Моя обитель - Эмили Ли

– Это претензия?

– Это обеспокоенность за простой народ, который заслуживает к себе лучшего отношения, – с вызовом ответила Адель.

– А может вы, наконец-то, выскажете вслух то, чем действительно обеспокоены?

В его голосе зазвучали предупреждающие нотки, и Эвелин на мгновение испугалась, что скандал перейдет на новый уровень, но… магнесса вдруг отвела взгляд и не ответила, возобновила ход лошади. Джеймс тоже посчитал тему закрытой и снова вернулся к лицезрению дороги.

Эвелин никогда не задумывалась об этом, но Адель в чем-то была права. Джеймс и правда был более свободным в перемещениях по сравнению с другими служителями. По крайней мере, два дня он точно потратил только на неё, сначала когда забрал её из леса, а потом уже из кабинета комиссара. Она не знала, правду ли говорил Джеймс про покровительство или нет, но в любом случае ей не хотелось для него неприятностей, не из-за неё.

– Джеймс, – позвала его Эвелин. Он был всё ещё сердит, поэтому хмурился. – Я забыла сказать спасибо, ну… за сегодня.

Его взгляд потеплел, губы тронула едва заметная улыбка.

– Это тебе спасибо, что составила мне компанию, но я уже говорил тебе это ранее.

– Я помню…

Эвелин вдруг смутилась. Помнила его спасибо. И последовавший за этим поцелуй. А когда она набралась смелости и снова взглянула ему в глаза, то поняла, что и он об этом сейчас вспоминает. И тот факт, что об этом их общем мгновении никто не знает, включая находившуюся рядом Адель, добавлял что-то очень личное… что-то очень волнительное… на грани интимности, которую ей хотелось повторить. И если она правильно поняла выражение его глаз, то хотелось повторить и ему.

Случайность или нет, но его лошадь немного сместилась в сторону, проходя совсем рядом с её Ласточкой. Рядом… Если Эвелин протянет руку, то коснется…

…Можешь коснуться…

Та фраза, сказанная недавно им в таверне, повисла в воздухе, так некстати подкинутая памятью. Эвелин ехала и смотрела в его синие глаза, забывая обо всем на свете, веря, что чувства, что захватили её, он тоже испытывает. Прямо сейчас. С ней.

– Джеймс… – тихо сказала она.

– Эвелин! – громко позвала Адель, разрушая волшебство момента. – Ты когда едешь назад?

– Завтра с утра, – нехотя отозвалась воительница.

– Отлично! Меня как раз такой вариант устраивает! Заночуем в таверне? Она же там есть?

– Есть, но не думаю, что будет три номера. В таких поселениях обычно одна комната сдается.

– Нам с тобой хватит, – бодро ответила Адель, – а отца Джеймса будет рада приютить любая семья.

– Вам необязательно стеснять Эвелин, вы можете остановиться у подруги, – заметил Джеймс.

Воительница решила сразу оборвать возможную склоку и выпалила:

– Мы всё решим на месте!

На месте они и решили. Комнаты оказалось две. Одну занял служитель, вторую Эвелин разделила с Адель. Магнесса протестовала по поводу совместной ночевки с Лесли, но воительница была непреклонна и не оставила собаку с лошадьми, тем более что хозяева таверны не возражали против присутствия зверя.

В своей комнате Эвелин спешно умылась с дороги и спустилась вниз на первый этаж таверны, где располагался обеденный зал. Она прихватила с собой Лесли, предоставив Адель возможность плескаться в ванной в одиночестве. Эвелин хотела снова увидеть Джеймса, но уже без надзора подруги. Понимала, что желание неправильное, но ничего не могла с собой поделать.

Джеймс уже сидел внизу за столиком и скучающе изучал глазами окружающее пространство. При виде Эвелин он встрепенулся. Лесли опередила хозяйку и, радостно махая хвостом, потрусила к мужчине.

– Ты нравишься ей, – с улыбкой сказала воительница, усаживаясь напротив него.

– Я рад, – ответил мужчина и погладил Лесли, что пристроила свою голову у него на коленях, преданно заглядывая в глаза, заранее попрошайничая, ещё до принесения официанткой ужина.

Он поднял на Эвелин глаза и вдруг переменился в лице.

– Эвелин, – выдохнул он её имя потрясенно, – твоё лицо…

Воительница мысленно чертыхнулась. Она и забыла, что после умывания смылась косметика, маскирующая её синяки. Эвелин отклонилась назад, стараясь быть подальше от него, надеясь, что издали это не будет так безобразно смотреться. Радость от встречи сменилась сожалением. И зачем она только спустилась?

– Мне так жаль, – промолвил он.

– Всё нормально, я привыкла, и не такое бывало, – пробормотала Эвелин. Сочувствие в его голосе было неприятно ей. В конце концов, она воин, а не девица на выданье. В попытках спрятать своё огорчение от его тона и взглядов, она призвала в помощь раздражение. – Это мой образ жизни, – добавила голосу вызов, дерзость.

– Я понимаю, – тихо сказал Джеймс, смотря ей в глаза, – и не отговариваю, знаю, что не сможешь иначе, просто… – его голос дрогнул. Он подался вперед, через весь стол протянул руку и едва ощутимо коснулся её щеки, – будь осторожна. Береги себя…

В его глазах было столько беспокойства и участия, что у неё внутри сладко заныло. Она накрыла его руку своей ладонью, закрыла глаза и прижалась сильнее щекой. Не думала, что делает. Не хотела думать, о том, что будет. Просто короткий миг безумства. Украденное у всего мира прикосновение.

– Эвелин! Я не заметила, как ты ушла, – раздался преувеличенно бодрый голос спешащей к ним Адель.

Эвелин вздрогнула и отстранилась, Джеймс откинулся на спинку стула, снова принялся гладить собаку, на сей раз задумчиво.

– Решила поужинать, – ответила Эвелин, прочистив горло. Взгляд потупила, боялась смотреть на Джеймса, хотя его внимание чувствовала нутром, что сейчас трепетало от воспоминания.

Адель села возле Эвелин, стала оглядываться в поисках официантки. Но её не было, зато подошла хозяйка и поставила перед гостями тарелки с едой. При этом предварительно никто не интересовался, что приготовить на ужин. Просто принесли. На удивленный взгляд Джеймса хозяйка ворчливо пояснила:

– Святой отец, в моем постоялом дворе нет кулинарных изысков и прочих предметов роскоши городской жизни. Я подала вам то, что приготовила и себе на ужин. Ничего другого нет.

– Благодарю, – сдержанно ответил он, а когда хозяйка ушла, добавил себе под нос: – Ох уж эти деревушки, всё никак не привыкну…

– Не ваш уровень? – съязвила Адель.

– Да, – грубо отрезал он. – Я городской житель и по мелким населенным пунктам редко путешествую. А теперь, когда я удовлетворил ваше любопытство, прошу дать мне спокойно поесть, и заметьте, я вас к себе за стол не приглашал.

Адель окинула оскорбленным взглядом служителя и возмущенным Эвелин, но при виде того, что подруга никак не отреагировала на выпад и не собиралась никуда пересаживаться, молча уставилась в тарелку.

Эвелин ещё по дороге в Гротеру решила, что не будет вмешиваться