Дэн Браун - Инферно

Ознакомительный фрагмент

Лэнгдон высветил очередной слайд — гравюру Гюстава Доре. Художник изобразил на ней темный туннель, уходящий в глубь крутой скалы. Надпись над туннелем гласила: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ»[18].

— Итак… — сказал Лэнгдон с улыбкой. — Войдем?

Где-то громко взвизгнули шины, и зал перед глазами Лэнгдона испарился. Его бросило вперед, и он уткнулся в спину Сиены, остановившей трайк посреди бульвара Макьявелли.

Лэнгдон не сразу пришел в себя: перед его мысленным взором все еще маячили адские врата. Но, оглядевшись вокруг, он вспомнил, где находится.

— Что случилось? — спросил он.

Сиена показала вперед, на Порта Романа — до этих старинных каменных ворот, некогда служивших входом во Флоренцию, оставалось еще метров триста.

— Глядите, Роберт. Похоже, мы влипли.

Глава 19

Агент Брюдер стоял в маленькой квартирке и пытался осмыслить то, что видел вокруг. Кто здесь живет, черт возьми? Мебель была дешевая и разнокалиберная, как в комнате студенческого общежития, обставленной за гроши самими жильцами.

— Агент Брюдер! — послышался из коридора голос его подчиненного. — Взгляните, это интересно!

Покидая комнату, Брюдер подумал, что Лэнгдона уже вполне могла задержать местная полиция. Сам он предпочел бы разрешить кризис своими силами, но побег Лэнгдона не оставил ему выбора — пришлось подключить к делу местную полицию и блокировать дороги. В уличном лабиринте Флоренции юркому мопеду было легко ускользнуть от фургонов Брюдера: окна с тяжелыми поликарбонатными стеклами и прочные непрокалывающиеся покрышки делали их хоть и неуязвимыми, но зато и неповоротливыми. Итальянская полиция не любила сотрудничать с чужаками, но у организации Брюдера хватало рычагов влияния — на органы правопорядка, на консульства и посольства… Когда мы требуем, никто не смеет отказать.

Брюдер вошел в маленький кабинет, где его агент в латексных перчатках стоял над открытым ноутбуком и нажимал клавиши.

— Этим компьютером он и пользовался, — сказал агент. — Проверял свою электронную почту и что-то искал в Интернете. Все это осталось в памяти.

Брюдер шагнул к столу.

— Ноутбук не принадлежит Лэнгдону, — продолжал оперативник. — Он зарегистрирован на человека с инициалами С. К. — полное имя я сейчас выясню.

Дожидаясь результатов проверки, Брюдер обратил внимание на стопку бумаг на столе. Он взял их и стал просматривать эту странную коллекцию — буклетик лондонского театра «Глобус» и подборку газетных вырезок. Чем больше он читал, тем шире раскрывались его глаза.

Взяв бумаги, Брюдер выскользнул обратно в коридор и позвонил своему начальнику.

— Это Брюдер, — сказал он. — Кажется, мы установили личность того, кто помогает Лэнгдону.

— И кто же это? — спросил начальник.

Брюдер вздохнул.

— Вы не поверите.

В трех километрах от них Вайента приникла к рулю «БМВ», удаляясь от дома, где прятался Лэнгдон. Навстречу ей с воем неслись полицейские автомобили.

Меня отстранили, думала она.

Как правило, мягкий рокот четырехтактного двигателя мотоцикла успокаивал ей нервы. Как правило — но не сегодня.

Вайента отдала Консорциуму двенадцать лет. Она начинала в группе поддержки, затем поднялась до координатора и наконец достигла уровня оперативного агента наивысшей квалификации. Кроме карьеры, у меня ничего нет. Работа оперативника подразумевала строгую секретность, разъезды и длительные задания, а это фактически исключало возможность личной жизни и нормальных человеческих отношений вне службы.

Я выполняла это задание целый год, думала она, все еще не в силах поверить, что шеф так бессердечно решил от нее избавиться.

Двенадцать месяцев кряду Вайента следила за безупречным соблюдением договора с одним клиентом Консорциума — эксцентричным зеленоглазым гением, который хотел всего лишь на время «исчезнуть», чтобы поработать без помех со стороны своих соперников и врагов. Переезжал он редко и всегда тайно, а в основном трудился. Вайента не знала, в чем заключается суть работы клиента, — она должна была просто помогать ему скрываться от могущественных людей, которые пытались его найти.

Вайента выполняла свои обязанности как истинный профессионал, и все шло без сучка без задоринки.

До вчерашнего вечера.

А потом вся карьера Вайенты полетела под откос. Неудивительно, что она находилась на грани эмоционального срыва.

Меня вышвырнули.

Запуск процедуры отстранения означал, что агент должен немедленно прекратить выполнение текущего задания и покинуть «район оперативных действий». Если бы отстраненный попал в руки властей, Консорциум заявил бы, что никто из его сотрудников и слыхом о нем не слыхал. Агенты понимали, что с этой организацией шутки плохи, — ведь они имели возможность на собственном опыте убедиться в том, как ловко она умеет искажать реальность в своих целях.

Вайента знала только о двух случаях отстранения. Сложилось так, что обоих отстраненных агентов она больше ни разу не видела. Раньше она считала, что их пригласили для дачи формального отчета и уволили, взяв с них обещание никогда не вступать в контакт ни с кем из прежних коллег.

Однако теперь ее уверенность поколебалась.

Ты просто паникуешь, успокаивала она себя. Консорциум никогда не опустится до такой грубой банальности, как хладнокровное убийство.

И все-таки по ее телу снова прокатилась холодная волна страха.

Инстинкт заставил ее бесшумно покинуть крышу отеля сразу же после того, как у дома напротив высадилась группа Брюдера, и теперь она гадала: может быть, этот инстинкт ее и спас?

Сейчас никто не знает, где я.

Прибавив газу на ровном, как стрела, уходящем прямо на север бульваре Поджо-Империале, она подумала, что значили для нее последние несколько часов. Прошлым вечером она волновалась за свою работу. Теперь — за свою жизнь.

Глава 20

Когда-то Флоренция была окружена сплошной стеной и главным входом в нее служили ворота Порта Романа, построенные в 1326 году. С тех пор прошли века и бо́льшую часть городских стен снесли, однако эти ворота уцелели, и поток транспорта до сих пор вливается в город сквозь глубокие арочные туннели в могучем каменном укреплении.

Корпус Порта Романа представляет собой старинную пятнадцатиметровую преграду из кирпича и камня, а в первоначальной арке и доныне сохранились массивные деревянные двери с засовами — правда, теперь они открыты круглые сутки и не мешают движению. Перед этими дверьми сходятся шесть крупных дорог, а на лужайке в центре развязки, образованной их слиянием, красуется большая статуя работы Пистолетто — женщина, покидающая город с огромным тюком на голове.