Джим Батчер - Летний Рыцарь

Я стиснул зубы, нацелил палец чуть вбок от автоматчика и высвободил заряд. Мощная волна энергии, невидимой глазом, но очень даже осязаемой, метнулась вперед и ударила первого стрелка по касательной в бедро. Автомат дернулся и с силой толкнул его в грудь. Очки слетели у него с головы, и он кубарем покатился с пикапа, шмякнувшись на землю где-то за бортом.

Второму повезло больше. Остаток энергии угодил ему в грудь и голову. Он удержал-таки в руках автомат, но очки, зацепившись дужкой за вязаную шерсть, сдернули с него маску. Под ней обнаружился ничем не примечательный юнец – если он и достиг возраста, позволяющего ему пользоваться гражданскими правами, так только-только. Он зажмурился на яркий солнечный свет и трясущимися руками перезарядил автомат.

– Дети, – прорычал я, восстанавливая щит. – Они посылают на меня детей. Блин-тарарам.

И тут волосы у меня на макушке встали дыбом с силой, едва не оторвавшей меня от земли. Пока юнец возобновил свой бестолковый обстрел, я оглянулся через плечо.

Пожилая леди с лотком на колесиках остановилась футах в пятнадцати за моей спиной. Теперь я разглядел, что она вовсе не так стара, как мне показалось вначале. Я увидел блеск темных, холодных глаз под слоем старившего ее грима. Руки были гладкими, холеными. Одна из них нырнула вглубь лотка, выудила оттуда обрез и повела его тупым стволом в мою сторону.

Пули из заливавшегося веселой трелью автомата продолжали колошматить по моему щиту, и все, что мне оставалось – это удерживать его на месте. Стоило бы мне попытаться выстроить хоть какую-то магическую защиту от третьего нападавшего – и сил на щит у меня не хватило бы. Каким бы неопытным стрелком ни представлялся юнец в пикапе, одного количества извергаемого его автоматом свинца вполне хватало, чтобы рано или поздно одна из пуль нашла цель.

С другой стороны, если камуфлированному убийце удалось бы разрядить в меня свой обрез с расстояния в пять ярдов, везти меня в больницу не имело бы никакого смысла. Меня повезли бы прямиком в морг.

Пули все хлестали по моему щиту, а я только всего и мог, что в отчаянии смотреть, как ствол обреза мучительно-медленно поворачивается в мою сторону. Я был обречен, а вместе со мной, возможно, и Билли.

Билли не стал дожидаться развязки. Он уже сорвал с себя свою футболку, выставив на обозрение свои мышцы – плоские, крепкие мускулы легкоатлета, не то что старательно вылепленный рельеф культуриста. Он ринулся вперед, на женщину с дробовиком, на бегу выскальзывая из тренировочных штанов. Трусов под ними не было.

До меня донесся отголосок магии, которой воспользовался Билли – резкой, острой, сосредоточенной. В том, что он делал, ритуал отсутствовал начисто. Никакого накапливания энергии с тем, чтобы разом ее высвободить. На мгновение очертания его расплылись, а в следующую секунду Билли-обнаженный исчез, а в женщину с обрезом с размаху врезался Билли-волк – покрытый темной шерстью зверь размером с хорошего дога. Клыки его полоснули по руке, поддержавшей обрез за цевье.

Женщина вскрикнула, отдернула окровавленную руку и как палицей замахнулась на Билли обрезом. Он с рыком извернулся, приняв удар на плечи. Стремительно, не давая ей опомниться, вцепился во вторую руку, и обрез полетел на землю.

Женщина снова завизжала и отдернула руку.

Это был не человек.

Руки ее на глазах сделались тоньше и длиннее – а с ними плечи и лицо. Ногти превратились в уродливые, зазубренные когти, и она полоснула ими по волчьей морде Билли, вырвав у него вместе с рыком полный боли взвизг. Он перекатился в сторону и вскочил на ноги, обходя эту тварь по кругу в попытке заставить ее повернуться ко мне спиной.

Автомат в руках у горе-стрелка в пикапе снова клацнул пустым затвором. Я убрал щит и рыбкой бросился в траву за обрезом.

– Билли, с дороги! – рявкнул я, распрямляясь с обрезом в руках.

Волк метнулся вбок, и женщина – если эту жуткую тварь с перекошенной, клыкастой мордой можно было назвать женщиной – повернулась ко мне.

Я наставил обрез ей в живот и нажал на курок.

Обрез взревел, больно ударив прикладом мне в плечо. Дробь первого номера, подумал я, а может, картечь. Женщина с визгом сложилась пополам, и опрокинулась навзничь. Впрочем, в лежачем положении она оставалась недолго. Почти сразу же она вскочила обратно на ноги – при том, что кровь заливала остатки ее одежды с головы до пят. Лицо ее уже ничем не напоминало человеческое. Обогнув меня, она стрелой бросилась к пикапу и прыгнула в кузов. Стрелок втащил туда же своего незадачливого товарища, водитель выжал газ. Пару секунд машина пробуксовывала на месте, вышвыривая из-под колес комья дерна, потом задним ходом выскочила обратно на улицу, развернулась и исчезла за углом.

Некоторое время я, задыхаясь, смотрел ей вслед. Потом опустил обрез и только тогда сообразил, что так и продолжаю сжимать в левой руке несчастную жабу. Судя по тому, как она билась и лягалась, я едва не раздавил ее, и мне пришлось осторожно ослабить хватку, чтобы не упустить добычу.

Я повернулся и посмотрел на Билли. Волк трусцой подобрался к валявшимся на траве тренировочным штанам, последовало неуловимое движение, и он снова превратился в обнаженного молодого человека. На скуле его багровело две глубоких царапины, и кровь аккуратной струйкой стекала ему на шею. Он держался несколько напряженно – скорее всего, из-за боли.

– Ты как, в порядке? – спросил я.

Он кивнул и натянул штаны, потом футболку.

– Угу. Что это, черт возьми, было?

– Вурдалак, – ответил я. – Возможно, из клана Ла Кьеза. Они в приятельских отношениях с Красной Коллегией, и они терпеть не могут меня.

– За что так?

– Доставлял им пару-тройку раз кое-какие неприятности.

Билли задрал низ футболки и осторожно промокнул им царапины на лице.

– Не ожидал когтей.

– Они мастаки на такое.

– Вурдалак, говоришь? Он мертв?

Я покачал головой.

– Они живучи как тараканы. Оправляются почти от всего. Идти можешь?

– Угу.

– Отлично. Давай убираться отсюда, – мы не спеша подошли к моему «Жучку». По дороге я подобрал мешок с жабами и вытряхнул их обратно на землю. Потом положил ту, что держал в руке, рядом с ними и вытер руку о траву.

Билли удивленно нахмурился.

– Почему ты их отпускаешь?

– Потому, что они настоящие.

– Откуда ты знаешь?

– Та, которую я держал, обделалась у меня в кулаке.

Я запустил Билли на правое сиденье «Голубого Жучка» и, обойдя машину, сел на водительское место. Порывшись под креслом, я достал аптечку первой помощи и протянул ему. Билли сделал себе тампон из бинта и прижал его к скуле, глядя на жаб.

– Как ты сказал? Это означает, что дело дрянь?