздохнул я, не оборачиваясь. — И зачем же такой занятой и важный человек посетил… нас?

— Просто хотел посмотреть, на что ты тратишь деньги рода.

Миша неторопливо шагал от входа, и на его лице было столько брезгливости, будто это не он сам пришел сюда, а я силком затащил его в свинарник или отхожее место. В мастерской действительно чуть попахивало бензином — но уж точно не настолько, чтобы так морщиться.

В последнее время мы с братом почти не виделись — и не только потому, что я уехал в училище, а ему пришлось в срочном порядке принимать семейные дела. Он просто