Андрей Бондаренко - Антиметро

— Не может быть! — хором завопили Хан с Хантером. — Заливаешь, Танька! Врёшь всё, как и всегда…

В этот момент поезд резко затормозил и остановился, девушка покачнулась, книга выпала из её рук и заскользила по полу вагона. Артём, поднявшись со своего места, подобрал книгу и, мельком взглянув на обложку, мысленно хмыкнул: — "Дмитрий Глуховский, "Метро 2033". Что же, занятная и — в целом — интересная книжка. Местами совершенно недостоверная, конечно же, но — в общем — ничего. Теперь понятно, что означают приметные значки — в виде буквы "М" — на куртках этой троицы. Да и имена — "Хан", "Сталкер" и "Хантер" — взяты из того же романа Дмитрия Глуховского…".

Он выпрямился и тут же утонул в лукавых тёмно-зелёных глазах.

— Спасибо вам, Артём Петрович, — негромко поблагодарила Таня, забрала книгу и, развернувшись, вернулась к друзьям.

Артём с удивлением понял (ощутил, почувствовал, осознал?), что в его правой ладони — невесть откуда — появился крохотный листок бумаги, сложенный напополам. Он уселся на прежнее место — напротив не прекращавших спорить сектантов — и мельком ознакомился с посланием. Записка содержала номер телефона и короткую фразу: — "Никакого повода для ревности нет. "Сухой" — это моя закадычная подружка Оля".

"Однако, дела! На ходу подмётки режет!", — мысленно восхитился Артём. — "И когда это она успела написать — незаметно для всех — записку? Шустра, чертовка зеленоглазая. Ох, шустра! Такая окольцует — даже оглянуться не успеешь…".

А состав, тем временем, и не думал трогаться с места. Минут через десять-двенадцать вагон наполнился нестерпимой духотой.

— Люди, мы скоро задохнёмся! — занервничал тщедушный мужичок в противоположном конце вагона. — У меня же хроническая астма! Мне нельзя вдыхать спёртый воздух! Кажется, начинается приступ…. Помогите, ради Бога! Вызовите Скорую!

— Мужчины, чёрт вас дери! Откройте, пожалуйста, форточки! — сердито попросила-велела Татьяна. — Хватит сидеть бесполезными истуканами!

Артём послушно поднялся на ноги, отодвинул в сторону одно боковое стекло, второе, третье, непроизвольно приближаясь к "камуфляжникам"…

Неожиданно по ушам ударил длинный надсадный гудок, вслед за ним последовали два коротких.

— Что это такое? — раздались непонимающие и чуть испуганные голоса.

Вскоре гудки повторились. Артём почувствовал, как на скулах вздулись и забегали — туда-сюда — каменные желваки.

— Артём Петрович, вы знаете, что означают эти сигналы? — тревожно заглянув ему в глаза, спросила Таня.

— Знаю. Да и вы, Таня, должны знать, раз являетесь фанатичной поклонницей творчества Дмитрия Глуховского…

— Не тяните! — мягко попросила девушка. — Расскажите, пожалуйста!

— Только что была объявлена "Атомная тревога!", — хмуро сообщил Артём, после чего неуклюже пошутил: — Все мы имеем прекрасный шанс — испытать по-настоящему все жизненные прелести, описанные в бессмертном романе "Метро 2033"…

— Атомная тревога? — переспросила Татьяна.

— Атомная тревога, атомная тревога…, - зашелестело по вагону.

— Не хочу! Мне страшно! Помогите! Мамочка! — истошно завопил мужчина, недавно жаловавшийся на астму. — Не хочу! Лучше умереть сразу!

— У него пистолет! — раздался громкий женский визг.

— Извините! — Артём бережно отодвинул девушку в сторону. — Я сейчас…

Он решительно зашагал на возбуждённые голоса, чётко помня золотое армейское правило: — "Во время боевых действий любые проявления паники должны пресекаться моментально и безжалостно…".

Хлипкий мужичок, глаза которого были белыми от страха, а на тонких губах бодро пузырилась светло-розовая пена, неуклюже размахивал — во все стороны — травматическим пистолетом.

— Лови, дядя! — бросая в лицо паникёра пластмассовую зажигалку, вежливо предложил Артём.

Дальше всё было просто: прыжок вперёд, резкий рывок на себя, удар ребром ладони по нужной болевой точке, расположенной за ухом объекта. Опустив отобранный пистолет в карман пиджака, Артём бережно пристроил бесчувственное тело на скамейку, стащил со своей шеи галстук, развязал узел и получившимся длинным жгутом умело и крепко примотал кисти рук нервного мужчины к его же лодыжкам.

Снова завыла сирена: один длинный гудок, два коротких.

— Ловко это у вас получилось, профессионально! — похвалила солидная женщина бальзаковского возраста в учительских очках, которая до этого тоненько повизгивала. — А меня, молодой человек, зовут Миленой…

Артём коротко откашлялся и громко объявил:

— Внимание! В сложившейся ситуации я вынужден узурпировать власть! Прошу всех вести себя спокойно и достойно, не паниковать и не истерить! Пока очень мягко и любезно прошу…. Поймите, что сигнал "Атомная тревога!" ещё ничего — толком — не значит. Это может оказаться обычным плановым учением. Вполне возможно, что — просто-напросто — произошёл нештатный сбой в системах оповещения. Так что, граждане, не надо напрягаться раньше времени…

— А что будет дальше? — слезливо спросила Милена. — Нас ведь не бросят здесь одних, в полутёмном туннеле?

— Конечно же, не бросят! — уверенно пообещал Артём. — В соответствие с профильными инструкциями — во время объявления "Атомной тревоги" — все составы метрополитена должны въехать на территории ближайших станций, или же приблизиться к ним на максимально-возможное расстояние…

Словно бы подтверждая слова Артёма, состав чуть дёрнулся и очень медленно двинулся вперёд.

— Г-г-господа и дамы! Прошу соблюдать п-п-полное спокойствие! — слегка заикаясь, объявил хриплый баритон машиниста. — Через несколько м-м-минут мы прибудем на станцию "Лесная"! Ничего с-с-страшного не произошло! Прошу с-с-соблюдать полное с-с-спокойствие!

— Ага! Значит, всё хорошо! — обрадовалась Милена. — А вы, невежливый гражданин, распустили руки! Вот, безвинного мужчину избили до потери сознания…. Придётся теперь вам пообщаться с милицией. Непременно придётся! Я же буду свидетельницей…. А как вы, собственно, хотели, красавчик? С ним приличная дама знакомится, а он — невежа и негодяй — тупо молчит в ответ….

— Артём Петрович, извините! — запоздало отреагировал Артём, а про себя подумал: — "Вряд ли на "Лесной" нас встретит доблестная милиция. И про "всё хорошо" — вряд ли…

Секунд через десять-двенадцать медленно и неотвратимо погас свет, по вагону — в кромешной темноте — пробежал ледяной ветер-сквозняк, вслед за тем раздался резкий хлопок. Вагон ощутимо тряхнуло. Перед глазами поплыли, расходясь широкими кругами в стороны, зелёные, жёлтые и фиолетовые пятна.