Опасные манипуляции 4 - Роман Феликсович Путилов

нашу красную машину, мчащуюся по узкой полоске проселочной дороги в сторону широкой темно-серой полосы шоссе, несколько темных пятен, бестолково мечущихся где-то далеко позади. Так, изредка говоря Николаю, куда повернуть и какой дорогой ехать, я вывела нас, практически без ненужных встреч, к дому.

С этого дня черная лента стала неизменным элементом моего гардероба. Утром я открывала глаза и первым моим движением было — ухватить лежащую на тумбочке у кровати ленту и быстрее завязать ее на руку или голову, в зависимости от настроения. Моя жизнь после поездки в Республику очень сильно поменялась. Я чувствовала себя, как инвалид, полностью излечившийся от недуга. Я видела людей насквозь, чувствуя их эмоции и настроение. Мои колдовские книги, доставшиеся мне от прабабушки и выкопанные на острове, стали читаться, как букварь, я понимала легко понимала значение каждого слова. Заказав в научно-публичной библиотеке газеты Н-ского района Республики, я на мутных фотографиях руководства района видела истинный облик хозяев этого таежного уголка и поняла, что самый главный оборотень местной стаи был Хамзат Икрамович Хлоев, местный глава и главный партийный функционер. К моему удивлению его правая рука — финансовый директор обогатительной фабрики Ваксин Петр Владимирович, оборотнем не являлся, а был обычным человеком. Кстати, он был последним из руководства фабрики, что продолжал мелькать в заметках местной прессы. Остальные руководители — директора и главный инженер, загадочным образом исчезли из Н-ска, уехав однажды в Москву и обратно уже не вернулись.

Расширение горизонта моих возможностей стало не единственным изменением в мое жизни. Я стала более… (да перед кем я кокетничаю?), стала злой и нетерпимой. Голос в голове, что как учитель, читал мне вслух страницы книг в черных переплетах, говорил мне, что я не должна терпеть любую обиду, что всякий, осмелившийся встать мне поперек, достоин сурового наказания. О мере ответственности людей, что нахамив мне на ходу, спокойно шли дальше по своим делам, я боялась даже задумываться — перед глазами постоянно сплывала картинка, какое счастье я почувствую, когда сожму в руке трепещущие сердце неприятного мне человека, легонько сожму его, почувствовав последнее, слабенькое биение, и отпущу его, уже не живое. При мысли о оборотнях же моя душа леденела от накрывшей меня ненависти. Если бы я дала волю своим желаниям, я бы пешком побежала в Республику и просто устроила бы кровавую потеху на улочках маленького поселка. Я чувствовала полную и незыблемую уверенность, что голыми руками смогу расправиться с любым встреченным мною оборотнем, в какой бы форме трансформации, звериной или человеческой, он бы не был.

Бросив прощальный взгляд на фотографию господина Хлоева, что перерезал ленточку в каком-то сарае, с вывеской «Гипермаркет» над входом, я сладострастно улыбнулась — сегодня я уезжаю к тебе, мой милый пушистик. Я обязательно сделаю из твоего хвостика украшение на зимнюю шапку, чтобы радость нашей последней встречи оставалась со мной как можно дольше.

И вот я, холодная и собранная, нет, наверное, структурированная, как льдинка, сидела на обшарпанной скамейке у входа в администрацию города Н-ска и ждала, когда на крыльцо выйдет главный местный волколак и у меня будет возможность накоротке переговорить с ним. Где-то в здании управы мелькали ауры второго оборотня, что был в образе человека, когда меня похитили. Еще я чувствовала ауру финансиста Ваксина. Я очень надеюсь, что эти существа выйдут из здания вместе с боссом и мне не придется разыскивать их в закутках местной мэрии. Где-то на окраине города я чувствовала слабенькую ауру еще одного зверочеловека, который явно был болен или ранен. Скорее всего это была тварь, что Николай спихнул бампером джипа в пропасть. Но ничего, незачем ему мучиться, закончив с местными начальниками я посещу и его.

И вот, в преддверии моего триумфа, о котором я так долго мечтала, меня нашли Николай и Никсон, эта парочка, оказавшаяся в не том месте и не в то время. И если Нискон был неизменно счастлив, найдя меня, то увидев Жемчужного, я испугалась. Я просто видела огненные всполохи, что рвались из его ноздрей, настолько зол он был на меня. И я испугалась. Я просто испугалась, несмотря на могучую сущность, что сидела во мне и делала меня способной остановить сердце человека прикосновением ладони и разорвать могучего волколака на куски голыми, девичьими руками. Я почувствовала, что сейчас меня просто забросят на плечо и уволокут домой, подальше от опасности, в родную пещеру, не обращая ни малейшего внимания ни на мою колдовскую силу, ни на протесты, ни на слезы.

Глава 2

Глава вторая.

Людмила Сомова, колдунья.

— Ничего не хочешь мне объяснить? — злым шепотом прошипел Николай, придерживая за шею пса, который, единственный, горячо радовался нашей встрече, вертясь между нами и пытаясь облизать нас по очереди, раз уж мы не хотим целоваться.

— А я должна? — вместо того, чтобы радоваться, что меня, молча, не волокут в машину (или на чем там, Жемчужный прилетел, не на вертолете же?), я, сама понимая, что поступаю неправильно, пошла на обострение: — Я взрослая, самостоятельная женщина. У меня здесь личное дело. Я не жена тебе, в конце концов. Ты зачем вскочил?

— Где-то тут должен быть обязательно ЗАГС, думаю, что за несколько тысяч на с тобой распишут уже сегодня. — Николай крутил головой, смешно вытягивая шею.

— Да, сядь ты и успокойся! — я схватила Колю за руку и потянула вниз, на скамейку — своими прыжками он привлекал ненужное внимание: — Я не это имела в виду!

— Ты уверенна? — Жемчужный позволил себя усадить: — А то, мне показалось, что это единственная проблема твоей злости…

— Да, не дай Бог за тебя замуж выйти! — я сплюнула через левое плечо и попыталась постучать Коле по голове.

— А вот это было очень обидно. И грубо. — Николай надул губы, но через пару секунд бросил придуриваться: — Ладно, рассказывай, какого…?

— Глава местной администрации Хамзат Икрамович Хлоев — главный оборотень что убил мою прабабушку. Вернее, убил не он, но, он тут старший и за все должен ответить. Я еще чувствую двух оборотней, послабее. Один в администрации находиться, а второй, какой- то слабый, где-то за городом. Наверное, это тот, которого ты машиной в пропасть спихнул.

— Да ладно⁈ Там лететь было метров сто до низа, как он мог живым остаться?

— У оборотней сильная регенерация.

— Хрен с ними и с регенерацией. Что ты