Операция "Цунами" - Алексей Шумилов

но его слышат и слушаются. Братва Саввы и Серого уже вокруг шныряет, смотрит, как дела. Со старателями аккуратно разговоры заводят, чтобы после смерти Аслана к ним перешли, обещают, всё нормально будет. Пугают, те, кто откажется, в тайге сгинут. У людей веры к ним мало, но слушают, куда деваться. Просил передать, чтобы мы были готовы ко всему. Савва, Серый и Вова Таранов считают все месторождения и старателей Аслана своими, уже посчитали и поделили будущую прибыль. Так просто они не уступят. Прольется кровь, да.

— Это понятно, — задумчиво протянул я, и повернулся к Денису и Сергею. — Машины с ребятами выехали? Надеюсь, не пустые?

— Не пустые, — лаконично подтвердил Денис. — Всё необходимое в тайниках. Лично проверял. Ещё и Герман со своими ребятами тоже пустыми не будут. Там такие спецы имеются, похлеще меня. Один Воха половины нашей команды стоит. Я уже о командире не говорю, он вообще уникальный спец.

— Аслан деду предлагает собрать людей на одном из приисков, — добавил Ашот. — Там в тайге, небольшой поселок выстроили, несколько домиков срубили, чтобы людям работать было комфортнее, и поляна рядом имеется просторная. Предлагается на ней собрать старателей к нашему приезду. Аслан скажет, хочет сделать важное объявление. Вот тут мы и появимся, он тебя представит, заявит, ты и твои ребята его дела принимаете. Но надо к этой встрече хорошо подготовиться, да.

— Думаешь, будут провокации? — прищурился я.

— Обязательно будут, — убежденно ответил Барсамян.

Глава 10

Пока мы решали дела с местными, в Иркутск, доехали наши группы бойцов на машинах. И сразу же выехали в Хабаровск с Сергеем во главе.

Через сутки туда вылетели мы. По предварительной договоренности в аэропорту нас встретили друзья Левона Суреновича, и сразу повезли за город в совхоз «Светлый путь», где на берегу Амура была обустроена небольшая база отдыха для работников и гостей. Хлебосольный директор совхоза, знавший Барсамяна-старшего много лет, лично приехал проведать внука старого друга и обустроить гостей. Закончилось это все грандиозным застольем с кавказским размахом. От разнообразных блюд, шашлыков, закусок, вина ломился стол, и на следующий день Я, Саня, Ашот, Вова, Денис, Олег передвигались со скоростью и грацией беременных буренок, предпочитая отлеживаться, смотреть телевизор, лениво почитывать журналы и книги из библиотеки, и ведрами пить воду, чтобы освежить пересохшие горла.

Ночью спали как убитые, утром встречали прибывших Сергея и ребят, а поздно вечером, — завершивших дела в Братске Германа, с Вохой, Тохой и остальными «афганцами».

Директор совхоза, кругленький и улыбчивый Ваган Аветисян, узнав о количестве будущих гостей, даже побледнел, прикидывая, как расселить и прокормить шоблу в два с половиной десятка здоровых крепких мужиков.

Отозвал меня и Ашота, извинился и сообщил, придется женщин из совхозной столовой привлекать на постоянной основе, продукты на базу дополнительные завозить, это займет определенное время.

Мы с Барсамяном намек поняли, переглянулись, одновременно улыбнулись, и я торжественно вручил директору пять сотенных бумажек. Аветисян сначала начал отнекиваться, мол, не могу взять, и я запихнул деньги ему в ладонь насильно. Сказал, это на продукты и премии поварихам, чтобы не ворчали. Пообещал, через день-другой мы отсюда уедем. Директор повеселел, и побежал договариваться с работницами кухни.

К приезду ребят все было организовано на высшем уровне. Большие холодильники забиты мясом, колбасами и замороженными закусками. На кухне базы отдыха появились две полные женщины за сорок и одна молоденькая девушка. Мария и Люда работали поварихами и подавальщицами в совхозной столовой, а девушка, синеглазая с толстой русой косой, Наташа, была дочкой Марии, с детства приученной готовить разные вкусности. Она с удовольствием согласилась подзаработать и помочь матери.

Пока наши парни ели, пили, отсыпались и отдыхали с дороги, Ашот, с разрешения директора оккупировал административный домик и не слезал с телефона, совершая звонки нужным людям. К нему на несколько минут забежал Саня, связаться со своими бойцами.

Вечером, во время ужина, довольный Барсамян сообщил:

— Завтра рано утром сюда дядя Степан приедет. Расскажет, что сейчас происходит, потом на прииск поедем, там на два часа собрание назначено.

В семь утра старенький скрипящий «виллис», поднимая клубы пыли, вскарабкался на невысокий склон перед нашими домиками и остановился. Иван и Артём, несшие дежурство, заметили диковинную машину издалека и сразу проинформировали всех остальных.

— Ни черта себе, — восхищенно выдохнул Сергей. — Это же «виллис МБ», американец. Их по ленд-лизу завозили. Сто процентов с войны пашет. Неужели такие ещё ездят?

— Ещё как ездят, — усмехнулся невысокий пожилой мужчина, до скул заросший черной с нитями серебряной седины, бородой. — Неубиваемая машинка. Если руки не из задницы выросли.

Он неторопливо спрыгнул на землю, захлопнул дверь, двинулся к расплывшемуся в улыбке Ашоту.

— Ну здравствуй, племянничек!

— Дядя Степан, — Барсамян пылко бросился в распахнутые объятья. — Четыре года вас не видел, с восемьдесят пятого!

Пока родственнички обнимались, хлопали друг друга по плечам, я с ребятами скромно стоял в сторонке.

Наконец, сияющий как новогодняя елка, Ашот подвел родственника к нам.

— Знакомьтесь, это дядя Степан. Его отец и мой дед — двоюродные братья.

— Очень приятно, — я первым пожал руку гостю. Здоровенная, похожая на ковш лопаты ладонь, казалось, состояла из одних ороговевших мозолей. В руке дядюшки чувствовалась недюжинная сила, но мою ладонь пожали аккуратно.

— Это Михаил Елизаров, он будет вместо Аслана, дед тебе должен был рассказать, — торопливо зачастил Барсамян-младший.

Я чуть усмехнулся. Обычно самоуверенный, дерзкий и как пуля резкий товарищ, общался со старшим родственником подчеркнуто уважительно, даже немного волновался. Всё-таки некоторые традиции в кавказских семьях стоило перенять и нам, например, подчеркнутое уважение к своим старшим. Ты можешь быть миллионером, большим человеком, но перед пожилым родственником, седым учителем или стариком, по-прежнему, глупый мальчишка, обязанный внимательно слушать и высказывать свое почтение. Иначе люди не поймут.

— Я уже понял, — усмехнулся Джаланян. — Так вот ты какой, Михаил Елизаров.

— Да я такой, единственный и неповторимый, — шутливо ответил я. — А что? Не соответствую?

— Наоборот, — сообщил Степан, внимательно рассматривая меня с ног до головы. — Я тебя таким и представлял.

— Вот это, Саня, рядом с ним Олег, слева Сергей, Денис и Вова, — представил друзей Ашот. — А это дядя Степан.

— Чего стоим? — вмешался я, когда все перездоровались. — Пойдемте в нашу столовку, перекусим, там и переговорим обо всем.